свидетель

Глава 10, 11
День получился долгий и безрадостный. Проводив Олли и Кэти, Виктор побродил немного по кампусу и в конце концов оказался на университетском дворе. Здесь, между строениями из песчаника и красного кафеля, он снова попытался сосредоточиться на главном: как разоблачить «Виратек». Но мысли постоянно возвращались к Кэти, к ее последнему, полному боли и обиды взгляду.

«Как будто я ее предал».

Если бы она смогла понять, что его действия продиктованы здравым смыслом. Он был ученым, человеком, чья жизнь и работа всегда подчинялись логике. Отослать ее в Мексику – разве это не логично? Власть сжимала кольцо, петля затягивалась все туже. Виктор мог примириться с тем, что опасность угрожает ему самому. В конце концов, он сам сделал выбор, решив продолжать сражение, начатое Джерри. А раз решил, то должен довести дело до конца.

Но подвергать опасности Кэти – нет, с этим он согласиться не мог. «Что ж, теперь она выпуталась из этой заварушки и скоро будет в безопасности. Одной заботой меньше. Пора выбросить ее из головы».

Если бы это было так легко.

Разглядывая выполненные в романском стиле арки, Виктор снова и снова убеждал себя в правильности предпринятых шагов. И все же ощущение беспокойства не оставляло. Где она? В безопасности ли? С момента расставания прошло чуть больше часа, а он уже скучал по ней.

Виктор пожал плечами, как будто этим жестом можно было стряхнуть все страхи. Но нет, они никуда не подевались и продолжали грызть изнутри. Найдя укромное местечко под карнизом, он сел на ступеньки, приготовившись ждать Олли.

Близились сумерки. Ожидание затягивалось. В меркнущем свете дня Виктор мерил шагами вымощенный каменными плитами двор. Сколько же времени нужно Олли, чтобы доехать до аэропорта Сан-Хосе и вернуться? Часа два, два с половиной. Добавим сюда всевозможные задержки, очередь к кассе. В любом случае трех часов должно хватить. Кэти наверняка уже сидит в самолете и держит путь в теплые края.

Где же Олли?

Он резко обернулся, заслышав звуков шагов. И не поверил своим глазам – под сводчатой аркой темнел знакомый силуэт. Откуда она взялась здесь? Как такое могло случиться?

– Кэти? – растерянно пробормотал Виктор.

Она вышла из-под арки во двор и пошла к

нему. Сначала нерешительно, медленно, потом быстрее, а потом уже бегом, в радостном порыве, влекущем ее в его объятия. Он подхватил ее, закружил, целуя куда попало. Он ничего не понимал, но радовался ее возвращению.

– Не знаю, правильно ли я поступила, – прошептала Кэти, прижимаясь к нему. – Надеюсь, что правильно.

– Почему ты вернулась?

– Сама не знаю… не знаю…

– Кэти, что ты здесь делаешь?

– Ты не справишься один. В одиночку не воюют. А он может помочь…

– Кто? Кто может помочь?

И тут из сумрака послышался другой голос, грубоватый и смутно знакомый:

– Я. Я вам помогу.

На мгновение Виктор замер. Взгляд его метнулся под арку, откуда выступил и медленно направился к нему какой-то человек. Это был мужчина – невысокого роста, с фигурой, которая на рекламе «Избавьтесь от лишнего веса» подошла бы под образец «До». Подойдя к Виктору, он остановился.

– Привет, Холланд. Рад, что мы наконец встретились. Меня зовут Сэм Половски.

Виктор повернулся к Кэти.

– Зачем ты это сделала? – негромко, с едва сдерживаемой яростью спросил он. – Ответь мне на один только вопрос. Зачем?

Кэти вздрогнула, словно от удара в лицо, потом несмело протянула к нему руку. Он отвернулся.

– Этот человек хочет помочь, – попыталась объяснить она. Голос ее дрогнул. Лицо исказилось от боли. – Выслушай его!

– Какой смысл? Что толку теперь слушать? – Виктор опустил голову. Силы уходили, словно вода сквозь пальцы. Все кончено. Бежать больше некуда. Цепляться больше не за что. Страх и надежда, то единственное, что придавало сил, испарились. Он проиграл. Проиграл, потому что Кэти предала его.

– Я так понимаю, что вы меня арестуете, – сухо сказал он, поворачиваясь к Половски.

– Вряд ли, учитывая, что у него мой пистолет. – Фэбээровец кивнул в сторону арки.

– Что?

– Эй, Герш! Давай сюда! – крикнул из полутьмы Олли. – Я держу его на мушке!

Половски недовольно поморщился:

– Черт возьми, вы можете не размахивать так пистолетом?

– Извините, – отозвался Олли.

– Ну, Холланд, теперь убедились? – спросил агент. – Думаете, я передал бы оружие такому идиоту, если бы не хотел потолковать с вами?

– Он говорит правду, – вставила Кэти. – Он отдал свой пистолет Олли. Согласился рискнуть только ради того, чтобы встретиться с тобой.

