Имя на поэтической поверке. Юрий Гордиенко

  Есть такое незабываемое по таланту и честности явление, как фронтовая поэзия, строки которой рождались под грохот пушек на полях сражений, и записывались в блокнот, лежащий на коленях, в промежутке между боями.

  У поэта-фронтовика, Юрия Петровича Гордиенко, есть стихотворение, оставляющее неизгладимый след, в памяти, после его прочтения, ведь написано оно, в 1943 году, на переднем крае фронта:

     «Мы шли под пули, в стужу дрогли…»

Мы шли под пули, в стужу дрогли,
Мы бой вели четыре дня
И, взяв рубеж – везенье, рок ли, -
Живыми вышли из огня.

Бредя по полю снегом талым,
Вошли околицей в село…
И вдруг домашний звон гитары
К нам горьким ветром донесло.

Нам звук струны казался дивом.
Мы ход замедлили, топчась:
Должно быть, нас опередила
Другая воинская часть.

Под сапогом ледок ломался.
Пора бы трогаться давно,
Но всё ещё слова романса
Лились в открытое окно.

Не просто песня долетела,
Но – обещание и весть,
Что в мире есть ещё гитара
И женский голос в мире есть.
1943 год.

  Русский советский поэт, переводчик, журналист, Юрий Петрович Гордиенко, родился (22. 06. 1922. село Алтайское, Ойротской автономной области, Алтайский край. – 28. 05. 1993. Москва.).

 Он один из наиболее видных поэтов-фронтовиков, середины прошлого века, сумел оставить за собой, богатое творческое наследие.

  В то время, по месту рождения будущего поэта, работал его отец, из крестьян, советский партийный деятель Пётр Яковлевич Гордиенко, впоследствии репрессированный и погибший в сибирском лагере в 1930 году.

 
Судьба поэта, не была лёгкой, но творческий потенциал, был так велик, что требовалось всей жизни, до последних дней, для его реализации.

  Юрий был младшим из трёх сыновей. Братья очень дружили, и многие годы поддерживали связь по переписке, один из старших братьев Валентин – также был журналистом и литератором.

  Юрий Петрович Гордиенко – участник Великой Отечественной войны с 1943 года. В войну был старшим сержантом, артиллерийским разведчиком, корреспондентом дивизионной газеты.

  Воевал Юрий Петрович Гордиенко, в Белоруссии, Литве, дошёл до Восточной Пруссии, а потом ещё и Японский фронт, принимал участие в освобождении Северной Кореи.

Награждён орденами:

-Отечественной войны II степени.

-Красной Звезды.

  Многими боевыми медалями, а в мирное время, к боевым наградам, Юрия Гордиенко, добавился орден: «Знак Почёта».

  Стихи Юрия Гордиенко, часто публиковались во фронтовой печати, хотя писать и печатать стихи начал значительно раньше, в предвоенные годы – в 1937 вышли его стихи в газете «Большевистская смена», города Новосибирска.

  С 1941 года, Юрий Петрович работал журналистом газеты «Советская Сибирь», в городе Новосибирске.

  После окончания войны, поэт жил в Москве. Руководил литературными студиями. Произведения Юрия Гордиенко, в это время, публиковались в изданиях Новосибирска, Москвы, газетах: «Советская Сибирь», «Комсомольская Правда», «Литературная газета».

  Стихи, Юрия Петровича, печатали периодически, популярные в народе журналы: «Сибирские огни», «Юность», «Знамя», «Новый мир», «Дружба народов», «Молодая гвардия», «Работница», «Огонёк», и многих других.

  Первую книгу стихов, Юрий Гордиенко, «Звёзды на касках», выпустил в Москве, в 1948 году, в этом же году был принят в Союз писателей СССР.

  В 1956 году Юрий Гордиенко окончил Высшие литературные курсы, при литературном институте имени А.М. Горького, в Москве.

  В последующие годы, Юрий Петрович много ездил по стране, в командировках, от редакций газет и журналов, писал о тружениках Туркменистана, Дальнего Востока, Заполярья.

