Кроксы

Мы сидели с Сашей в парке Тренева и курили. Вечерние лучи южного солнца вечером не так губительны, особенно если веет лёгкий ветерок. Полоска розового заката разрезала небо, было тихо и славно, как в детстве.
- Я в Центруме видел Дигху- Никая, - сказал Саша.
- Что это, - спросил я.
- Это древний буддийский свод, поучения раннего буддизма, его впервые перевели на русский язык с санскрита, - ответил Саша, немного подумав.
- Санскрит древний язык, - сказал я.
- Самый древний, - ответил Саша.
- Не самый, - сказал я.
- Ну почти, - поизнес Саша.
- А шумеры?
- Там аккадский.
На розовом небе летел голубой гелиевый шарик. Его отпустила пятилетняя девочка. Шарик задел голову памятника Треневу.
- Там описана смерть Будды,- сказал Саша.
- Ого, - сказал я.
- И сутра о знании трех вед.
- Ого, - сказал я.
- И большая сутра об истории древних существований.
- Ого, - сказал я.
- И раздел относящийся к нравственности.
- Ого, - сказал я.
- 20 лет переводили, 850 страниц, институт санскрита, тираж всего 500 экземпляров.
- А сколько стоит?
- 5500.
- Ого.
- Но сегодня скидка 50%
- 50%?
- 50%
- Едем.
И мы побежали. Мы встали со скамейки и побежали на остановку, потом мы сели на троллейбус номер 10 и быстро поехали, потом мы вышли из троллейбуса и побежали в книжный магазин торгового центра Центрум.
Дигха-Никая стояла на самом видном месте. Это был толстый увесистый кирпич. Не зря его переводил 20 лет целый институт.
Саша осторожно снял кирпич со стенда и дал мне. Дрожащими руками я открыл Дигха-Никая на первой попавшейся странице:
"Должен ли брахман понимать женщину", - прочёл я.
Я вздрогнул и вспомнив свою жену, которая уже 10 лет живет в Бразилии, произнес:
- Хорошая книга.
- Она замечательная, - сказал Саша.
Потом я купил Дигха-Никая и подумал, что обещал жене приехать в Бразилию на Новый год (интересно, как встречают Новый год в Бразилии).
Вечером я лежал в кровати и читал о смерти Будды.
Саша мне слал в вотсап фотографии из своей библиотеки:
"Махавайрочана сутра",
"Сутры эзотерического буддизма",
"Камасутра".


Угадайте, кто первым ложится на заправленную кровать с чистым бельём. Правильно, кот.


Я не знаю, что они подсыпают в китикет. У кота закончилась Пурина, я ему дал пакетик китикета, который храню для дворовых котов. Угадайте, что он сейчас требует, когда я ему купил Пурины. Правильно, китикет.


Стригусь в парикмахерской.
- Вячеслав Анатольевич, у вас на шее шерсть.
Мне становится грустно. Я не волосат, нет есть, конечно, по телу, но на шее раньше не было.
- И что, стричь будем, - спрашиваю я.
- Вы не поняли, это шерсть кота.
- Как она туда попала?
- Не знаю, это вас надо спросить.
Я начинаю думать, что кот делал на моей шее.
- Может ночью залез, - говорю.
- Ночью мог.
- Да мог, и что делать.
- Сейчас протрем.
Рассматриваю себя внимательно. Шерсть кота не только на шее.
- Она везде, - говорю.
- Везде протрем, - говорит парикмахерша, снимает с меня шерсть кота и накидывает покрывало.


- Дядя Слава, а давай я тебе скрепышей покажу.
Это я с племянником говорю по вотсапу.
Я в Южном городе, а племянник в Москве.
- А кто это? - недоуменно спрашиваю я.
- Ха, он не знает скрепышей! - засмеялся племянник.
- Ну у меня в детстве не было скрепышей.
- А что у тебя было детство?
- Давно, 45 лет назад.
- Ого, ты жил с мамонтами?
- Почти.
- И что не было скрепышей? А что было?
- Копье было для убийства мамонта, шкура, дубина, - подыгрываю я.
- Большая, - спрашивает племянник.
- Большая,- говорю я, - и раздвигаю руки на уровень плеч.
- Ого,- племянник притих.
- А скрепыши, наверное большие?
Скрепыши представляются мне огромными и толстыми, с розовыми щеками и балками-руками.
- Неа,- удивляется племянник.
- Ладно неси.
Племянник кладет телефон на стол, я вижу только люстру на потолке.
Неожиданно на экране появляется голова козла.
- Это козёл, - говорю я.
- Это Козлыш, - отвечает племянник.
Появляется голова зомби.
- Это зомби, - опять говорю я.
- Это не зомби, а Зомбыш
- Они казахи, - спрашиваю, - почему на ыш.
- Сам ты казах, - обижается племянник.
Молчим.
- А учишься ты как, - осторожно спрашиваю у племянника.
- Ну так.
- Как так?
- Давай я тебя ещё одного скрепыша покажу. Это Плохиш.
- Оооо, Плохиша я знаю, у меня книжка была.
- Вот видишь, а говорил мамонтов ловил, а сам со скрепышами играл.
Как теперь объяснить племянику, что Плохиш - это не скрепыш.
Ладно, - говорю, - мне пора, дай папу.
- Мне мама ещё скрепышей купит, покажу.
- Папу дай.
Папа - это мой брат.


