Глава 5

суставом пальца – по лицу отдача
на лето дача на зиму тюрьма
стоят шеренгой мёртвые дома
и судомойки в заручье судачат

Константин Кузьминский, «Пермский диван»

Ерунда, что в коммерческом банке везде страшные секреты и тайны, обычно все все знают, как в общепитовском ресторане, что, кто, где, откуда, и куда ушло. Какой кредит возвратный, какой нет, что банк купил и почем продал, кто с кем спит и кто сколько сколько получает, кто кому выдал какой годовой или квартальный бонус.

Больше всех обычно страдает бухгалтерия, им надо возвращать деньги за подписанные у них сотрудниками суммы, счета, привезённые из командировок, и покупки инвентаря, нередко это кожаный кейс из модного бутика за 300 $ или больше, пойди проверь. Бухгалтерия знает много, например, отчёт за обед фиктивный, или специально пошли поесть на тысячу, у самих таких денег нет, командировка сделана самими ты мне, я тебе, отдохнуть за счёт фирмы, иногда счета возвращают, стыд и позор; кроме того, меру надо знать, не наглеть, хорошенького понемножку, и привозить бухгалтерам подарки. Кроме того существует всякая реклама и промоушен, отчего в бухгалтериях седеют, один ролик по телевизору десять тысяч, сколько их! Сами  бухгалтера обычно если честные, то бедные и несчастные, тяжело с утра до вечера считать чужие деньги.

- Итак, кредиты банку возвращать не будут, он станет считать себя главным акционером и ещё раз продаст особняк,  так?  - Шифман по-бульдожьи посмотрел на всех, что членам правления стало не по себе, одет с иголочки, как всегда, а взгляд тяжелый. Не отвела глаз одна Рита, тонкая, стройная и рыжая, она единственная в банке имела финансовое образование, правда, вечернее, Московский государственный университет, и быстро стала начальником кредитного отдела.

Рита взяла у начальника кредит и купила себе двухкомнатную квартиру на Юго-Западе, это у других куча жилплощади, у неё в Ногинске братья и сёстры, и в ус не дула, стесняться ей было нечего. За недоимки бригада Ляпы изымала у горе-кредиторов автосалоны и казино, по-западному коллекторское агентство, по-русски организованный бандитизм без всяких аналогий, им нравилось в это погружаться, работа в руках Риты кипела. Реципрокный обмен, взаимовыгодное сотрудничество.
Если бы она знала, что это последний день председателя их совета директоров, то, наверное, удивилась. Но она не делала этого, а привычно и буднично смотрела на графики в презентациях на доске экрана проектора, в отчетах все было хорошо.


Лена из Читы, которая вообще не понимала, о чем говорят, и что тут происходит, смотрела на свои красивые ногти, для неё слушать весь этот деловой бред было не более, чем испытанием терпения, как с папой, когда ходила маленькой к нему с мамой на суды и свидания, что там бормочут эти адвокаты. Они в школе учились, когда ее предок залихватски грабил всех, кого попало от Улан-Уде до Симферополя, и так бы и делал до конца своих дней, если б Шах его не убил. Кроме того, девушка была рада, что ушли Толю, его в банке не любили. Не потому что еврей, Шифман тоже еврей, и глава службы безопасности, после долгих лет службы в «Альфе» Моисеев стажировался в Моссад, много ему дало, даже получил там какой-то чин (и паспорт), а потому, что когда надо, Толи на месте никогда не было.

Он всегда пропадал  на «выезде по работе» или «на усилении», приезжал с водителем в банк утром показаться, иногда вечером. Сядет за стол, откроет компьютер, прочтёт межбанковскую переписку личную и между отделами, допуск у него был, потом уходит. Иногда скажет, куда поехал, иногда нет, в каких костюмах ходил Толик, на каких машинах! Поставит под окнами свою новую «семерку БМВ», непонятно, кто более крут, он, Шифман или Моисей. Хотя понятно, Ляпа… Банк был фактически его.

- У нас не бандитский банк, - говорила на встречах в префектуре Рита. Но они-то знали!