Разными издательствами Советского Союза выпущено множество стихов Юрия Петровича в поэтических книгах и сборниках, среди которых:

«Звёзды на касках»-1948, «Вчера и сегодня»-1950, «Стихи о Востоке»-1951, «Стихи и поэмы»-1954, «Горизонт»-1958,

  «Любовь пришла»-1958, стихи Абдыкадырова Субайылда, авторизованный перевод с киргизского Юрия Гордиенко.

«С безымянных высот»-1960, «Вблизи океана»-1962, «Весной в листопад»-1963, «Уходящему далеко»-1968, «Высокое солнце»-1973, стихи туркменских поэтов, перевод Юрия Гордиенко. «Бабье лето»-1977, «Там, за большим перевалом»-1980, «Однажды…»-1984, «Мгновенное, вечное…»-1985 и многие другие.

  Первая книга стихов «Звёзды на касках»-1948, посвящена впечатлениям военных лет, сборники «Стихи о Востоке»-1951, «Вчера и сегодня»-1950, «Горизонт»-1958,  - народам Монголии, Кореи и Китая, строящим новую жизнь.

  В этих странах Юрию Петровичу довелось побывать во время военной службы и после неё. В сборниках: «Вблизи океана»-1962 «Весной в листопад»-1963, поэт создал портреты простых и мужественных людей Заполярья, Дальнего Востока, Средней Азии.
В книгу «Мгновенное, вечное…»-1985, Юрий Гордиенко, включил лучшее из
написанного им, за четыре с лишним десятилетия литературной работы.
В марте 1982 года журнал «Сибирские огни», основан и выходит в Новосибирске, с 1922 года, отметил свой 60-летний юбилей, к этому событию был приурочен выход книги «Поэты Сибири».

  В которой были опубликованы стихи многих, ныне широко известных мастеров советской поэзии, начинавших когда-то свой путь, со страниц старейшего журнала Сибири, в том числе Юрия Петровича Гордиенко.

  Свою поэму «Одиннадцать дощечек», поэт писал и переделывал на протяжении многих лет, а потом по просьбе писателя Владимира Максимова, главного редактора журнала «Континент», издававшегося в Париже, отдал для публикации.

  Поэма была напечатана в журнале «Континент» №63 за 1990 год. Во времена СССР была свирепая цензура, а поэма «Одиннадцать дощечек» так и дышит вольнодумством.
Юрий Гордиенко решил поставить точку, и опубликовать поэму, лишь, когда в стране почувствовалось время перемен.

 Благодаря издательству «Алемейя», поэма в России была издана в 2018 году, спустя  лишь 25-ть лет, после ухода автора, Юрия Гордиенко их жизни.

  Юрий Гордиенко был женат, имел двух дочерей от разных браков, вторая семья эмигрировала в США. Замечательный поэт-фронтовик скончался 28 мая 1993 года в Москве.

  Смерть настигла поэта-фронтовика неожиданно. Он был не стар, 70 лет, шёл на поправку после рядовой операции, когда вдруг…

  Дочь Анна прилетела из Америки. И как в тумане вспоминался ей гроб, и в нём покойник. И до сих пор она не верит, что отец ушёл.

Вслед за кончиной отца, у Анны, тоже поэтессы, родились такие строки:
 
«В транзитном крематория угаре
Держу я ландыши вспотевшею рукой.
Биенье сердца, как весла удары
В озёра слёз, невыплаканных мной»

Дочь, увезла урну с прахом отца в США.
Прах, Юрия Петровича Гордиенко, был развеян над штатом Колорадо, в США.

Добротные, талантливые стихотворения, Юрия Петровича Гордиенко, западают в душу, и это ли не лучшая, достойная память, замечательному поэту-фронтовику, от любителей и ценителей российской поэзии.

          Из поэтического наследия Юрия Гордиенко.

         «Хуторок»

В летний день, когда в пути устану, -
С большака сверну на хуторок, -
Сад вишнёвый голубые ставни
И литовский, каменный порог.

Островерхой кровли черепица
Золотыми слитками лежит.
«Принеси мне, девушка, напиться,
Родниковой, губы освежить!»

Улыбнётся. Не поймёт ни слова –
Незнакома с русским языком.
В погреб убежит, вернётся снова,
Принесёт корчагу с молоком.