– Неудачный ход, Половски. – Виктор покачал головой. – Меня ведь разыскивают за убийство, не забыли? А еще за промышленный шпионаж. Вы уверены, что я не застрелю вас прямо сейчас? Место подходящее…

– Уверен. Я знаю, что вы ни в чем не виноваты.

– А разве это так важно?

– Для меня – да.

– Почему?

– Вы впутались во что-то, Холланд. Во что-то большое и гадкое. Во что-то, что не дает вам покоя. Во что-то, из-за чего мой шеф готов исполнить заднее сальто, чтобы только отстранить меня от этого дела. А мне не нравится, когда меня отстраняют от дела. Это бьет по моему самолюбию, а оно у меня очень чувствительное.Какое-то время мужчины стояли молча, приглядываясь друг к другу, и каждый оценивал другого.

Наконец Виктор кивнул и тут же виновато, прося прощение за недоверие, посмотрел на Кэти. А когда она, выдержав паузу, шагнула в его объятия, мир снова ожил и повернулся в сторону надежды.

– Ох и пришлось мне за вами погоняться, Холланд! – проворчал Половски. – Думаю, самое время поработать вместе.

– Короче, – подвел итог Олли, – миссия невыполнима. По-другому и не скажешь.

Они все собрались в номере Половски. Пять членов команды, которую Мило тут же окрестил «Крейзи олд тьюнере».

На столе в центре комнаты стояли бутылки с пивом, валялись пакетики с чипсами и фотографии с описанием системы безопасности «Виратека». Была здесь и карта принадлежащего фирме земельного участка – сорок акров строений, площадок и лесопосадок, – окруженного электрическим забором. Они изучали снимки целый час, но так и не нашли решения проблемы.

– Войти практически невозможно, – покачал головой Олли. – Даже если коды не сменили и они до сих пор действуют, вас не пропустят туда охранники. Два поста по два человека – мимо них не проскользнешь.

– И все же какой-то способ должен быть, – сказал Половски. – Ну же, Холланд. Вы же башковитый парень. Употребите свои мозги по назначению.

Кэти взглянула на Виктора. Другие то и дело подбрасывали какие-то идеи, предлагали варианты, пусть и неосуществимые, он же по большей части молчал. «А ведь его ставка самая большая – жизнь», – подумала она. Проникнуть на закрытый, тщательно охраняемый объект, рискнуть всем – для этого требовалась невероятная смелость. Или абсолютное безрассудство. Однако ж Виктор держался совершенно спокойно и изучал карту с таким видом, словно планировал воскресную поездку за город.

Должно быть почувствовав ее взгляд, он обнял ее за плечи и прижал к себе. Теперь, когда они снова были вместе, Кэти наслаждалась каждым мгновением, откладывала в память каждый взгляд, каждую ласку. Она знала, что долго это не продлится, и со страхом прислушивалась к обсуждению того, что со стороны выглядело вылазкой в смертельную ловушку.

Поцеловав ее в макушку, Виктор с неохотой перевел внимание на карту:

– Электроника меня не беспокоит. Человеческий элемент, вот что важно. Я имею в виду охранников.

Мило бросил взгляд на Половски:

– Я по-прежнему считаю, что единственный вариант – действовать официально. Старина Джей Эдгар должен получить ордер и нагрянуть туда с обыском.

– Прекрасная мысль, – фыркнул Половски. – К тому времени, как бумаги пройдут через все инстанции – судью, Дефо и бог весть кого еще, – «Виратек» успеет превратить лабораторию в фабрику по производству детского питания. Нет, действовать придется на свой страх и риск. Чтобы никто ничего не пронюхал. – Он посмотрел на Олли. – Уверены, что этой улики будет достаточно?

Олли кивнул:

– Хватит одной пробирки. Мы отдадим ее в какую-нибудь надежную лабораторию с безупречной репутацией, получим подтверждение, что в пробирке вирус чумы, – и дело в шляпе.

– И тогда им точно не отвертеться?

– Нет. Вирус официально признан исчезнувшим. Любая компания, проводящая исследования с живым образцом, уже в силу самого этого факта считается виновной и может заказывать себе гроб.

– Мне это нравится, – сказал Половски. – В силу самого факта… Я так понимаю, что никакие ловкачи адвокаты «Виратеку» уже не помогут.

– Но сначала надо раздобыть пробирку, – напомнил Олли. – А это, насколько я могу понять, практически невозможно. Если только мы не пойдем на вооруженное ограбление.

– Занятное предложение, – сказал Половски, и в какой-то момент Кэти даже испугалась, что фэбээровец всерьез обдумывает неудачную шутку Олли. – И все-таки нет, – добавил он после паузы. – В суде такое доказательство не примут.

– К тому же я, – вставил Олли, – ни при каких обстоятельствах в человека стрелять не стану. Это против моих принципов.

– И моих тоже, – поддержал друга Мило.