Когда настоящая глава приезжал в банк, дорогих машин виднелась целая колонна, гангстеры спокойно проходили ресепшн, пластиковых удостоверений на груди не носили и долго грубили охранникам. Почему, Рита не понимала, наверное, у них за доблесть считается фейсконтролю насцать в уши, можно было же зайти спокойно? Пацанский шик!
Девочки на телефонах даже заводили с ними мелкие шашни, Рита боялась, опасные ребята! Один был на голову выше всех, светловолосый с пустыми голубыми глазами в еле налезающем на него шелковом костюме без галстука, ей даже стало не по себе, сама за метр семьдесят, с ним она чувствовала себя  маленькой девочкой, сейчас старший брат подойдёт к ней:

- Ты сегодня была хорошей?... Потом потянет на соленое. Сам патриарх? Секретарша Шифмана, подруга (какие в банке подруги?) рассказала, Иннокентий Смоктуновский хотел как-то базар держать с Ляпой наравне в «Кинотеатре повторного фильма», не вытянул.

- Ну и что, что ты заслуженный, - сказал вождь индейцев с гордым профилем, похожий на Жана Вальжана из кино, - увы, ты послушный! Как автоматчик от режиссёра приказы принимаешь на съемочной площадке, за что тебе платят. В сущности наёмник, как офисный планктон! А мне лет двести как никто никакие приказы не даёт, я вологодскому конвою не подчинялся. Ты, - Ляпа подошёл к великому маэстро вплотную, тот чуть дрогнул, - Моцарта играл, Гамлета, Ленина, на зоне веник бы в руки взял, а я Сальери! - Потом сменил гнев на милость, вспомнил любимый «Берегись автомобиля». - Ну ладно… У тебя есть имя. В плену был, бежал, потом хулиганил, противопоставлял себя общественности. А жену что не выгнал? - При всех.

Оценив качественную драматургию седого положенца, великий, но лицедей мило улыбался собравшимся в его честь на фуршет после премьеры, сегодня многие не понимают смысл вызова артиста для поклона, выходят поблагодарить публику за внимание, а не вызвать восхищение зрительного зала. Иннокентий знал, такие не отступают, нет, таких он встречал и на войне, что-нибудь не то, возьмут, отберут квартиру, знакомства в силовых структурах не помогут, если только афганцы. У братвы не такие сложные правила, этим они и сложны, лучше скверная эпитафия, чем плохое отношение к ним кого-то в жизни, то, чем они занимались, носило почти военный характер. Тем более Ляпа…

Любит монологи, говорит так, как -будто создаёт вокруг себя целый мир! Огромной уголовной среды... Он бы сразу взял его во МХАТ без репетиций, обычные бандосы, дошел до стенки, герой исчерпан, у таких в ней всегда есть другая дверь, за ней вторая, а там еще третья, четвертая, пятая, вариант неисчерпаем и бесконечен. Лучший друг киллер самого деда Хасана Владимир Волков, круче, чем Япончик. Шифман не стал вмешиваться, старая тема, Воры и актеры! Талькова накормили свинцом, Сташевского опустили, Калягин платил, Ларисе Долиной сказали, что она заводная кукла, началось в колхозе утро, без потерь прошёл один Кай Метов. Ляпа был далеко в возрасте и на наемных работниц внимания не обращал, если что, завтра к окнам банка подбросят  возможно, и твой труп, кому хочешь дадут из «мухи» слона.

Спасало то, что уголовники в день получения своей регулярной дани первого и пятнадцатого тусовались на третьем этаже топ-менеджеров,  там же кадровики, Рита работала на первом, второй был технический, всякие IT, а Толик вообще ничего не делал! Риту начало трясти… Например, когда переезжали в другой офис. Старое здание банка было в двух деревянных домиках в переулке между Селезнёвской и Достоевского в зеленом районе тихого центра. Шифман купил новое  в Трехгорном переулке за улицей Заморенова недалёко от известной церкви, долго копил деньги, долго копил, говорят, при этом кем-то была ограблена сберкасса, расположенная параллельно новому офису в радиусе пятисот метров чуть ли не на пару миллионов долларов, помог Ляпа?

Все отделы переезжали туда самостоятельно, помогали водители, таскали вещи. Из кредитного отдела, который тащила на себе Рита и где формально числился Толик, кроме него были только женщины, так Толику повезло. Он просто был обязан морально взять на себя всего на один день все тяготы и лишения банковской службы! В результате, падло, исчез, как герой у Чехова,  растаял, вечером накануне громко объявил, завтра с утра он «по клиентам»:

- Я на суете! - На какой, молчаливо заорала ему Рита под гневные взгляды своих сотрудниц, леди мафии, у тебя из них один банк полковника Сидоренко, который вовсе не

банк, а стиральная машина! И то уже не Сидоренко… Слышала, и дом тоже, говорят, хороший, внутри там сейчас сидят те, кто часто к ним приезжал. Чтоб  тебя там убили, она мысленно прокляла своего врага, говноменеджер! Чтоб ты там себе на пробитое очко наговорил, Рита знала правила синих, читала комиксы! Чтоб тебе ни дна, ни покрышки… Ничего с Толей не случилось, с задним проходом все было пока нормально, в очередной раз урылся от тяжелой физической работы.