Центральная улица вечернего Южного города. Бредет старушка с клюкой. Далеко за 70. На ней чёрная толстовка. На толстовке серебряной латиницей написано Pink Floyd. То ли любовь юности, то ли внук подарил.


Что примечательно в "В проблемах поэтики Достоевского" Бахтина от 1963 года. Бедному Бахтину в эпоху соцдействительности приходится на десяток страниц положительно комментировать всю дурь, которую сказали о Достоевском Луначарский и Чернышевский.


"Недуг, подобный английскому сплину, короче - русская хандра им овладела понемногу" (с).
Это я иду из столовой и слышу, как второклассник жалуется папе, что у него депрессия, и он не не хочет, а не может делать домашние задания. Судя по лицу папы, он не верит в депрессию и считает, что депрессия лечится хорошей оплеухой.



Стоял на светофоре. Проехала шестёрка. Из открытых окон раздавались чарующие звуки рэпа. Пахло бензином и магнолией. Два двухметровых бородатых здоровяка покупали лавандовый раф с кедровыми орешками. Город жил своей жизнью, и мне показалось, что я где-то задержался или остановился, но тут загорелся зелёный, и я пошёл.


С помощью безникотиновых электронных сигарет удалось слезть с двух пачек сигарет в день на полпачки. Безникотиновые электронные сигареты толстые, как гаванские сигары. Огорчает, что они едкого лимонного цвета. Безникотиновые сигареты должны иметь вид хороших сигар, коричневый цвет и рельеф скрученного табачного листа. Такие безникотиновые электронные сигареты можно курить с гордостью, выпячивая подбородок и выпуская в небо кругами синий электронный дым. С лимонными же безникотиновыми сигаретами я выгляжу, как четырнадцатилетняя порочная девочка-подросток.


Проблемы советского образования: когда в столовой фоном дядя Фёдор из Новых Простоквашино собирается что-то там починить у спящей Веры Павловны, ты думаешь, при чём тут Чернышевский в детском мультфильме и оборачиваешься на экран.


В наше время, куда бы вы ни пришли, вы попадаете к лучшему специалисту. Если лучший специалист не справился за 2 года, то он, кряхтя, даст телефон светила. По всем законам жанра светило должно быть одно, но вам дадут телефоны пяти светил.
Мне кажется за светилами должны быть кто-то ещё. Какие-нибудь сверхсветила. И да, их тоже несколько.


- Три года не курил и вот закурил.
- Зачем начали?
- Женился 7 дней назад.
Оба смеёмся.
- Нет, нет шучу, а то ещё услышат.


- Вячеслав Анатольевич, выступите у нас.
- Не хочу.
- А почему наш пупсик не хочет выступать.
- Потому что холодно в мае, ветер северный и солнца нет, потому что проснешься утром, вроде жар от кота под боком, но такая вселенская тоска, что хоть и на работу не ходи
- А вы не ходите, вы выступите.
- А ещё когда глядишь в окно троллейбуса, и стучит дождь, и полосы на стекле, то кажется, что все меня забыли.
- Не забыли, выступите.
- И орешков хочется.
- У нас арахис.
- И пива чешского, хорошего пельзенского.
- Пиво после выступления за наш счёт.
- И любви хочется.
- Выступите и будет вам любовь.


Проснуться рано утром. Вспомнить строчку, но не вспомнить, кто написал. Проверить по яндексу и не найти. До часа дня ходить из-за этого злым и подавленным. В час дня вспомнить поэта. Прийти в эйфорию.

Оценили 59 человек
Показать список поделившихся


Самое странное из-за бессонницы в 3 часа ночи выйти на лестничную клетку и столкнуться там с соседкой-пенсионеркой, которая жалуется тебе на бессонницу.