– А вот с кражей моя совесть как-нибудь смирится.

Половски посмотрел на Виктора:

– Вижу, у вас тут все с высокими моральными стандартами.

Виктор усмехнулся:

– Пережитки шестидесятых.

– Похоже, мы возвращаемся к первому варианту, – вздохнула Кэти. – Кража. Нам придется выкрасть вирус.

Она еще раз прошлась взглядом по карте. Главная подъездная дорога вела к единственным воротам. Других подъездов, если не считать немощеную пожарную дорогу, помеченную на карте надписью «Не эксплуатируется», не было.

– Хорошо, – сказала она. – Предположим, вам удалось пройти через главные ворота. Остаются еще две запертые двери, два контрольных поста и лазерная решетка. Итак?

– Двери не проблема, – повторил Виктор. – Проблема – охранники.

– Может быть, предпринять какой-то отвлекающий маневр? – предложил Мило. – Например, устроить пожар?

– Чтобы из города прибыла пожарная бригада? – возразил Виктор. – Не очень хорошая идея. Кроме того, мне приходилось иметь дело с ночным охранником у передних ворот. Этот парень всегда действует строго по инструкции. Из будки он не выйдет ни при каких обстоятельствах, а при первом же намеке на что-то подозрительное подаст сигнал тревоги.

– А если Мило подделает пропуск? – сказал Олли. – Изготавливал же он фальшивые водительские права. И неплохо получалось.

– Мистер Лум подделывал документы? – спросил Половски.

– Ничего я не подделывал! – возмутился Мило. – Всего лишь подправил год рождения!

– А какие паспорта! – продолжал Олли. – У меня был паспорт гражданина королевства Буга-Буга. Я даже прошел с ним паспортный контроль в Афинах.

– Неужели? – Половски покачал головой – похоже, криминальный талант Мило произвел на фэбээровца сильное впечатление. – Ну так что, Холланд? Как по-вашему, сработает?

– Нет. Охранники – сотрудники первоклассной охранной фирмы, и уж в документах они разбираются. А незнакомых проверяют с особой тщательностью.

– Но кого-то, наверное, пропускают и без проверки?

– Конечно. Начальство. Тех, кого хорошо знают в лицо и… – Виктор вдруг остановился и посмотрел на Кэти. – Господи, а ведь это шанс.

Объяснений не требовалось – Кэти сразу поняла ход его мыслей. И покачала головой:

– Нет. Не думай, что это так просто. Прежде всего мне нужно видеть сам объект. Нужен слепок лица. Хорошие снимки, сделанные под разными углами и…

– Но ведь ты можешь, да? Это же твоя работа!

– Одно дело – кино, и совсем другое – реальная жизнь, где подозрение может вызвать малейшая неточность.

– Мы приедем туда ночью. Охранник будет видеть человека через окно автомобиля или даже только на мониторе. Если ты сумеешь замаскировать меня под одного из директоров…
– Вы о чем говорите? – оборвал Виктора Половски.

– Кэти – художник по гриму. Фильмы ужасов, спецэффекты…

– Но здесь совсем другое! – воскликнула Кэти. Там, в кино, все было просто. Здесь же ее ошибка могла стоить Виктору жизни. Нет, нет и нет! Пусть даже и не просит. Если что-то случится, вся ответственность ляжет на нее. Смерть Виктора станет таким бременем, которого ей просто не вынести.

Она еще раз покачала головой и посмотрела на него с надеждой — пойми, я не справлюсь.

– Слишком высоки ставки. Это же не какой-нибудь «Повелитель слизи».

– Ты делала «Повелителя слизи»? – удивился Мило. – Жуткая картина! Я смотрел два раза!

– Да и скопировать лицо не так-то просто, – продолжала Кэти. – Нужно будет изготовить маску, слепок. А для этого потребуется модель.

– Модель? То есть сам человек? – уточнил Половски.

– Совершенно верно. Сам человек. Не думаю, что у вас получится пригласить кого-то из руководителей «Виратека» на сеанс, где его лицо обмажут гипсом.

Некоторое время все молчали.

– Да, это проблема, – констатировал Мило.

– Не такая уж и проблема, – подал голос Олли.

Все повернулись к нему.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Виктор.

– Я тут вспомнил одного парня. Иногда работает со мной в лаборатории… – Олли поднял голову и хитро ухмыльнулся. – Он ветеринар.


События последних недель легли на плечи Арчибальда Блэка столь тяжким бременем, что он с трудом справлялся с рутиной повседневных забот. Даже поездка в «Виратек» превратилась в настоящее испытание. А уж сидеть за столом в офисе, смотреть на секретаршу и делать вид, что все хорошо, что ничего не случилось… нет, на это просто не хватало сил. В конце концов, он был ученым, а не артистом.

Не преступником.