Он не стал искать братву по старым адресам, с которой никогда не дружил, а поехал в гостиницу «Олимпик Пента» на Олимпийском, где по банковскому абонементу сорок минут поплавал в бассейне, подергался на беговой, выжал тонкими руками десять раз от груди 20 кило, три раза подтянулся и спустился вниз в бар за бесплатными сандвичами, копченая лососина, апельсиновым соком и кофе. Потом поехал домой смотреть порно на видео, поел мёда с орехами со сметаной. Потом… Ещё момент, Рита негодовала, ее красивые зеленые глаза темнели, наливаясь свинцом, Толе везло с женщинами! Это знали все, он их приводил в банк, знакомил, потом они охотно сливали умелой начальнице всю информацию. Первая, тоже Рита, жила почти напротив старого офиса на Селезневской около бани, той самой, где одни афганцы не так давно убили других, случай известный. То ли трёх-, то ли двухкомнатная квартира с мамой без детей, живи не хочу! Что вы думаете?

- Мы с ней в сексе не подходим, - заявил всему отделу Толя. Рита задохнулась от злости, пошёл нахер! Нашёл причину… Только б всунуть! Вторая, совсем девочка, жила на Заморенова напротив «Киноцентра», двухкомнатная, тоже с мамой. Вы верите? Только банк переехал в новое место, и там нашёл. Бог евреев любит? Да веди ты нормальную жизнь, заботься о тёще, епты, похороните помаленьку, квартиры вам, в жизни Рита была цинична, абсолютно мирская, в политике духовная, подавай ему свежие бёдра! Не пойму я этих мужчин… В халате по утрам женщина вам уже не нужна? Всегда им что-то надо… И всего мало!

Со второй хоть пожил несколько лет, дочку родил и все равно развёлся. Захотел Лену из Читы! По слухам, владелицу дома Сидора. Эту обезьяну. Правда? Чтоб тебя на улице задавило машиной! Больше ничего не надо? Жалко, она не бандитка, давно бы его «туды», гнить в лесах. Может, заплатить? После приезда с Кавказа из этого Мухосранска Пятигорска вообще забурел и оборзел, говорит, я теперь, как Моисеев, ловили какого-то Шаха, самый результативный снайпер, результат не сообщил. Повесил золотую цепь на шею под рубашку толщиной с ее запястье и шарахался с ней по этажам то на третий к начальству, то на второй на курьерку, даже в гараж на автобазу поехал, позвенеть за жизнь свою скорбную на статусе, скоро по банку прошёл шелест:

- Толик круууутой… - Молодец Шифман, вот кто молчать умеет, один раз Рита даже ему дала, встретились случайно на Арбате, поцеловались, возмущённые местные жители молча проходили мимо, потом в ресторан, потом к ней домой, сумасшедшая девчонка, восхищался Шифман, волосатый, на работу не повлияло, остался с ней так же требователен,  хорошо, что наконец уволил Толика. (Начальник службы безопасности подмигнул ей, шеф прав.) Ну ладно, что было, то было, теперь Толик к ней отношения не имеет, жопа с ручкой.

Чтобы воровское государство указало кому-то рамки, как кто должен себя вести, его надо сначала куда-то вывезти, выцепить, если вы не Воры, необходимости в этом нет, можно сразу. Не все могут быть Ворами, Вор профессия довольно шизофреническая, надо уметь становиться одновременно несколькими людьми и самим собой. Мозг любого криминального авторитета раскалённая глина, пристально рассмотрит что-то, может сжечь горячим, Толик решил все в духе не абстракции, какими ему представлялись разные бригады, видел он их редко и со спины, с ними не говорил, а постмодерна, заплати или сдохни. Он открыл свою кубышку, место, где она хранилась, знал он один, и заплатил из неё Моисееву за суку неблагодарную.

- Ровно в тринадцать ноль-ноль, как договорились? - Когда проводятся презентации работы отделов, он знал, сухо прозвучал выстрел, в банке тот день запомнили. Пуля вошла Шифману точно в сердце, когда он говорил, только что отошёл от экрана проектора с собственной. Остальные участники ежеквартального финансового собрания мгновенно полезли под стол.

- Где… Моисеев… - прошептала Рита, стоя на четырёх костях, кулончик с ангелом свешивался с шеи, почти касаясь пола, начальнику отдела маркетинга, раньше он мухлевал в Крылатском с газированной водой.