Вызвал замученному горячительным страдальцу такси. Наличных у него не было, только карта.
Наутро вызываю себе в Южный город.
- Вячеслав Анатольевич - это Вы поедете.
- Я, я, - говорю.
- Не замученный страдалец поедет, - спрашивает девочка-оператор.
- Я, - отвечаю, - сам.
- А то прошлый ваш замученный страдалец начудил.
- Сильно начудил, - спрашиваю.
- Ну так, разбил банкомат, разбил водителя, разбил витрину магазина, когда захотел ещё горячительного, требовал Вас, оказался в участке у околоточного.
- Да, - говорю, - жаль страдальца.
- Так что Вы, Вячеслав Анатольевич, больше к нам страдальцев не посылайте в такси.
- Не буду, - говорю.
- Точно сами едете?
- Сам.
- Ну ладно, заказ принят.
P.S. А если честно, то он доехал! Залез сейчас в приложение и проверил. Доехал!


Вчера болел. Проснулся утром в праздник Победы - тоже болею. "Нет," - думаю, - "я не хочу просто так болеть, я хочу болеть на море, пусть мои последние минуты в жизни будут на море".
Жена пишет: "Лежи, никакого моря".
Саша говорит:
- Лежи, никакого моря.
Костя говорит:
- Лежи, никакого моря.
А я им:
- Нет, нет везите меня на море.
- Помрешь, - говорят.
- Лучше помереть на море, чем болеть не у моря.
Ну они посовещались, вызвали такси и повезли меня на море. Такси ехало через степь, потом через горный перевал, потом с гор спустилось к морю.
Подъехало к воде, таксист открыл дверь (вообще дул холодный ветер, качались кипарисы, нависли свинцовые тучи, бушевали волны, было всего градусов 13 тепла), Костя и Саша вынесли меня из такси, поднесли к воде и положили на гальку на плед. Летали чайки, а далеко парил альбатрос. Тут как в плохом романе я должен написать, что болезнь тут же ушла от меня и ко мне вернулись силы, но болезнь не ушла. Костя и Саша назвали меня идиотом, погрузили в такси и обратно через горы повезли меня в Южный город. И жена меня назвала идиотом. А потом и сосед Лёха, которому я всё рассказал, назвал идиотом.


Зашёл в фейсбук побанить. Особенно люблю банить за стих Жени Беркович о ветеране. Никого не забанил. То ли расстроился, то ли обрадовался.

Оценили 52 человека
Показать список поделившихся


Вирус всегда приходит на праздник, но этот вирус был мил и незаметен. Он пришёл тихо второго мая и выдавал себя небольшим покашливанием и еле заметной болью в горле, он был мил и ненавязчив, под него можно было слушать Джо Дассена и читать Бахтина, поглаживая кота, который примостился под боком, но видимо природа вируса такова, что он не может просто прийти и просто уйти, ему не нужен лёгкий французский флирт, ему нужен обязательно настоящий трэш - скандалы, битье посуды, разводы, раздел имущества и погони с топором за второй половинкой. В общем 8 мая. 39.



Вчера мы с Сашей Либуркиным в Южном городе купили хамсы. Хамса рыба сезонная. Ловят её сейнерами в Черном море, к берегу она не подходит. Хамсу продают малосоленую, солят прямо на кораблях, а оттуда её поставляют на рынки. Когда хамса появляется на рынке за ней стоят длинные очереди. Это местный деликатес. Малосолёную хамсу надо съесть в тот же день, долго она не хранится, это не килька. Чуть просрочишь и всё. Жуткий запах. Мы сварили картошки, нарезали крымские помидоры, редиску, огурцы, ялтинский лук. Положили укроп и молодой чеснок. Радовались. Малосоленая хамса имеет нежный ни с чем не сравнимый вкус, но после неё надо тщательно мыть посуду, а объедки тут же выкинуть на мусорку.
Мы поели, Саша стал мыть посуду.
- Горячей воды нет, - вдруг сказал Саша.
- Добавь напор, - ответил я, у меня колонка, при маленьком напоре не загорается.
- Все равно нет.
Я подошёл, пощупал. Вода и правда была холодная. Чувство вонючей катастрофы стало преследовать меня.
- Хрень, - подумал я.
На любую хрень у меня есть дядя Валера.
Я написал ему в вотсап.
- Проверь батарейки, - написал дядя Валера.
И точно, батарейки, от которых загорается газовая колонка, сели.
Это Москва город безграничных возможней. В ней в 22 вечера можно купить лобстеров, лангустов и даже слетать в Сочи.
В Южном городе в 8 вечера наступает покой и тишина. Дети спят, охранники спят, магазины закрыты.
Мы с ужасом посмотрели на остатки хамсы и немытые тарелки. В тоске я вышел на улицу покурить. Звёздное южное небо манило и звало. Откуда-то с моря веяло запахом йода. Вдалеке виднелся силуэт гор.
- Привет, - вдруг в темноте сказали мне. Из тьмы вынурнул сосед Боря.
- Привет, - ответил я.
- Хороший вечер, - сказал Боря.
- Ну так, - ответил я.
- Я устал себя бесцельно мучить,- процитировал Боря Есенина.
- Батарейки сели, - говорю.
- Какие, - спросил Боря.
- На колонке.
- Друг мой, друг мой я очень болен, - опять процитировал Боря.
Он всегда после пива цитирует Есенина.
Потом подумал и добавил:
- Есть одна, - и вынес мне батарейку.
А потом сказал:
- Жаль мне себя немного, жалко бездомных собак.
- Спасибо, - радостно закричал я, беря батарейку.
В общем в тот южный, тихий, звёздный вечер остатки хамсы у нас не завоняли, и мы спокойно вымыли посуду, вынесли мусор и пошли с Сашей спать, а Боря ещё долго в ночи звенел тарой и цитировал Сергея Александровича Есенина.


