Школьница Част 2 Оля

«Школьница»
продолжение серии рассказов о моём происхождении
и о моей жизни

Часть 2

«Оля»

   С Мишей Елисеевым я сидела за одной партой недолго.  Он спокойный мальчик в очках, но сам себе на уме, уговорил меня рисовать на уроках. Миша придумал игру. Сначала он выводит на листочке бесформенную фигуру, а я потом должна  сделать из неё что-то стоящее. Очень увлекательная игра, поэтому мы увлеклись не на шутку.
  Когда Тамара Павловна, наша учительница, увидела это, то поставила в угол меня, а не Мишу - зачинщика этой игры.
   Так я впервые познакомилась с геометрией и поняла, что если две стены соединить под прямым углом, то получится угол.
 Я стояла в углу и не хотела повернуться, чтобы посмотреть в глаза одноклассникам, было стыдно.

- Ты не такая, как все, - успокаивала я себя — Все сидят за партами, что-то пишут, и лишь только ты видишь структуру угла, структуру стены, из чего она сделана, чем оштукатурена.

  Я тогда не знала, что ещё не раз буду стоять в этом углу и даже буду делать зарубки на стене, как узник, у которого нет календаря, чтобы считать дни и он отмечает их, делая насечки на стене камеры.

  С Мишей нас рассадили и посадили ко мне скромную маленькую девочку Олю Григорову. Я думала, что это я самая маленькая в классе, оказалось, что это Оля.
  Она была ниже меня ростом с чёрными волосами и с карими глазами. Оля не любила рисовать, но она любила фантазировать. С ней мы стали писательницами и целыми днями сочиняли сказки, даже завели отдельную школьную тетрадку — писательский черновик.
  Как и с Мишей мы придумали игру: она начинает историю, а я продолжаю.
С Мишинами фигурками было проще. Из его каракуль я делала фантастические машинки, пририсовывая к ним колёса, или фантастических птиц, добавляя крылья, а со сказками Оли была сложнее, надо было придумывать внешность, предложенного мне персонажа, одежду, характер.

  Это было так увлекательно, что меня постоянно ставили в угол. Тамаре Павловне не приходило в голову, что это меня отвлекают  школьные друзья, а не я их.  Я покорно шла в угол и делала насечки.

  Я тогда и не думала о том, что будет с Олей. Мы сидели за одной партой и дружили с ней до восьмого класса, до выпускного бала, потому что  наша школа номер двадцать была восьмилеткой. После школы мы ещё встречались, но уже очень редко.

   Оля была дочкой участника войны.  Её мама считалась вдовой героя войны, а моя мама - ссыльной финкой. Жили они, как и я, в районе бараков, но на другой стороне дороги, которая разделала район бараков на две части. С одной стороны — бараки, с другой — частные дома. В одном из таких домов Григоровы снимали комнату. Их было трое: Оля, её брат и мама. Оля была точной копией своей мамы. Если посмотреть на её маму, то можно сразу представить, какой будет Оля в старости. Те же черты лица, только сморщенные.
  У Оли был слишком большой нос, вытянутое лицо, но умные глаза, потому что в классе она была отличницей.

   Именно это, что Оля была отличницей, и помогло мне в школе. Я не была образцовой девочкой, сосредоточенной на уроках. Всё за что я бралась, мне удавалось: взяла в руки карандаш и кисточки, стала лучше всех рисовать. Конечно, не лучше Миши Елисеева. Он был первым художником в классе.
  Попробовав себя в танцах, я стала ходить в балетную студию и даже танцевала в настоящих пуантах и пачке балет «Шопениана», поставленный в доме культуры.

   Когда мама купила мне белые фигурные коньки, вернее выписала через «Посылторг» из Москвы, я стала лучшей фигуристкой на местном стадионе.
  Поэтому мне было не до уроков, но я старалась учиться хорошо, потому что моей лучшей подругой и соседкой по парте была отличница Оля Григорова.