- Беееее… - аферист завертел головой из стороны в строну, их взгляды встретились, - …гаееет, наверное, во дворе! - Потом он опустил глаза, посмотрел в вырез ритиной блузки, полюбовался чёрным лифчиком, полез наверх, больше не стреляли. По-собачьи дополз к двери и мигом выбежал вон, о других даже не подумал. (Умел выбегать.) Дерьмо, чтоб ты сдох, мразь, подумала Рита. Кобель сраный!!!

- Девочки! Мои кто? - нестройный хор вразнобой ответил ей приятными женскими голосами. - Умирать обидно! - Бой-баба взяла ситуацию в свои руки. - Лена?!

- Здесь, - ответила читинка. Азиатка не испугалась, самостоятельно выбралась в мертвую зону между окнами и спиной прижалась к стене, слившись с ней, чтобы ни с той, ни с другой стороны снаружи не было видно, так учил Киллер. Ее радовало, что стрелял не он, иначе тут в живых уже давно никого бы не осталось, комендантская рота спецназа ВДВ в Кабуле не брала пленных, знали все.

- No quarter! - Кроме того, у неё было чувство, сама не знала, почему, что все кончилось!  Всегда верь себе, учил папа. Самый страшный капоразработчик Дальнего востока и Забайкалья, в его пресс-хатах ломались все, чем торгуем. Примкни к ним Шах, во всем СНГ.

- На счёт три все на выход! Всех не перестреляют! - Рот-фронт, Лена показала ей кулак, но пасаран. В ней тоже проснулась революционерка, все русские женщины восставшие, да и место было подходящее, совсем недалеко от Красной Пресни, ткацкие фабрики. По сигналу «три», переворачивая столы и стулья, черная кость нелёгкого банковского труда в мгновение ока избавила от  своего присутствия место преступления, за что им были потом благодарны бессильные следователи, оно удалось, ошибались сотрудники в общем тоже стиральной машины, но огромной, покойного господина Шифмана в одном, начальника охраны спецназовца на персональной пенсии полковника Моисеева во дворе не наблюдалось. Его вообще нигде не было, в тот день он не пришёл! И на следующий... И никого из его людей никто в банке больше их никогда не видел. Во как!

- Что за черт, - начальник отдела кадров долго смотрел в пустой сейф, - исчезли… Ключ только у меня! - Контрактов, которые они заключали с банком на работу, не было, накануне Моисеев их уничтожил, все данные о его солдатах этого Урфина Джуса пропали, компьютеров, как сейчас, тогда ещё не было. Исчезли и камеры наблюдения, из попросту сняли, свинтили и увезли.

- Заговор… - Никаких фотографий службы охраны тоже не стало, они ни с кем не фотографировались, спустились в оружейку, пустая!

- Ну дела! Это ж собственность банка… - Теперь Моисеева. Только какой-то импортный чемодан, в нем четыре коробки  пистолетных патронов по 25 штук в каждой, сто пуль. Старый кгбшник кадровик забрал их себе, американские пригодятся. Он не подозревал о существовании агента Грейвза, иначе не стал бы это делать.

Приехали, сначала обычная патрульная машина с тремя ментами,  вызвали ещё одну. Потом на своих двоих, качаясь на тоненьких ногах и придурковато улыбаясь, пришёл молоденький участковый, даже не мент, а ментенок, лопоухий в новенькой фуражке с надраенным носовым платком козырьком. Он что-то стоял и чиркал карандашом в новеньком блокноте, никого не опрашивая, посмотрели, рисовал по воображению труп Шифмана, в это время начавший медленно остывать в морге, получалось. Потом мерзко хихикнул и пририсовал несчастному рожки и бородку, так вам, буржуям. При Сталине…

Наконец примчался, скрипя на тормозах, темно-синий джип крыши, она одна отреагировала серьёзно, из которого выскочил крупный накачанный мужчина с резко выступающими передними зубами, делавшими его похожими на крупного грызуна, кролика или зайца, только злого. Такого, который сам охотится. Он был в модных ботинках и серой кепке, и, Риту удивило, носил красный в крапинку шейный платок, который как-то не вязался с его общим устрашающим обликом, делая похожим на клоуна, хитрая давно поняла, они специально так стригутся и одеваются, как сторожевые псы, пугают, защитная окраска. В душе, возможно, некоторые из них очень добрые, наколбасят днём народа, по ночам замаливают грехи, религиозный преступник давно клише. Её привлекали эти мутанты, что-то в них было первобытное, реальное, творить добро с помощью оружия. (Кто бы ей за свет сообщил?)

