Юрий Бондарев. Часть одиннадцатая

Ораторы меняли речи:
Подальше от его «греха»!
Втянул трусливо шею в плечи
Бакланов — поза-дрянь, плоха!

Он распинался долго, с жаром:
«Наш самолёт свой знает курс!»
Напуган вспыхнувшим пожаром:
«Для перестройки есть ресурс!»

Вслед комсомолец Мироненко*,
И даже Генрих Боровик...
Вдруг Горбачёв поставит к стенке?
Он к правде жёсткой не привык.

Никто не поддержал публично,
Шептались тихо в уголках.
А что?! Вели себя «прилично»,
Довлел над каждым липкий страх.

Собрания?! Нет, вход закрытый:
Сгущает краски фронтовик.
Но афоризм-то не зарытый:
О самолёте — напрямик!

А мог он поступить иначе?
Нет, чувство долга велико.
Позицию сам обозначил,
Что сделать было нелегко:

«Я — часть великого народа,
Мне не к лицу его предать!
Терзает боль, кричит природа!
Обязан боли выход дать...»

Когда Борис пришёл на смену,
То орден** дал фронтовику.
Тот отказался: «За измену
Награды нет большевику...»

Он был таким — бескомпромиссным,
Порядочность плюс чистота.
Высказывал любому мысли,
Сражала духа высота.

Примечание:
*Известный комсомольский лидер
тех лет Виктор Мироненко;
**В 1994 году в связи с семидесятилетием
президент России Борис Ельцин наградил
Юрия Бондарева орденом Дружбы народов.
Бондарев от награды отказался.
Он отправил в Кремль телеграмму
следующего содержания:
«Сегодня это уже не поможет доброму
согласию и дружбе народов нашей
великой страны».