Мосты теряются в тумане
и блики солнечной стены
сплелись со мной бестелыми губами,
на руки они моей гибелью стали стали
и сплелись
и золотятся седины
редчайшие тишайшие нити,
и птица замерла
зенит ее больше выбросил из нас из себя,
как прогнивший плод еще до бесполезного
рождения стен и ограничений,
и птица замерла в зените,
и розы, как вчера
пъяны.
Они пъяны тонкими штрихами смерти
на их земляничной прореженной
жидкими кислородами коже.
Она сгорели и горстка их злого пепла
открывает мне двери нам закрывает в
обугленные брелки свето_пространства.
Пъяны дыханьем голубым,
смертноносным дыханьем,
своим,
беззвездно-изморозным,
властным,
истекающим ей
влагой загробной,
но в каждом вздохе столько, столько этого
что
что только роза - только дым.
А потом еще
и я ее любовь любил,
сплетаясь беглыми
зачем так жестоко она не могла не молчать,
она срывала сосков своих влажый обвал мне
на лицо
и молчала она молчала
потому что ей
так много надо было еще сказать
пока надо многой проносились полные метеллического крика
тучи
и подсолнухи
и роняли они вонные ржавые обручи золота нам
на отторжение знания от тела с
перетекающими снами
туманно-призрачных
на слизи вскормленных
этих монотонных
отвесных
никем не восстребованных
чернильных
догорающих всуе
чернил...
Свидетельство о публикации №124052005148