Много ли в пути солдату надо?
На земле кошму раскинет мне.
И поймёшь вдруг, что хозяйка рада
Гостю с автоматом на ремне.

И пока я сплю под старой вишней,
Бережёт покой фронтовика.
Нет, в литовском доме я не лишний –
Человек другого языка.

«Ну, прощай! Зовёт бойца дорога…»
Молча, мне поклонится в ответ
Девушка-литовка и с порога
Долго-долго смотрит мне вослед.
Литва 1944 год.

          ***

Что-то ноют раны и ссадины,
Что-то нет мне письма ответного…
Двор литовский в пристройках усадебных,
Виден в дыры холста лазаретного.

Ходит ветер над синими ульями,
Да бельё на верёвке полощется.
Листья падают, словно под пулями,
За оградой, в кленовой рощице.

Можно с палочкой выйти на улицу,
И паёк тут – иных не скареднее,
Но нет-нет, да и вдруг затоскуется,
Как по дому, по краю переднему.

         «Бык»

Он был красив
И там, у проруби,
Боднувший рогом снежный наст.
Светилось небо
В тусклом олове
Его тяжёлых мёртвых глаз.
Следы вокруг
Снежок заваливал,
Студил простреленный висок.
Из ляжки ножиком
На варево
Был кем-то выхвачен кусок –
Всё, что война из этой туши,
Убийством сытая,
Взяла…

В шинели кутаясь от стужи,
Мы мимо шли.
Метель мела.
1945 год.

         «Тропой самурая»

Хвалили его генералы,
Пророча победы в пути:
Ты сможешь дойти до Урала,
До Белого моря дойти!
Иди же, границы стирая,
Послушный сигнальной трубе,
Отвага и меч самурая
Расчистят дорогу тебе.

Сбылось…
Ни оркестра, ни флага,
Не нужен ни меч, не отвага,
Чтоб русский рубеж пересечь.
Теперь во главе с генералом,
С колоннами пленных в пути.
Ты сможешь дойти до Урала,
До Белого моря дойти.
1945 год.

         «Рикша»

Трубил, трубил, трубил рожок,
Двоились уличные дали,
Дымясь, асфальт подошвы жёг,
Мелькали стёртые сандали,

Холодным потом рикша мок,
И целый день – в тоске ли, в злобе ль
Бежал… И убежать не мог
Из полированных оглобель.

Мукден, 1946 год. Мукден – ныне Шэньян, 9-ть миллионов жителей, Китай.

    «В страну холмов, знакомую по сказкам…»

В страну холмов, знакомую по сказкам
Об уличном бумажном фонаре,
Мы звёзды мира принесли на касках
И вешний гром на танковой броне.

И в той стране, куда пути не близки,
Где пагоды древнее пирамид,
Народы нам воздвигли обелиски
И наши звёзды врезали в гранит.
Корея. 1945 год.

         «При взятии Вильнюса»

Ещё вчера мы были в жарком деле.
Дома в кварталах города редели.
Но, чудом, уцелевший, там, в дыму,
Стоял костёл…
                И целую неделю
Не прилетали голуби к нему.

Ещё вчера снаряды с воем длинным
На крепостной обрушивались вал;
Бездымный порох пухом голубиным
На батареях землю устилал…

Грубее руки стали в деле бранном,
Сердца не стали жёстче и грубей.
Бой отошёл…
             Перед костёлом Анны
Мы кормим хлебом, белых голубей.
Альманах «День поэзии»-1985 год.

      «Репей»
На исходе киргизского лета,
Над  курганами Чуйских степей,
Расцветает малиновым цветом
На высоком стебле репей.

На закате, когда волоконца
Лёгкий ветер поднимет в полёт,
В гриву лошади маленьким солнцем,
Золотясь, репей упадёт.

Без дороги, в пургу и ливень,
Через тысячи гроз и бед,
На косматой спутанной гриве
Унесёт его конь в Тибет…

Там, в горах, на скалистой площадке,
Над потоком, что пенит волну,
Он проснётся в малиновой шапке
Поглядеть на чужую страну…
1960 год.

      «Верблюжонок»

Зимой верблюжонка верблюдица
Покинула у шалаша.
Попонкой – боясь, что простудится, -
Хозяин укрыл малыша.