Но он знал, что именно преступником его и объявят, если сведения об экспериментах в крыле С просочатся за стены лаборатории. Внутренний голос подсказывал, что нужно закрыть лабораторию и уничтожить все содержимое инкубаторов. Однако Мэтью Тайрон требовал продолжения работы. К тому же оставалось совсем немного. Как ни крути, министерство обороны профинансировало исследования и теперь ожидало результатов. Министерство требовало представить ему готовый продукт. Происшествие с Холландом притормозило ход работ, но не более того. Помеха, как обещали, будет вот-вот устранена, так что нужно идти дальше.

«Тайрону говорить легко, – подумал с неприязнью Блэк. – Тайрона совесть не беспокоит. У него ее просто нет».

Эти и им подобные мысли преследовали его весь день. Закрывая кейс, Блэк не в первый уже раз ощутил сильнейшее желание сбежать навсегда из этого кабинета с дорогой, тик и кожа, мебелью, укрыться в каком-нибудь укромном местечке и найти спокойную, безопасную работу. Закрывая за собой дверь офиса, он облегченно выдохнул.

Уже стемнело, когда Блэк проехал по усыпанной гравием дорожке и остановился перед домом. Затерявшийся среди деревьев коттедж из кедра и стекла – такие с давних пор назывались «солонкой с крышкой» – выглядел холодным и пустым. Дому отчаянно недоставало женщины. А не позвонить ли соседке, Мюриель? Она вроде бы никогда не отказывалась от таких вот неожиданных приглашений поужинать. Остроумие и зеленый салат с лихвой перевешивали тот факт, что ей было уже за семьдесят. Как жаль, что в нынешнем поколении женщин подобных Мюриель просто не найти.

Выйдя из машины, Блэк направился по тропинке к передней двери. На полпути он услышал странный мягкий звук и почти одновременно ощутил болезненный укус в шею. Он машинально вскинул руку и наткнулся на что-то. Это была небольшая стрела, и Блэк уставился на нее в полнейшем недоумении. Откуда она взялась? Как попала ему в шею? Ответов на свои вопросы он не нашел – мысли как-то разбегались и терялись. Потом что-то случилось с глазами – ночь словно стала еще темнее и гуще. Ноги отказывались повиноваться и как будто застряли в трясине. Кейс выскользнул из пальцев и с глухим стуком упал на землю.

«Я умираю, – подумал Блэк. – Найдет ли меня здесь кто-нибудь?»

С этой мыслью он и упал на занесенную палыми листьями тропинку.


– Он умер?

Олли наклонился к Арчибальду Блэку. Прислушался.

– Дышит. Значит, жив. Но отключился. – Олли поднял голову и посмотрел на Половски и Виктора. – Ладно, давайте-ка за дело. В нашем распоряжении около часа.

Виктор взял Блэка за ноги, Олли и Половски – за руки. Потерявшую сознание жертву перенесли через лесополосу к небольшой вырубке, где стоял фургон.

– У нас точно есть час? – спросил, отдуваясь, Половски.

– Ну, с точностью до минуты не скажу. Транквилизатор предназначен для крупных животных, так что дозу пришлось определять на глазок. Да и наш герой оказался тяжелее, чем я думал. – Олли сморгнул повисшую на ресницах капельку пота. – Эй, Половски, держи крепче, а то выскользнет.

– Я и держу. Просто у него правая рука тяжелее левой.

Боковая дверца фургона уже открылась. Блэка кое-как загрузили и затолкали вглубь. Дверцу закрыли. Вспыхнувший яркий свет ударил по глазам, но у лежавшего на спине пленника даже веки не дрогнули.

Кэти опустилась на колени и внимательно осмотрела его лицо.

– Ну что? – спросил Виктор. – Сможешь?

–Я-то смогу, насчет этого не беспокойся. Проблема в другом: сойдешь ли ты за него? – Она смерила взглядом Блэка, потом посмотрела на стоящего Виктора. – Роста вы примерно одинакового, сложения тоже. Волосы сделаем потемнее. – Кэти повернулась и посмотрела на Мило, уже стоявшего в сторонке с фотоаппаратом наготове. – Начинай. Щелкни по нескольку раз с каждого угла. Мне надо побольше деталей.

Пока Мило фотографировал, Кэти надела фартук и натянула резиновые перчатки. Потом указала на простыню.

– Его нужно накрыть, – распорядилась она. – Оставить только лицо. Не хочу, чтобы пришел в себя и обнаружил на одежде следы от гипса.

– Может, он вообще не очнется, – проворчал Мило, с опаской поглядывая на неподвижное тело.

– Очнется. Обязательно очнется, – заверил его Олли. – Причем в том же самом месте, где мы его нашли. А если ты сделаешь свою работу как надо, мистер Арчибальд Блэк никогда и не узнает, что же такое с ним случилось.


