Руар, Первобытная поэма

Руар

Первобытная поэма

В далёкой, – по жизни разметкам, – эпохе,
И временем стёртом в земной прах краю
В скалистой пещере, как пташечки в дохе,
Племя силилось, у судьбы на краю.
Спустя сотни взрывов, рождений ста солнцев,
Возникли вдруг люди из природного сора,
Как пыль на подошвах в бескрайнем пути…
Жила там Руар. Среди кроманьонцев,
Она кроманьонкой была воплоти,
И всем племенам дала б она фору –
Проворней и краше ее не найти.
Как падает капля с небес на волну,
Слух ловит дрожание ветки.
Так ловит вселенная бездн тишину
И хаос средь тьмы ставит сетки
Вибрациям гармонии, как ловкий моряк,
Что в промысле был не однажды.
Руар слышит тишь, видит сквозь мрак,
Ведь шепчет ей что-то лист каждый.
Руар всё услышит, Руар всё узрит,
На помощь придёт соплеменцу...
Лишь только предательства век не простит
Ни родичу, ни иноземцу.
Грел ее душу лишь родич один –
То был отец матери мудрый:
Шаман – для людей, для богов – паладин,
А для природы – малыш белокудрый.
Духовной защитой служил он Руар,
И мудрости кладезем полным;
Бросался на ворогов, как ягуар,
Лишь ласкам ее был покорным.
И вот пришло время весеннего вече,
Где суженных брали девицы в мужья.
Традиции пошли от племён человечьих
От первого дня и до праха житья.
И было то вече в пещере далёкой:
Идти туда надо через кромку лесов,
Вдоль горной реки тропой одинокой,
Немалую рядь солнце-лунных часов.
А Зубр шаман был ранен жестоко, –
Когда-то Руар он от тигров спасал:
Руки нет по локоть, стопы, и два ока
Видят уж слабо, сдержав тот оскал...
И снова тропа вся из дикой напасти,
Снова с шаманом – уж подросток Руар...
Вновь у судьбы две души в полной власти,
Вновь за пригорком дикий рык и оскал...
Стая волков окружила дорожных,
Марок голодный им зубы сводил...
Снова сердца их забились тревожно –
Дедушка Зубр не прежним уж был...
Руар на защите стоит, словно львица:
Копьём и двузубцем швыряет волков...
Вот только за дедушку сзади боится –
Ведь спину прикрыть Зубр уже не готов...
Вдруг незнакомец чудесный из леса
Выходит, и знаком ей помощь сулит:
На вид неказист этот щуплый повеса,
Но Зубра прикрыл, и – напор был отбит!
Руар пригляделась к нему, отдышавшись:
Плечи его – для нее будто пядь,
Высок, чернокож – уголёк настоящий,
И речь будто птичья – ничего не понять...
Но Зубр его принял, как родича в племя,
Сказав: «Будь мне сыном, нам нужны смельчаки!»
Теперь веселее пошло ее время
Под пристальным взором и верной руки
Нехитрой заботе чудного пришельца...
Катил он повозку с дедом-шаманом,
Ходил с ней на ланей, бизонов, волков,
Узким плечам по плечу всяко дельце –
От ловли баранов до стрижки козлов!..
И вместе нестрашны судьбы уж капканы.
Но как рассказать ей своим о зазнобе? –
Чужак он своим, хотя ей стал родным...
И как им поведать, что души уж обе
Судьба заплела уж сплетеньем одним?..
И вот оно, вече. Тут парни и девы.
Первые в дом свой поведут своих жён,
А девам к мужьям уходить под распевы,
И жить по законам им чуждых племён...
Дрожит ее сердце, пульсируют вены...
Но встала при всех, и сказала, кто мил...
Ахнуло племя, скалистые стены
Качнулись от ропота. Мышей черных крыл
Пошло колыханье, как волн штормовых.
Руар не дрожала, смотрела на деда,
И дрогнула нить, единящая их.
Он глянул на выход, где горят небеса,
Степенно и важно продолжив беседу:
«Мир мудр, как бог, и творит чудеса.
Чужак нам полезен – племени, внучке:
Он нам предназначен, и будет любим.
Малая туча тянется к тучке,
И вот свод небесный покровом храним!..»
Так стала Руар женой чужеземца,
А он – верным сыном ее старика.
Какие судьба не кидает коленца,
А камни разгладит Времён все Река.

поэт-писатель Светлана Клыга Белоруссия-Россия