Заботу хозяина-шорника
Почуяв, он вздрагивал кожей,
На маленького беспризорника,
Забытого всеми, похожий.

Тянулась тропа караванная
За гребень песчаной гряды,
И вьюга стирала нежданная
Большие – в тарелку – следы.
1957 год.

          ***

Разве я тебя любил сначала?
Разве я с тобою был знаком?
Мы толкались, как лодки у причала,
Схваченные вдруг одним замком.

Что желать им? Что им вспомнить за день?
Кроме жалоб в скрепках и болтах,
Кроме небольших толчков и ссадин,
Кроме шрамов мелких на бортах?

Их союз бесплоден был и скучен,
Были дни и ночи не милы:
Только нудный-нудный скрип уключин,
Только привкус моря и смолы.
1953 год.

     «Афродита»

Как, однако, живуч
Скептицизм в человеке!
Он родился во мне
Перед классной доской.
Думал я: что плетут
Эти древние греки
О какой-то богине
Из пены морской?

Чудаки!
Но считая себя эрудитом,
По-мужски свои волосы
Дыбя ершом,
Я запомнил,
Что звали её Афродитой
И что в книгах
Рисуют её нагишом.

Лишь вчера
Я поверил тем грекам,
Не прежде,

Бросив книги, друзей
И уют городской,
В сорок лет
На пустынном
Ночном побережье,
Когда ты выходила
Из пены морской.
1958 год.

      «Галилей»

Я уснул над работой…
Мне снилось, что я Галилей.
Что пишу не стихи – диалоги
Суровой прозой.
Вопреки покровительству
Герцогов и королей,
Инквизиция в Риме
Меня вызывает к допросу.

Как? Безумец? На склоне
В смирении прожитых лет,
Флорентиец зазнавшийся,
Как я пытаюсь и смею
Колебать нашей церкви
Божественный авторитет
И, как равному равный,
Шутя возражать Птолемею!
Я стою перед судьями…
С ними – святой Доминик,
С ними дыба с набором
Таинственных блоков и вилок;
Суд листает страницы
Моих еретических книг
И мои показания вносит
В объёмистый свиток.

В простоте и неведенье
Шлют они за палачом;
Мышь летучая с писком
Ширяет в тени капюшонов…
Просыпаюсь от этого писка –
Приёмник включён!
Это Спутник с Землёй говорит
Сквозь космический шорох.
1963 год.

     «Ночной перрон…»

Ночной перрон.
И скорый – под парами.
Когда-то он
Со мной назад придёт?
… Ты будешь
Так свободна вечерами,
Что сможешь всё,
Что в голову взбредёт.
А я в пути,
Увидев даль иную,
Иные земли,
Звёзды и луну,
Не обману тебя.
Что не ревную.
Кого? Зачем?
Надолго ль обману?
Уже боюсь…
Чего боюсь – не знаю.
Нет никакого
Повода к тому.
Быть может это
Просто так, родная,
Взгрустнулось мне
В дороге одному.
И всё ж…  А вдруг…
С хорошей и не лживой,
Вдруг и с тобой,
С тобой случится так:
Пройти захочешь
Кромкою обрыва,
Оступишься…
Неосторожный шаг!

Потом, спеша куда-то
И тоскуя –
И так бывает, -
Дашь себе зарок…
Но пусть обманешь ты
Молву людскую,
Пусть не дойдёт она
На мой порог, -
Любовь уже
Как треснувшая рельса:
На тихом перегоне
При луне
Ещё блестит,
Поёт от рейса к рейсу,
Но страшно,
Что она на полотне.
1960 год.

Примечание:

По случайному совпадению, чего в жизни не бывает, Юрий Гордиенко, поразительно, похож на артиста кино и театра, Владимира  Васильевича Гостюхина, заслуженного артиста РСФСР-1982, народного артиста Белоруссии-1996, живёт в Минске.

Нашим зрителям, Владимир Гостюхин, запомнился, в российском телесериале «Дальнобойщики», с 2001 года, где он играл с артистом, Владиславом Галкиным, одного из двух дальнебойщиков-напарников, в их происшествиях на, бескрайних, дорогах страны.