Старые стихи

Я перечитываю старые стихи,
Что писала честно, на надрыве,
Слов прикосновения легки,
Словно взмах хирурга по нарыву.
Строки, что стекали будто кровь,
Через раны сердца полостные...
Сижу и перечитываю вновь.
И недоумеваю: это мы ли?

Я любила так... Кого? Его?
Если да, то где же эти чувства?
Может, наваждение прошло?
Но ведь это — ты, сама послушай!

Наваждение не может диктовать,
Разрывая сердце на кусочки!
Ты сама себя внесла в тетрадь,
Всю себя, сквозь боль, дойдя до точки.
Вспомни. Вдумайся, читая этот бред,
Как судьбу свою благодарила,
Как на все вопросы враз ответ
В нём одном нашла, и всё простила.

Как молилась за него, за миг
Каждый, проведённый не в разлуке...
Что ж цветок твоей любви поник
Головою на пустые руки?

Потому что это — не о нём.
Потому что это — исцеленье.
Как мне просто рассказать о том,
Что меня бросало на колени?
.

Человек. У Человека боль.
Пусть в ноге. Безжалостная, злая.
Человек уже ходить не мог,
Чуть хромал, себя превозмогая.
Боль не отступала по ночам,
Колотясь, пронзая до колена.
Идти с болью стыдно по врачам —
Сам, дурак, проблем себе наделал:

Ведь живут другие, не боля,
Или лучше уживаются и терпят...
Кто повинен в боли? Только я.
Рок, наследственность... Теперь терпи до смерти.

Безысходность, коей нет причин:
Бог терпел, и ты не ной, страдалец...
И с годами, Человек привык,
Что боль стихает только возвращаясь.
Он привычно ногу волочил,
На насмешки хмуро усмехался.
Он стал сильным. Не робел, не ныл,
За любое дело ловко брался.

И вот вдруг, случайно, Человеку
Кто-то предложил нимесулид.
Машинально он сжевал таблетку,
Сохраняя свой суровый вид.
Но спустя минуты, облегченье
Выбило его из колеи.
Нет, это не конец его мучениям,
Но видел бы он сам глаза свои...

Потрясённый, даже ошарашенный,
Делал робкие нормальные шаги.
Боль не скрылась, но осталась сглаженной,
И скорей снаружи, чем внутри.
Стало как-то легче приспособиться,
Стало как-то веселей дышать.
Родилась надежда, что закончится,
Иль уменьшится хотя бы этот ад.

Он пошёл. Но действие закончилось,
И накрыло новою волной
Боли, неразрывной с одиночеством,
С осознаньем — ты совсем другой.
Человек почуял на мгновение
Те возможности, что потерял давно.
Этот миг счастливого прозрения
Враз убил терпение его.
И если раньше боль была несносная,
Но, казалось, сжился и привык,
То теперь надежда отголосками
Душу ранила, как сотней острых бритв.

Человек к таблетке снова тянется,
Чтобы облегченье испытать.
Он не думает, что, может быть, поправится,
Но он вспомнил, что умел мечтать.
Словно бы таблетки эти функцию
"Разблокировать" нашли внутри него.
Со своей он незнаком инструкцией —
Ни оригинал, ни перевод,
А спросить — кого? — давно доверия
Нет у Человека ни к кому.
И тогда в нимесулид уверовал,
Что свободу быть дарил ему.

Был готов создать и культ, и праздники,
Посвящённые "дарам небес",
Жертвовать, пренебрегать опасностью,
Посвятить картины, жизнь, болезнь...

Человек хотел кричать о радости,
Найденной случайно в серых днях...
Но ему твердили все о ясности
Мысли, что терял он впопыхах:
Что нимесулид — дело обычное;
Что в таблетках этих пользы нет;
Что это облегченье непривычное,
Это — вопрос. Пора искать ответ.

Человек упрямо спорил, фыркая,
Воспевая таблы и покой,
Счастье, им, с таким трудом, добытое,
Шанс на то, чтоб просто быть собой...
Он с силою цеплялся за иллюзию,
Что с таблетками — он просто человек.
Нимесулид даёт ему инклюзию
В нормальный мир... Если подумать — нет.

И он подумал. И смиренно выслушал
Сто мнений. Сто примеров разобрал.
Тревогой и сомнениями высушен,
Он всё же обратился к докторам.

Обследован, осмотрен... Консультация.
Причина проще, чем представить мог.
Простая, да, но всё же операция,
Восстановления короткий срок.
Опять нимесулид. Но как-то проще всё.
Прострация и первые шаги.
И вот ему, испуганному, тощему,
Врач улыбнулся: "Сразу не беги"

И Человек пошёл. Пошёл уверенно.
Без боли, только память сохранив,
О том как глупо болен был, и временно,
Глупо и временно. И на ногах своих
Пошёл вперёд, прислушиваясь, думая,
Анализируя свой страх, потери, боль.
А жизнь вокруг него бурлила шумная,
И в этой жизни он уже был свой.

Как все идёт. Как все — бежит и прыгает.
Как все — советуется, на своём стоит...
И в спорах дней, улыбках, между играми,
Вдруг у себя нашёл нимесулид.

Он смотрит на таблетки с уважением —
С них началась нормальность бытия,
Мечта о большем, и само прозрение,
Сама возможность вылечить себя.

Но пройден путь. Теперь необходимости
В таблетках нет. И это хорошо.
А ведь могла не так дорожка вывести,
Если б он, например, себе морфин нашёл...
Иль стал бы пить, или увлёкся герычем...
Но обошлось без значимых потерь.
Нимесулид, мозги, немножко смелости —
И вот, он наслаждается теперь,

Как на таблетках, но без них — свободнее —
И каждым днём, и миром, и людьми.
Без боли, без тоски, и всё спокойнее,
Я перечитываю старые стихи.
*