- Сигаретку можно.
- Она пустая, - киваю я на пачку Мальборо, лежащую рядом со мной на скамейке.
- А зачем тогда положил? Только отвлекаешь.

Оценили 60 человек


1.
С питерцем Сашей Либуркиным мы пошли на рынок Алушты за курицей. В два часа дня. За говядиной было идти уже поздно, баранину я не умею готовить, поэтому мы решили купить курицу.
Прошлись по павильону, бройлеры ужасали, простые куры тоже не радовали. Подошли к домашним. Упитанные желтокожие красавицы поражали размером и солидностью.
Выбрали самую большую и серьёзную, принесли домой.
Хотели сварить суп, но курица не влезла в кастрюлю. Хотели пожарить, но мои зубы не для жарки. Решили потушить. Нарубили морковки, нарезали лука, специи, то-сё. Стали резать курицу, а она не режется. Ну то есть, это не бройлер, там не хрящи, а кости.
- Вот, - говорю Саше, - не режется, кости мешают.
- Моя бабушка била кур молотком, - сказал Саша.
- Зачем, - удивился я.
- У моей бабушки тоже были настоящие куры, их только молотком.
Полезли на балкон искать молоток.
Я вынул дрель, потом вынул электролобзик, но Саша настаивал:
- Только молоток.
Наконец я нашёл пыльный молоток.
Саша просиял: - Молоток! Как у бабушки.
Я стёр с молотка пыль, приставил нож к курице и грохнул по ножу молотком.
Курица сказала: Хря, - но её кости выдержали. Молоток отлетел вверх и чуть не ударил меня в лоб. Я почесал лоб, и осторожно
ударил ещё пару раз. Наконец кости хрустнули.
Курица поддалась. Мы разрезали её на куски, засунули в сковородку и оставили тушиться.
И сейчас тушим, и не знаем, что получится, не знаем, чем закончится этот рассказ.
2.
Наконец-то есть возможность дописать этот рассказ. Когда мы потушили и съели с Сашей курицу, то позвонили московскому поэту Герману. Герман ехал в электричке из Подмосковья и был грустен. Он все выходные был на даче и ел шашлык, но не писал стихов. Видимо эта боль в конце концов достала его и он решил поехать в Москву писать стихи, хотя ещё была 2 дня выходных.
- Привет, - сказали мы Герману.
- Привет, - ответил Герман.
- А мы съели курицу, - сказал Саша.
, Большая, - спросил Герман.
- 4 килограмма, - ответил я.
- Таких куриц не бывает, - удивился Герман и закрыл книжечку стихов Пастернака. Всю дорогу он держал в руках Пастернака.
- Бывает, - ответили мы.
- У нас дождь, - сказал Герман.
- А у нас на море в Алуште шторм.
- Таких куриц не бывает, - повторил Герман и положил трубку.
Эту часть я тоже не закончил.

3.
А потом позвонил другой Саша, из Симферополя.
Саша из Симферополя произнес:
- Мне сказали у вас есть большая курица на 4 килограмма.
Видимо ему звонил Герман из Москвы и рассказал про нашу курицу.
Мы с Либуркиным показали на пустую сковородку.
Саша из Симферополя тяжело вздохнул.
Он посмотрел на пустую сковородку и произнес:
- А соус у вас остался?
Мы кивнули. Соус на сковородке остался. Там плавал куриный жир, куриные шкварки, лук, морковка, петрушка и перец горошком.
Саша из Симферополя обрадовался. У него была татарская лепешка.
- Оставите соус, - попросил Саша из Симферополя.
- Оставим, - сказали мы и пошли спать.
Саша из Симферополя обещал приехать утром.