- Реальные пацаны! - Жаль, что ни Шифману, ни, скажем, этому Зайцу, она не нужна, а пошла бы, размениваться на всяких толиков ей, конечно, не хотелось. Рита мужественно переживала свою одинокую житейскую постановку,  кому сейчас легко. Похожий на зайца рэкетир бешено повращал глазами, хватит с них Партая и Ромея, спросил, что произошло и уехал, про охрану не спросил. Участковый в чёрном кожаном кителе завистливо проводил его взглядом, все говорим, что плохо живём.

- Мусора, - сказал Ляпа, он сидел по обыкновению за своими картами, продвигался, - Шифу привалили по чьей-то просьбе, Пророк. - Так братва окрестила Моисеева, Толиком они знакомы не были, не того масштаба фигура.

- Сами отказались, - развёл руками Архип. - Мы предлагали с ним походить.

- Предлагали, - сказал Ляпа, открыл среднюю карту аркана, получил Дурака. Правильно, дурак покойный банкир, даже дурень, в Пятигорске доказал. Самое место ему на кладбище, выбраковка.

- Сейчас будет свою банду создавать, - сказал Антон, - как пить дать! Я бы так сделал! - Счастливый был недалёк от истины, не он, а Толик. Насмотрелся на Кавказе захватов заложников, потом за это же получил по шее плюс не устроенная личная жизнь.

- Час от часу не легче, - через слуховой аппарат сказал Розов, у сыщика-эпохи стремительно пропадал слух, - его за что? - Самый сильный полицейский ум того времени. - Они же за их счёт кормились. - Он имел в виду Ляпу. - Значит, не они! Атос, - армянин подошёл к креслу, в котором сидел Андрей, - срочно узнай, где начальник их охраны, сообщи ребятам. - Сделаем.

- Заказные убийства, - сказал инспектор своей молоденькой жене, вернувшись домой, они получили свою комнату с выходом в общий коридор с душем в милицейском общежитии на станции метро «Измайловский парк» и очень были этому рады, - мы не раскрываем! На нашего ума это дело, а начальства. - Жена ласково погладила мужа по голове, прям профессор.

Профессор в это время молча заходил в ворота средневековой лхасской тюрьмы в старинном тибетском наряде, халате, сапогах и высокой меховой шапке, главное свершилось. Его взяли рано утром прямо из постели, изнасилование, фальшивое ID было напечатано отлично. Подъехало несколько машин с тибетскими полицейскими с пистолетами, проедем?СИЗО «Золотая черепаха» (там вас всех поставят раком) с радостью распахнуло для него свои двери, скоро он увидит того, кого должен будет убить, только бы получилось, надписи «С чистой совестью на свободу» не было, московских газет тоже, о том, что случилось с тем, по вине которого они с Олей провели в Лефортово незабываемые несколько недель - а могли и годы… - известно ему не стало.

Шифмана скромно похоронили на Ваганьковском кладбище рядом с матерью, место. Он так и не успел осуществить свою главную мечту, вернуть Киллера на Арбат и его помощью покорить деловую столицу, сколько предполагаемых убийств и покушений не произошло! Шаха бы он носил за это буквально на руках, ещё вчера он был в седле, сегодня не сможет собрать вся королевская конница. Кто стрелял, как в случае с Илюшей Медковым, тоже молодым банкиром, выступавшем по обналичке так, только шум стоял, так и не было установлено.

- Шалит Моисей, - сказал Сергей Сергеевич, прочтя криминальную хронику в «Московском комсомольце», - правильно мы освободили лауреата, стеклотара. - Потом положил в рот изумительную палочку-брусочек с шоколадной глазурью и кокосовой начинкой под названием «Баунти», когда некогда поесть на работе, даёт на время необходимую энергию. - Надоело в личке! А что к нам не пришёл? - Единственный, кто впрямую выиграл от этого поистине сицилийского акта еврейской мести был бывший банк полковника Сидоренко.

- Это не я, - честно сказала Наташа Лене.

- Знаю, что не ты…

- Пора наступать! Москва будет нашей! - Лена в страхе от неё отступила.

- Мне поговорить с Ляпой?

- Я сама, - через несколько минут бронированный «линкольн таун кар» нёс бывшую жену офицера в Люберцы. Она хотела сделать старому уголовнику предложение, от которого тот не смог бы отказаться. Если все будет нормально, мы все войдём в историю. Шипа бы добавил, и без Цыгана.

Конец пятой главы