Очнуться его заставил дождь. Холодные капли били по лицу и стекали в открытый рот. Блэк застонал, перевернулся на живот и почувствовал под плечом острый камень. Еще не придя толком в себя, он понял – что-то не так. Но что? Во-первых, падающий с потолка дождь. Во-вторых, камни в постели. В-третьих, туфли на ногах…

Туман в голове наконец рассеялся, и Блэк с изумлением обнаружил, что сидит на подъездной дорожке, а кейс лежит рядом. Дождь усилился, теперь лило по-настоящему. Надо поскорее уходить под крышу. Кое-как, на полусогнутых, едва ли не на четвереньках, он поднялся по ступенькам, открыл дверь и ввалился в дом.
Часом позже Блэк сидел, съежившись, в кухне, с чашкой кофе, и пытался сложить кусочки мозаики. Что же все-таки случилось? Он помнил, как приехал на машине. Помнил, как шел с кейсом по дорожке и, похоже, дошел до середины. А потом… что?

Арчибальд Блэк поморщился от какой-то уходящей боли. Потер шею. И вдруг вспомнил нечто странное, случившееся перед тем, как он потерял сознание. Что-то, ассоциировавшееся с болью в шее.

Он подошел к зеркалу. Присмотрелся. Так и есть – крохотный след от укола. И первая – абсурдная – мысль: вампиры. Ну конечно. Черт возьми, Арчибальд. Ты же ученый. Найди какое-нибудь рациональное объяснение.

Блэк достал из бельевой корзины свою промокшую рубашку и, внимательно ее осмотрев, обнаружил на воротнике капельку крови. Потом обнаружил и кое-что поинтереснее: самую обычную портновскую булавку. Она была воткнута в воротник, и оставили ее, несомненно, работники химчистки. Вот оно, рациональное объяснение. Он укололся забытой булавкой и потерял сознание.

Блэк с отвращением швырнул рубашку в корзину. Утром надо первым делом заехать в «Тайди герлз», высказать претензии и потребовать в качестве компенсации бесплатной чистки костюма.

Вот где настоящие вампиры.


– Тебе сильно повезет, если ты сойдешь за него даже при плохом освещении, – сказала Кэти.

Отступив, она еще раз окинула Виктора придирчивым взглядом. Потом обошла вокруг, рассматривая только что покрашенные волосы и новое лицо. Цвет глаз изменили с помощью линз. Кэти сделала почти все, что могла, но понимала – этого недостаточно. Впрочем, она вряд ли осталась бы довольна, даже если бы сделала свою работу в десять раз лучше, – ведь на кону стояла жизнь Виктора.

– А по-моему, вылитый Блэк, – не согласился Половски. – От настоящего не отличишь. Так что вам не нравится?

– Не нравится то, что сама затея совершенно безумная. Послушайте, давайте все отменим.

– Вы работали с ним полдня. Вы сделали точную копию Блэка, вплоть до веснушек на носу. Чего не хватает? Что еще здесь можно улучшить?

– Не знаю. Просто мне все это не нравится. У меня плохое предчувствие.

Некоторое время все молчали. Потом Олли покачал головой:

– Женская интуиция. Игнорировать ее бывает опасно.

– Что ж, вот вам моя интуиция, – заявил Половски. – По-моему, все получится. Лучшего варианта у нас нет. И это наш шанс закончить дело.

Кэти повернулась к Виктору:

– Если не получится, пострадаешь только ты. Тебе и решать. – На самом деле она хотела сказать другое: «Пожалуйста. Не делай этого. Останься со мной. Живой и со мной». Но, глядя ему в глаза, Кэти знала, что он уже все решил и что, как бы она ни желала этого, он никогда не будет с ней.

– Кэти, у нас все получится. И ты должна в это верить.

Не говоря ни слова, она повернулась и вышла. Фургон стоял на парковке мотеля «Рок-абай». Было темно и холодно. Кэти обняла себя. За спиной хлопнула дверь. Он подошел к ней сзади.

– Тебе не обязательно здесь оставаться. Пляж в Мексике… не забыла? Можешь улететь туда еще сегодня.

– Хочешь, чтобы я улетела?

Пауза.

– Да.

Она пожала плечами – получилась жалкая претензия на безразличие.

– Хорошо. Наверное, так действительно будет лучше. Я свое дело сделала.

– Ты спасла мне жизнь. Я в долгу перед тобой. Самое меньшее, что я могу сделать для тебя, – это позаботиться о твоей безопасности.

Кэти повернулась к нему:

– Тебя это больше всего беспокоит, да? Что ты чем-то мне обязан?

– Больше всего меня беспокоит, что ты можешь попасть под перекрестный огонь. Я готов рискнуть. Готов проникнуть в «Виратек». Готов наделать глупостей. Но не готов увидеть, как из-за меня пострадаешь ты. Понимаешь? – Он притянул ее к себе. – Кэти, Кэти. Я же не сумасшедший. И не хочу умирать. Но я не смогу защитить тебя…

Она прижалась лицом к его груди. Его сердце билось так спокойно, так ровно. Страшно было даже представить, что оно перестанет биться, что эти руки не будут больше обнимать ее. Если ему достает смелости пуститься в эту безумную авантюру, то почему такой же смелости не хватает ей? Я прошла с тобой весь этот путь. Как я могу теперь уйти? Как я могу уйти, зная, что люблю тебя?