4.
Но ночью были гром и гроза, сверкали молнии, а на утро мы с Сашей Либуркиным увидели, что сковородки с соусом на плите нет. Видимо, к нам залезли воры. Приехавший Саша из Симферополя очень расстроился. Мы с Либуркиным тоже расстроились. Потом мы позвонили в Москву Герману, и он тоже расстроился

.
Жена у меня живёт в Бразилии. На 1 апреля я написал ей, что у нас запретили доллар и уже посадили с десяток наших общих знакомых за валютно-обменные операции. У жены случилась истерика на полчаса. Когда я написал, что пошутил, у неё опять случилась истерика на полчаса. Она со мной месяц не разговаривала и вот только вчера поздравила с наступающими майскими праздниками.


Все поэты у Саши Либуркина замечательные и выдающиеся В крайнем случае интересные. Поэтому все рассказы Саши повествуют о том, как он встречался с выдающимися людьми. Алушта у него выдающаяся, горы и море выдающиеся. Мой кот тем более выдающийся или даже великий.


Подошла цыганка Южного города и говорит:
- Хочешь скажу, сколько проживёшь?
- Если скажешь, то же число, что и цыганка из Туапсе, то дам 100 рублей, - отвечаю.
Пришлось дать 100 рублей.


Курю. К рабице подходит сосед Лёха и через забор говорит:
- Слава, Хенеси хочешь?
Хенеси звучит в Южном городе заманчиво, Хенеси не может быть в Южном городе, в принципе не может. Коньяк Коктебель-резерв может быть, портвейн Южный берег красный марочный, может, даже газированная вода Крымская может быть, а Хенеси быть не может.
- Всего 26 тысяч рублей, - продолжает.
Я поперхнулся пивом Белая скала, которое пил после работы.
- Бутылка запечатанная, 10 лет выдержки, в тубусе.
"Хорошо хоть бутылка", - думаю.
Как-то раз меня здесь в ресторане Южные зори напоили марочным виски. Я хорошо запомнил ужас утра, поэтому к 10-тилетнему виски отношусь подозрительно.
- Откуда он у тебя?
- Клиент подарил.
Лёха работает автослесарем.
- Я ему коробку перебрал, вот и подарил.
- Лёша, 26 - это много.
- Ну за 15 возьми, зачем он мне, я чачу пью у Ашота.
- И 15 много.
- За 5 возьми.
За 10 минут цена 10-ти летнего Хенеси упала с 26 тысяч рублей до 5ти, что вызывало ещё большее подозрение.
- И за 5 не возьму.
- А за тыщу.
- Нет, не надо.
Лёха, обиделся, развернулся, и через плечо буркнул:
- А ещё интеллигент, в банке работаешь.


Т9 исправляет Глинку на Галинку. И правда, в филармонии надо слушать не Глинку, а Галинку.


Не так много людей, которым в три часа ночи можно написать:
"А в Митиной любви Бунина Митя же самоубийством кончает", - и через 3 минуты получить спокойный взвешенный ответ: "Да".


Позвонила оператор Мария и попросила дать оценку работы компании. Я давно не слышал такой голос. Так отвечают на вопросы дикторы молодёжных радио. Какой-то глубоко оптимистичный, но в то же время сдержанный и грудной голос. Наверное, такой голос был бы у Наташи Ростовой, если бы она была оператором колл-центра, молодой, светлый, в меру сдержанный, в меру понимающий и спокойный, юный и нежный. Как-то очень благородно Наташа Ростова спросила меня о качестве обслуживания. Я ответил честно, что качество неважнецкое. Так и сказал: "Неважнецкое". На мгновение, буквально на долю секунды Наташа Ростова, то ли опешила, то ли вздрогнула, какая-то нотка вселенской печали просквозила в её голосе, но потом она справилась и снова появились и оптимизм и благородство. Я уже сам было расстроился от этого неважнецкого, но потом понял, что кто-то же должен Наташе Ростовой сказать, что все в этом мире на самом деле давно неважнецки, даже их важнецкая компания. Потом мы помолчали. Чувство взаимного понимания витало над нашим молчанием. Наташа Ростова вздохнула и положила трубку. Какое-то время я так и сидел с замолчавшей трубкой, вспоминая её грудной благородный юный голос.
Мне вдруг захотелось, чтобы этот голос всегда был со мною рядом, чтобы утром этот голос говорил: "Доброе утро, милый", а вечером: "Спокойной ночи, милый", чтобы я слышал его изо дня в день, всю оставшуюся жизнь. Я даже хотел перезвонить в компанию и снова послушать Марию, но тут вспомнил, что компания неважнецкая и с огромным трудом положил трубку.


