Настоящий 13. Заклинатель

           (с Днем славянской письменности!:)

     Б.город вышел из мартовской комы и обнаружил последствия метеоритной бомбежки. Мусоровоз обнаружил кратер оной, когда ушел в него передней частью тушки по самые стекла кабины на узкой улочке с односторонним движением в частном секторе. Мы тоже обнаружили, что заблокированы между ним и следом идущими, что могло бы оказаться фатальным на апрельском солнышке для замороженной рыбы в кузове грузовичка, которую возжелали большие кошки Зоопарка...

    Водитель мусоровоза без мыла вылез из кабины и заметался перед ним, издавая характерные звуки русского устного в ограниченном диапазоне. Его монстр не первой свежести никак не реагировал.
- Да, небогатый репертуар однако. Мои подопечные в Африке по сравнению с ним просто виртуозы...
- Ты и туда дотянулся? И когда только успел.
- Это в другой жизни. После пинка от Большой фармы воспользовался билетом до Парижа, поступил сразу на третий курс Сорбонны и заодно потерял голову от ожившей статуэтки богини с зелеными глазами. Только вот статуэтка эта оказалась дочерью владельца крупного авто-клуба и сумасшедшей гонщицей. Короче, втянулся, как моллюск в раковину, и не заметил, что створки захлопнулись. Мы стали командой. Ее папик смотрел на это весьма прохладно, дескать, студент, уймись, в зятья не катишь. Но тут подоспела гонка Париж-Дакар, и он потеплел до степени "победишь - отдам". Пришлось победить. Нас облили шампанским и вручили кубок Гран-При. Эйфория продолжалась ровно две минуты. На третьей к моей богине подскочил спонсор гонки, какой-то арабский шейх, надел ей на каждый палец правой руки по кольцу с бриллиантом и увез на своем "ролс-ройсе". Мне же оставалось вдоль по Африке гулять с кубком и полу-убитым джипом...

    Возвращаться в цивилизацию не хотелось. Ехал, куда глаза глядят, дорога была на удивление хорошей, заправки через каждые 50 км, при каждой - вода, еда, душ, телефон и свежие газеты на трех языках - французском, немецком, английском, хотя никаких туристов не встречалось. И вот однажды, когда ночевал в джипе между такими заправками, компанию мне составили два гепарда. Один спал на капоте, другой свешивал хвостяру с крыши. Впервые увидел это чудо настолько близко и влюбился. Эти не изменят. Будить не стал, ушли сами, когда припекло солнце. Они приходили ночевать еще пару раз до самой границы с Танзанией. Потом мне пришлось свернуть в небольшой городок у самой трассы, по другую сторону от которой был заповедник. Фасадом к нему стоял странноватый отель с пристроенным деревянным вторым этажом с балконом. Причем, балкон был обращен в сторону заповедника.
    Снял номер, но хозяин предупредил, что ждет большой наплыв важных гостей и может в любой момент попросить на выход. В номере снова обнаружил газеты на трех языках. На последней странице объявлений во всех было подчеркнуто одно: "Заповеднику требуется помощь. Телефон..." Вспомнились сразу мои гепарды, позвонил, встретились. Это был волонтер-полукровка, мужик лет за тридцать. От него я узнал, что у заповедника две беды: белое сафари и черные браконьеры. Обещал помочь.

     Как говорил мой отец, хочешь узнать город или страну - иди на рынок. Не зря сходил. Посреди незнакомого гомона местных вдруг хорошо поставленный русский устный. И ни одного белого лица. Источником звука оказались два темнокожих, кроющих матом торговца с какими-то запрещенными грибочками. Тот поспешно сгрёб товар и отполз на полусогнутых, не переставая кланяться. Поскольку я стоял столбом, меня заметили и тоже обложили, приняв за француза из-за флага на гоночной рубашке. Обрадовался, подошел, обложил ответно. Они обрадовались взаимно, по-братски со мной обнялись и пригласили в забегаловку с вывеской "Русское кафе"...
- Учились в Союзе? В те годы и у нас их было везде и всюду.
- Да, один оказался врач, второй учитель. А в этом кафе собирались ностальгирующие по Союзу даже из других городов, чтобы не забыть русский язык, борщ, пельмени, блины и кисель. В ходе беседы выяснилось, что русский устный местные воспринимают как заклинание. Переводить на местный язык смысла нет, они никогда не поймут, почему надо относиться к голове и нижней чакре по-разному, если веками ходили голыми. Но само звучание нашего мата для них как гром среди ясного неба - подавляет и деморализует. Я это запомнил.
     После моего вопроса о заповеднике они сникли. Охотиться приезжают богатые белые, им безоговорочно выписывает лицензии чиновник из Департамента Природы, черные браконьеры на подхвате, таможня имеет долю на вывозе всего и в любом виде. А насколько страдает племя, живущее на территории заповедника, никого наверху не волнует. Для удобства пристрелки для сафаристов даже пристроили этаж с балконом к отелю...
      И тут я завелся окончательно. Вернувшись в номер, наскоро приготовил эликсир, привлекающий насекомых. Тем более, хозяин отеля предупредил, что надо съехать до полуночи, гости на подходе. Я-то съехал, но эликсир остался в виде распыления везде, куда дотянулся. На балконе особенно. Потом пристроился на безопасном расстоянии и стал ждать. Подкатили три пикапа и два джипа, в каждом по двое-трое, при всех дальнобои с оптикой и жажда крови зверюшек. Все это сраное воинство улеглось спать пораньше, чтобы вот прям с утра...
     Забыл сказать, в Африке почти все насекомые ядовиты в той или иной степени. А если ими облеплено всё изнутри и снаружи? После полуночи в отеле стало громко - визг, выстрелы, паника, звон разбитых окон, какой-то сафарист с факелом на балконе против пауков на стене. Деревянное сгорает быстро, пожарная команда едет долго. Успевшие выскочить на парковку были не в восторге от спасения, их машины тоже облепили милые букашки размером с чашечку утреннего кофе. Первый акт помощи заповеднику прошел успешно и быстро.
Второй слегка подзатянулся. Но именно тогда я получил почетное прозвище Заклинатель...
          (продолжение следует)