Дверца открылась, и парковочную площадку рассекла полоска света.

– Герш? – окликнул Олли. – Уже поздно. Если мы собираемся провернуть это дельце, пора отправляться.

Виктор все еще смотрел на нее.

– Ну? Хочешь, чтобы Олли отвез тебя в аэропорт?

– Нет. – Она расправила плечи. – Я поеду с тобой.

– Ты уверена, что хочешь именно этого?

– Я в последнее время ни в чем не уверена. Но я так решила. Я справлюсь. – Она вымученно улыбнулась. – К тому же тебе еще может понадобиться моя помощь. На случай, если грим вдруг поплывет.

– Ты нужна мне не только для этого.

– Герш?

Виктор взял ее за руку.

– Мы идем. Оба.


– Приближаюсь к передним воротам. Один охранник в будке. Больше никого не видно. Вы меня слышите?

– Слышим отлично, – отозвался Половски.

– Хорошо. Ну, я пошел. Пожелайте удачи.

– Будем на связи. Ни пуха ни пера! – Половски выключил микрофон и обвел взглядом остальных. – Он пошел.

Куда? Что ждет его там?

Все четверо остались в фургоне. Машина стояла в полумиле от ворот «Виратека». Расстояние позволяло поддерживать радиосвязь, но в случае чего помочь Виктору они не успевали. Они могли только следить за ним.

До самого конца.

Никто ничего не говорил. Все застыли в ожидании.

Первое препятствие…

* * *

– Добрый вечер, – сказал Виктор, останавливаясь у ворот.

Охранник выглянул в окно будки. Это был мужчина лет двадцати пяти, в фуражке и застегнутой на все пуговицы форменной куртке. Звали его Пит Зан, или мистер Делаю-Все-По-Инструкции. Если кто и мог сорвать операцию, то в первую очередь именно он. Виктор изобразил слабое подобие улыбки. «Только бы маска удержалась». Визуальный контакт длился несколько секунд, но и они показались ему вечностью. Наконец охранник улыбнулся в ответ и поднял руку:

– Срочная работа, доктор Блэк?

– Забыл кое-что в лаборатории.

– Должно быть, что-то важное, а? Иначе бы не приехали в полночь.

– Правительственные контракты. С этим строго.

– Да. – Охранник махнул рукой. – Проезжайте.

Виктор проехал в ворота. Сердце стучало, как работающий на пределе двигатель. И только свернув на пустынную в этот час парковочную площадку, он позволил себе выдохнуть и немного расслабиться.

Первая база пройдена. Где вы, парни? Ответьте.

– Мы здесь, – тут же отозвался Половски.

– Направляюсь к зданию. Имейте в виду, что сигнал может и не пройти – стены здесь толстые. Так что если от меня ничего не будет…

– Мы все время на связи.

– У меня сообщение для Кэти. Пусть подойдет.

После короткой паузы в наушнике раздался голос Кэти:

– Я здесь. Слушаю. Что случилось?

– Ничего. Просто хотел сказать… Я вернусь. Обещаю. Ты слышишь?

Может быть, ему только показалось, но ее голос дрогнул.

– Слышу.

– Все. Я вхожу. Без меня не уезжайте.


Питу Зану понадобилось не больше минуты, чтобы проверить регистрационный номер на машине Арчибальда Блэка. В будке был «ролодекс», но Питер пользовался им нечасто, потому что прекрасно запоминал номера и вообще все связанное с цифрами. Все номера машин служащих «Виратека» он знал наизусть. Едва взглянув на табличку доктора Блэка, Пит Зан понял – что-то не так.

Неужели подвела память?

Карточку он нашел быстро. Значившийся там серый «линкольн»-седан 1991 года выпуска соответствовал марке и модели автомобиля, на котором приехал Блэк. А вот номер не совпадал.

Откинувшись на спинку стула, он попытался найти разумное объяснение странному факту. Возможно, доктор Блэк просто приехал на другой машине. Возможно, его, Питера, проверяют.

Или же в машине не Арчибальд Блэк.

Он подтянул стоявший на столе телефон. Самый простой способ прояснить ситуацию – позвонить Блэку домой. Да, уже поздно, за полночь, но ничего не поделаешь. Если Блэк не ответит, значит, в «линкольне» был он. Если же ответит, тогда получается, что случилось нечто странное, и доктор обязан об этом знать.

Трубку сняли после второго гудка.

– Алло? – произнес чуть хрипловатый, сонный голос.

– Это Пит Зан, охранник ночной смены «Виратека». Я разговариваю с доктором Блэком?

-Да.

– С доктором Арчибальдом Блэком?

– Послушайте, уже поздно! Что случилось?

– Не знаю, как и сказать, доктор Блэк… – Пит на секунду замялся. – Дело в том, что через ворота только что проехал ваш двойник.