В субботу ко мне в Южный город ехали Даня, Дима, Андрей и Лёша. Для хорошего проезда мы создали в телеге чат. Приезжающие бросали в него скрины навигатора, а я сначала не знал, что бросать, а потом понял, что приезжающие хотят есть. Я почистил картошку и бросил фото в чат. "40 км ', - написали приезжающие. Я замариновал мясо. "30 км", - написали мне приезжающие. Я нарезал салат, залил его соевым соусом, нерафинированным подсолнечным маслом, капнул бальзамический уксус, добавил чайную ложку майонеза, сфотал и бросил фото в чат. "15 км", - написали мне приезжающие. Я нарезал буженины и снова бросил в чат, но приезжающие мне снова написали 15 километров. А потом ещё раз 15 и опять 15. Горные дороги Крыма таят много опасностей. Видимо, мои друзья попали в пробку.
Боль и тоска посетили меня. Боль и тоска это обычное состояние русского человека, но потом чат опять пискнул. 5 км светилось в нем. Я нарезал сыр, а потом мне позвонили в дверь, и я открыл дверь, как был в кухонном фартуке, так и открыл.
- Брат, - сказали мне Даня, Дима, Андрей и Лёха.
- Братья, - ответил я.


Также как существует научно обоснованная теория поедания бутерброда, существует и научная теория поедания гамбургера. Теория гласит, что поедание гамбургера зависит от преследуемой цели. Если вы хотите получить вкус похожий на мясо, то надо кушать его со стороны кунжута, а если вкус лука, помидоров и солёных огурцов, то есть вкус благородный, салатный, то кушать его надо с тыльной стороны. Как видите, теория не даёт точного ответа, что только подтверждает её научность.



Южный продавец кулинарии блещет юмором, впадая в философию.
Сейчас он говорит о том, что если положить в лоток ложку оливье, то может получиться 400 грамм, если ложку капустного салата, то триста или двести, а если рублёной тушеной свинины, то 500, а то и 600. Все это он обнаружил на практике, взвешивая салаты на весах. Что такое плотность вещества ему неведомо, он практик, у него полевые исследования. Меня он не любит, а я не люблю его. Меня он не любит за то, что я просто здороваюсь и не спрашиваю, как дела у его дочки, а я не люблю его за то, что если спросить, как дела у его дочки, то развес оливье вместо 2 минут может затянуться на полчаса. Юг и Север никогда не поймут друг друга.


Я реликт. Я не могу учиться по видеоурокам и блогам. Мне нужна книга. Всё чаще на запрос яндекс выдаёт ролики с ютуба, все меньше статей и заметок. Уже никто в книге не выделяет цитаты карандашом и не пишет на полях заметки. На работе выдали бумажный блокнот. Зачем он, если для заметок есть телефон. Но блокнот не сдаётся. На первых страницах я нашёл часовые пояса, международные телефонные коды, таблицу расстояний между городами Европы, цифровые коды автомобильных номеров, знаки зодиака, штриховое кодирование, размеры одежды: европейские, российские, американские, итальянские, международные, меры длины, площади, веса, сыпучих тел, формулу пересчёта температуры из градусов в форенгейты, пересчёт скорости из миль в километры, давление в шинах и международные форматы бумаги. Блокнот пытается мне привить настоящее университетское образование. Всё университетское образование пожрали яндекс, Википедия и ютуб.


Саша, подтрунивая над моей работой, подарил мне майку Биг Босс. Я немножко руковожу. Ношу дома, а тут забылся и вышел в ней за кофе. Купил кофе, иду домой.
Подходит бомж и, видя мою майку, говорит:
- Биг Босс, дай сигарету.
Ну как отказать. Бомж прикурил мою сигарету от моей зажигалки и добавил:
- Хороший ты дядька, Биг Босс.


- Нюта, - пишу я в вотсап, - а поехали в Алушту кормить котов.
- Вы же женаты, Вячеслав Анатольевич, - пишет мне Нюта.
- Так у меня жена в Бразилии, - пишу.
- А если приедет, - пишет Нюта.
- Не приедет, - отвечаю я Нюте, - и почему вы решили, что кормить котов это скабрезно?
- Знаю я Ваших котов Вячеслав Анатольевич, - отвечает Нюта.
Вот так всегда. Только у человека откроется творчество, как его пригвоздит реальность.


В вино-водочном магазине Красное и Белое на самом видном месте возле пива лежит китикет. Я долго не мог понять зачем. Что они, закусывают им что ли. Но потом увидел, как в ночи весёлые добрые мужики берут чекушку, пакетик и кормят котов.


У каждого уважающего себя русского интеллектуала или считающего себя таким должна быть на компьютере папка «Диссертация». Я видел такую папку у Германа В. Он писал диссертацию о Заболоцком. Была такая папка и у Оли Н, моей давней не состоявшейся любви (я все-таки женат) . Она называлась «Психологические диалектизмы в староанглийском языке в эпоху Генриха 4-го». У меня тоже есть папка «Диссертация». Там лежит файл «Типизация рабочих чатов и их влияние на оперативное управление организацией». Диссертацию я написал за 2 часа. Но потом мне надо было изучить 10 млн сообщений чатов в организации, где я работаю, типологизировать сообщения с помощью статистического анализа и подтвердить их влияние на операционную деятельность компании с помощью дисперсионного анализа. Поэтому у меня появилась папка «Диссертация». Просто папка. И вселенская тоска русского человека.