   Помню выпускной день, вручение свидетельств об окончании начальной школы.
Как ни старалась я, а до уровня Оли так и не дотянула, подвёл русский язык. По русском у языку у меня была тройка. Когда нам задавали сочинения, я увлекалась смыслом моего изложения, писала много и поэтому делала много ошибок. Одноклассники напишут сочинение на пол страницы, а я еле укладывала текст на двух листах.

   Сидели мы в торжественный день в белых фартуках с белыми бантами в волосах, у  меня -  две косички, у Оли — одна, и закончили восемь классов  Оля с улыбкой на лице, я — со слезами на глазах, потому что Оле подарили книгу за хорошую учёбу, а мне нет и я горько плакала.

  Но слёзы были преждевременными.  Жизнь моя сложилась хорошо, а вот у Оли всё пошло наперекосяк.
  После восьмого класса я пошла учиться в девятый и десятый класс, чтобы потом поступить в институт, а Оля закончила своё образование. Я до сих пор не понимаю почему.
  Она устроилась работать в парикмахерскую, сначала  ученицей, а потом стала мастером. Я никогда не ходила в парикмахерские, поэтому не могла оценить её возможностей парикмахера, но в местной газете как-то была статья об Оли Григоровой, как о большом мастере своего дела.
  Это её и сгубило.  К ней стали ходить жёны высокопоставленных чиновников города. Благодарные женщины несли ей коньяк и лучшие вина. Она стала пить, впадать в депрессию.

   Я закончила машиностроительный техникум, вышла замуж, родила двоих детей и как-то пришла с ними к ней в гости. Она уже жила в квартире в нашем районе бараков. Только бараки уже снесли и на их месте построили район пяти и девятиэтажных домов. Оля по смешному стечению обстоятельств жила в доме, который построили на месте моего барака номер десять. Вот мой бывший адрес: город Сызрань, улица Людиновская десять, комната тринадцать.
   Теперь здесь жила моя одноклассница и подруга Оля Григорова. Мы провели вместе весь вечер, но после этого рассорились.
  У Оли была собачка болонка Ляля, белая, пушистая, игривая. Мои дети были в восторге от неё, но после этого вечера мне Оля позвонила мне:
- Лида, твои дети замучили  Лялю.  Я не могу её успокоить. Ляля нервничает, лает без всякого основания.  Прошу тебя больше ко мне со своими детьми не приходи.
- Я больше вообще не приду! - обиделась я.
Так мы впервые поссорились и я её больше не увидела в живых.
Однажды я всё-таки не выдержала и поехала к ней без предупреждения, чтобы помириться, естественно, без детей, но на двери висела табличка:
   Прошу не беспокоить.
   У меня депрессия.

Я долго стояла у двери, даже позвонила, не смотря на табличку, но тут вышла соседка по площадке и остановила меня:
- Бесполезно, не откроет.
- И часто это у неё?- спросила я, показывая на табличку.
- Да, в последнее время часто. Особенно после смерти мамы её мамы. -пожилая женщина вздохнула.
- Я была на похоронах её мамы. Оля, вроде, нормально перенесла утрату. Мама же её долго болела. А брат приезжает? - продолжала я беседовать с соседкой.
- Нет, уехал, говорят, на Север. После похорон матери здесь больше не был. Он женат, у него есть дети. Да и с Севера не наездишься сюда. Ты приходи дня через три. Она придёт в себя после вчерашней вечеринки и уберёт табличку.
- Какой вечеринки?
- Не знаю по какому поводу, но вчера у неё было много народу, гуляли допоздна.
- Хорошо, спасибо, я приду через три дня. До свидания!

Я ушла, но, видимо, зря. Через три дня, когда я пришла вновь, дверь её была распахнута настежь. В квартире какие-то люди. Оля лежала в гробу. По словам соседей, её нашли в туалете головой в унитаз, остановилось сердце. В заключении было написано — передозировка. Она пристрастилась не только к алкоголю, но и к наркотикам.
  Ляли в квартире не было. Я не стала расспрашивать где её собака. Вот так я похоронила мою Антессу. Во втором классе мы придумали сказку, в которой я была принцессой по имени Каджана, а Оля — принцессой по имени Антесса.