– Прохожу через центральный вход. Иду по коридору в крыле безопасности. На случай, если меня кто-то слышит. – Ответа Виктор не ждал. Его и не последовало. Здание представляло собой бетонную громадину, построенную с расчетом на века. Пройти через такие стены радиосигнал, скорее всего, не мог. С самого начала операции он действовал в одиночку, но на первом этапе поддерживала мысль, что друзья, по крайней мере, следят за его перемещениями. Сейчас же он остался совсем один.

Табличка на запертой двери предупреждала «Только для сотрудников, имеющих допуск». Висевшая под потолком камера нацелила на него стеклянный глаз. Стараясь не обращать на нее внимания, Виктор осмотрел контрольную панель справа от двери. Полученный от Джерри код позволил пройти через первую дверь; сработает ли вторая комбинация? Он набрал семизначное число и вздрогнул, услышав короткий звуковой сигнал. На панели вспыхнула надпись: «Неверный код. В доступе отказано».

Лицо под маской покрылось потом. Что же не так? Не те цифры? Или он просто что-то перепутал? Виктор знал – за ним наблюдают, у подключенного к камере монитора сидит охранник. И наверняка уже удивляется, почему доктор Блэк не может войти. Еще немного, и наблюдающий может заподозрить, что здесь что-то не так. Он перевел дыхание и повторил попытку, на этот раз полностью сосредоточившись на простой задаче. Если и сейчас прозвучит тот же сигнал…

Но сигнал не прозвучал.

На панели вспыхнула другая надпись: «Код принят. Доступ разрешен».

Виктор вошел в следующее помещение.

Итак, третий барьер, с облегчением подумал он, услышав, как за спиной закрылась дверь. Уже близко.

Еще одна камера пристально наблюдала за ним из угла. Чувствуя себя неуютно под ее бдительным оком, Виктор прошел через комнату к внутренней двери лаборатории, повернул ручку и…

Сигнал тревоги ударил по ушам.

«Что еще?» – подумал он и только тут заметил мерцающую над дверью красную лампочку и предупредительную надпись: «Лазерная решетка активирована». Ее нужно выключить, и для этого ему необходим ключ. Но где этот ключ? Как его найти? Как пройти в лабораторию?

Похоже, пришло время рискнуть. Сыграть ротозея. Он похлопал себя по карманам, покачал головой, повернулся к камере и помахал рукой.

– Привет!

– Какие-то проблемы, доктор Блэк? – спросил по интеркому невидимый охранник.

– Да. Не могу найти ключи. Должно быть, оставил дома…

– Я могу отключить лазеры отсюда.

– Да, спасибо. Сам не знаю, как такое могло случиться.

– Не беспокойтесь.

Красная лампочка погасла. Виктор опасливо взялся за ручку, повернул… Дверь открылась. Он еще раз помахал в камеру и вошел в последнее помещение.

Здесь – слава богу – никаких камер не было. По крайней мере, он ни одной не заметил. Можно взять передышку. Виктор быстро огляделся. Увиденное поражало воображение. Кроме привычных центрифуг и микроскопов здесь находились инструменты, о существовании которых он даже не подозревал. Все новенькое, сияющее – настоящий космический век. Виктор прошел дезактивационную камеру и повернул к инкубаторам. Открыл дверь…

В штативах на стеллаже стояли стеклянные пробирки. Виктор взял одну из них. В пробирке была какая-то розовая жидкость. На ярлычке надпись «Серия № 341. Активный».

Должно быть, оно самое. Олли детально проинструктировал его, что именно нужно искать. Так вот оно какое, чудовище, черная смерть, очищенная до самой своей сути, до субмикроскопических частиц!

Виктор взял две пробирки, положил их в заранее приготовленный портсигар и опустил его в карман. «Миссия выполнена!» Он повернулся и направился к двери. Все самое трудное позади. Осталось только прогуляться неспешно по коридору, выйти, сесть в машину… А уж потом шампанское и все остальное.

Громкий, режущий слух сигнал тревоги настиг его в нескольких шагах от двери.

Виктор замер. В ушах еще билось пронзительное эхо.

– Доктор Блэк! – донесся из интеркома голос охранника. – Пожалуйста, не уходите. Оставайтесь на месте.

Виктор повернулся к скрытому динамику:

– Что происходит?

– Меня попросили задержать вас. Подождите минутку, сейчас я узнаю, в чем дело…

Ждать объяснений он не собирался и метнулся к двери. В ту же секунду взвыли, набирая мощь, лазеры. Что-то ударило по руке. Он проскочил первую дверь, промчался через небольшую комнату вроде приемной и вылетел в коридор.

Сигнализация сработала везде. Все здание гудело от пронзительных сирен и сумасшедшего звона. Виктор повернул направо, к главному выходу, но там уже стоял охранник. Он резко повернул влево, туда, где находилась пожарная дверь. За спиной кто-то громко крикнул: «Стоять!» Он прибавил.