В газете, где публикуют мои рассказы, запретили табак и алкоголь. Мои рассказы теперь правит редакция. Например, "выпили пиво", они заменяют, на "помолчали", а " закурили", на "задумались". Разбитной фельетон о том как трое пожилых мужчин пили пиво и гоняли черного злого кота превратился в буддийскую притчу, в которой трое мудрецов учатся любви у кота.

Оценили 114 человек


Как говорит Саша, из-за русской безалаберности в русском аду в отличие от других адов можно неплохо устроиться. Это я ем курицу в великий пост.

Оценили 56 человек
Показать список поделившихся
7

Столовая. Молодой человек лет 20-ти
- Мне борщ пожалуйста.
Раздатчица послушно наливает борщ.
Молодой человек берет тарелку и двигает ею верх-вниз.
- А сколько здесь в граммах?
- Ну, грамм 300-350, - недоуменно говорит раздатчица.
- А точнее?
Раздатчица ставит тарелку на весы:
- 342 грамма, - отвечает.
Молодой человек что-то записывает в телефон.
Очередь недоумевает.
Потом он взвешивает котлету и пюре, все записывает в телефон.
Очередь стонет.
Все недоумевают. Я стою рядом. Я вижу экран мобильного телефона.
Оказывается, это программа для похудания. На вид молодой человек - карандаш.



Во дворе ругань. Ругаются два соседа, что-то из серии "да сам ты такой", "сам ты поганец", "да я тебе сейчас шею сверну". Только, конечно, покрепче. Вдруг звонок. Один говорит другому: "Стой, мама звонит".
И вот в полной тишине, без ругани, начинается:
- Да мам.
- Всё хорошо мама.
- Хлеб купил.
- Светка нормально.
- К семи буду.
- Да-да, хорошо да.
Кладёт трубку. Молчание и тут опять начинается: "ах ты сволочь", "да сам ты сволочь", "убери свою шестерку", "ну ты, я тебе".


В соседском дворе тишина. У соседа Лёхи близнецы, которые не ладят друг с другом, ругаются , дерутся, кидают игрушки через забор, а тут тишина.
Спрашиваю Лёшу:
- Что так тихо?
- Палатку купил, - говорит Леха.
Лёха рыбак.
- И что, - спрашиваю.
- Поставил, - и ткнул рукой в центр своего двора.
- И что?
- Теперь у них есть свой дом.
- У кого?
- Кого, кого, оболдуев моих.
И точно, смотрю в центре его двора стоит туристическая палатка, а в ней мирно играют двое его близнецов.
- Ночевали там сегодня, - улыбается Лёха, - тишина теперь, покой, футбол спокойно смотрю.


