Наталья Лясковская

НАТАЛЬЯ ЛЯСКОВСКАЯ
(род. в 1958 г.)

И сошлись однажды наши да враги,
призывает каждый: «Боже, помоги!»
Все несут иконы, крестятся пучком,
все кладут поклоны, падают ничком...
Магазин заряжен, через грудь калаш,
наши в камуфляже, вражий камуфляж.
Если глянуть с неба – как одна семья!
Что вам: мало хлеба, люди-братовья,
нету в реках рыбы, зверя нет в лесах,
овоща в садыбах, солнца в небесах?!
Не сыскали слова, чтобы мир сберечь –
чи скiнчилась мова, аль иссякла речь?
Голубые очи, светлые чубы –
и никто не хочет утром лечь в гробы,
серые, зелёные, в ранней седине –
словно спепелённые в проклятом огне,
чёрные да карие, волосы как смоль –
всем одно мытарить, всем едина боль.
Завтра снова битва, затишь недолга.
Слышится молитва в лагере врага,
наши в храмах тоже, наших не сломать...
Вот кому Ты, Боже, будешь помогать?

* * *
 
Как в зеркале, вдруг отражается в сердце весенняя дерзость листвы –
и хочется жить, встрепенуться, согреться, откинуть платок с головы,
стряхнуть чей-то прах с обожжённой ладони, забыть имена палачей,
не чуять спиной смертоносной погони, не слышать угрозы врачей.
Воскреснуть, как песнь соловья поиюньно, из пены сиреней восплыть
такой торжествующей, лёгкой и юной – какой никогда уж не быть...

Далее — везде!
 
Трясясь в гремучей электричке,
скрипя в железной борозде,
проснёшься ночью по привычке
от крика: «Станция Кулички!»
и громом: «Далее — везде!»
Вскричать — куда же делись люди?
Вскочить — а ног не оторвать.
А грудь уж горний воздух студит…
Вот так нам Бог, убогим, судит —
лишь умирая, прозревать.
Иным путем к иному дому
по первозданной борозде
несясь, постигнешь сквозь истому,
кто ж возвестил тебе, простому:
«Ты будешь
далее —
везде!»

* * *
 
Отличаю белое от чёрного, отличаю лебедя от ворона,
да сужу частенько сгоряча.
В человеке тьмы и света поровну: если я встаю на чью-то сторону –
у кого-то гасится свеча.
О своём бы нарыдаться вволюшку, да молиться без конца за Колюшку,
да беречь запечного сверчка…
Уж пора бы вроде успокоиться – день и ночь передо мною Троица
в самом центре сердца и зрачка.
Мир исправить – скорбная утопия. Что ж я лезу и ломаю копия,
когда след бы слушать зов земли?
На пороге смерти и прощания, Боже, дар смиренного молчания
мне, такой безпосульной, пошли!