Сижу с друзьями с Сашей и Костей на набережной в кафе, на открытой веранде. Ослепительное солнце, лучи отражаются от голубой, темно-синей воды и где-то вдалеке над влажной линией горизонта в белесой дымке парят крикливые чайки, и от этого на душе такая пьянящая детская радость, от стаканчика отличного терпкого кофе, слегка горчащего, слегка кислящего, от чуть слышного шелеста кипарисов, от девушек полураздетых, разгуливающих вдоль кромки вода, что хочется не только петь, но жить вечно.
И вдруг сквозь эту манящую дрёму я слышу:
- Здесь не курят.
А как не курить, если море, чайки, кофе и друзья.
- Друг, - говорю, - посмотри какая красота вокруг, как тут не закурить, - и охватываю всё пространство руками. И Саша кивает, и Костя кивает.
- Здесь не курят, - повторяет сухонький, но моложавый старичок.
- Друг, - повторяем уже мы.
- Я в милицию пожалуюсь, - и уходит.
И вот я представил. Жаркий, солнечный день. В душном прибрежном отделении сидит замученный лейтенант. Он медленно и задумчиво цедит холодный кофе. Он немного устал, разморило. Да еще эта неожиданная весенняя жара. С утра кто-то в кафе у Ашотика разбил витрину, в парфюмерном «Крымская косметика» исчезли два крема «Сакские грязи». В принципе надо посмотреть записи видеокамер, но жарко, а в окно видно море, и шаланды, и альбатросов, и рыбаков на пирсе. Лейтенант задумчиво лезет в карман рубашки и достает сигареты «Русский стиль». Закуривает. Ему тепло и хорошо.
И тут приходит сухонький старичок.
- Они там курят, - говорит он лейтенанту.
Лейтенант медленно поднимает глаза на старичка, берет стаканчик недопитого кофе, медленно делает глоток, жарко. В голове крутится Ашотик и крымская косметика.
- Кто, - медленно спрашивает лейтенант, - и делает затяжку.
- Они, - отвечает сухонький старичок.
- Витрину не разбили? – спрашивает он старичка.
- Нет, - недоуменно отвечает старичок.
- Косметику не украли?
- Нет, - опять недоуменно отвечает старичок.
Лейтенант молчит. Старичок тоже молчит.
- Это хорошо, - в конце концов говорит лейтенант и медленно делает глоток кофе. Очень жарко. Он вспомнил, что в холодильнике есть лед. Он встает, достает лед из холодильника и добавляет лед в стаканчик кофе.
Старичок после некоторого молчания добавляет:
- Я майору пожалуюсь.
Лейтенант долго смотрит на старичка. Не то, чтобы он боялся майора, но делать нечего, надо идти, если есть запрос общественности. Он еще раз смотрит в окно на море, надевает фуражку и медленно идет со старичком к нам в кафе.
Мы с Костей и Сашей уже давно не курим. Мы наблюдаем как длинная, длинная баржа плывет где-то у линии горизонта и обсуждаем – это контейнеровоз или бензовоз.
- Добрый вечер, - говорит нам лейтенант, за спиной которого стоит моложавый старичок. Лейтенант смотрит туда, куда смотрим и мы, и тоже видит баржу. Ему тоже интересно что это за баржа: контейнеровоз или бензовоз.
- Они курят, - говорит старичок.
- Да, вроде, не курят, - говорит ему лейтенант.
- Курили.
- Вы курили? – спрашивает лейтенант.
- Не курили, - врем мы
- Они врут, - говорит старичок.
- Вы врете? – спрашивает лейтенант.
- Мы не врем, - врем мы.
Лейтенант опять смотрит на баржу. Над баржей парят чайки.
- Не курите, - говорит лейтенант и медленно уходит. Он вспомнил про Ашотика и крымскую косметику. Старичок смотрит в спину лейтенанту. Мы тоже смотрим в спину лейтенанту.
Сидеть в кафе больше не хочется. Курить больше тоже не хочется. Мы встаем и медленно идем в сторону бара «Барабулька». Там вроде можно курить на веранде.


Прочитал в интернете, что если локти к пятидесяти стали наждачными, то это тестостерон падает. И вот сижу я на набережной курю, кофе пью и представляю, как девушка идёт молодая красивая, красивая.
И я так подпрыгиваю, бегу к девушке и кричу:
- Какая красивая молодая девушка!
А девушка так мне в ответ:
- Нет, нет Вячеслав Анатольевич покажите-ка свои локти.
Я так стыдливо показываю, а красивая девушка мне:
- Ну вот же, Вячеслав Анатольевич, у вас локти наждачные.
- И чего, - спрашиваю.
- Тестостерон у вас упал.
- Ну и что, - говорю.
- Нельзя вам без тестостерона.
- Ну я чуть-чуть.
- И чуть-чуть нельзя,- и уходит.
И я сижу такой на набережной, кот у ног вьется, я кофе пью, курю и смотрю так протяжно в спину удаляющейся молодой красивой девушке.


- Ну и как они тебе, - спросил Саша и ткнул в мои вьетнамские резиновые тапки.
- В каком смысле, - спросил я.
- Ну это ж кроксы.
Я ещё раз внимательно посмотрел на свои резиновые вьетнамские тапки.
- В каком смысле? - повторил я.
- Резиновые тапки с закрытым верхом называются кроксами.
Я ещё раз посмотрел на тапки. Это были обычные резиновые тапки.
- Кроксы были придуманы гавайскими серфингистами. В мире существует всего одна американская фирма, которая делает оригинальные кроксы. У тебя оригинал или реплика?
Я опять посмотрел на вьетнамские закрытые тапки и неуверенно произнес:
- Оригинал.
- Ого, - воскликнул Саша, - оригинал стоит 15 тысяч.
Я опять посмотрел на тапки. Я купил их на Алуштинском рынке за 200 рублей.
- Да, - отвечаю Саше, - я люблю сёрфинг и погладил свой 120 килограммовый живот.
- Возьмёшь меня серфингить? - спросил Саша.
- Настоящий сёрфинг, Саша, происходит на заре, когда тёплое ласковое солнце освещает розовым светом перломутровую волну, а стайки остроносых дельфинов прыгают из морской воды вокруг твоей доски. Ты любишь дельфинов, Саша?
- Люблю, - сказал Саша.
- Тогда мы купим тебе кроксы, Саша.
И мы пошли на Алуштинский рынок за оригинальными кроксами.