Коридор закончился. Но не запасным выходом, а лестничным пролетом. Ступеньки вели вверх и вниз. Куда дальше? Вниз? А если там только подвал? Его запрут, как крысу. Нет. Он рванулся вверх.

Виктор успел подняться на один марш, когда внизу, на лестничной клетке, бухнула дверь. И снова грозный голос:

– Стоять, или буду стрелять!

«Блефует».

Пистолетный выстрел прозвучал неестественно громко, и эхо, отскакивая от бетонных стен, запрыгало по ступенькам.

«Нет, не блефует».

Страх добавил сил. Он выскочил на площадку, толкнул тяжелую металлическую дверь и оказался в коридоре второго этажа. Никого и ничего. Только закрытые двери по обе стороны. Куда? Времени на раздумья не оставалось. Он нырнул в третью комнату слева и осторожно прикрыл за собой дверь.

В полутьме тускло поблескивали стеклянные мензурки и нержавеющая сталь стеллажей и столов. Еще одна лаборатория. Но в отличие от первой здесь было большое окно, через которое в помещение лился лунный свет.

Громыхнула дверь. Тяжелые шаги протопали по коридору.

– Стоять!

Выход оставался только один. Виктор схватил стул, поднял над головой и что было сил швырнул в окно. Стекло треснуло и обрушилось на пол водопадом серебристых осколков. Виктор даже не стал смотреть, что там внизу. Он вскочил на подоконник и, не теряя ни секунды, прыгнул…

…и приземлился в каких-то кустах.

– Стоять! – снова крикнул охранник.

Виктор моментально вскочил и, вырвавшись из цепких объятий колючих веток, помчался через лужайку к темнеющим невдалеке деревьям. Бросив взгляд через плечо, он никого не увидел. Его не преследовали. Должно быть, прыжок из окна в планы охранника не входил.

«А теперь к воротам».

Обогнув здание, Виктор добрался до небольшой дубовой рощицы, откуда открывался вид на главные ворота. Только вот картина отнюдь не внушала оптимизма.

В ярком свете прожекторов он увидел четыре блокировавших дорогу автомобиля службы безопасности. На помощь им как раз подоспел грузовичок. Шофер, выйдя из кабины, открыл заднюю дверцу и отдал какую-то команду. В ту же секунду на землю спрыгнули две немецкие овчарки.

Виктор отступил под прикрытие деревьев. «Похоже, выхода нет», – подумал он, оглядываясь на высокий забор, поверх которого шла колючая проволока. Издалека донесся хриплый лай собак.

«Если я сейчас же срочно не разверну крылья и не улечу, мне конец».

Глава 11
– Что-то случилось! – воскликнула Кэти, когда мимо промчалась первая машина службы безопасности.

Половски потрепал ее по плечу.

– Успокойтесь. Скорее всего, рутинная проверка.

– Нет. Посмотрите. – За деревьями промелькнули еще три машины. Все мчались в направлении «Виратека».

Олли тихонько выругался и потянулся за микрофоном.

– Подожди! – Половски схватил его за руку. – Мы не можем так рисковать. Подождем, пока он выйдет на связь.

– Но если что-то случилось…

– Он знает об этом не хуже нас. Дадим ему шанс разобраться самому.

– А если не разберется? Если он не может выбраться оттуда? – возразила Кэти. – Мы что же, так и будем сидеть сложа руки?

– Другого варианта нет. Если они блокировали главные ворота…

–Другой вариант есть! – ответила Кэти, пробираясь к водительскому креслу.

– Эй, вы что это, черт возьми, делаете? – Фэбээровец привстал со стула.

– Мы должны ему помочь. Если не поможем…

Она не договорила – молчавший до того приемник внезапно захрипел, а потом заговорил голосом Виктора:

– Я, похоже, влип. Выхода не вижу. Вы меня слышите?

Олли схватил микрофон:

– Слышим, Герш. Ты как?

– Плохо.

– Точнее.

– Ворота блокированы. Они включили прожекторы, так что все освещено не хуже, чем футбольное поле. А сейчас привезли собак…

– Через забор можешь перебраться?

– Нет. Он под током. Напряжение невысокое, но все равно… Думаю, ребята, вам лучше уходить без меня.

Половски выхватил микрофон у Олли:

– Образец у тебя?

– К черту образец! – вмешалась Кэти. – Спросите, где он находится. Ну же?

– Холланд? Ты где? – спросил Половски.

– У северо-восточного периметра. Здесь кругом забор. Послушайте, не ждите меня. Я как-нибудь…

– Скажите, пусть идет к восточной стороне! – бросила через плечо Кэти. – К середине.

– Что?

– Вам повторить?

– Холланд, иди к восточной стороне периметра, – передал Половски.

– Понял.

Фэбээровец недоуменно посмотрел на Кэти:

– Вы что еще задумали?

– У нас ведь мощный автомобиль? – пробормотала она, поворачивая ключ зажигания. – Пора использовать его по назначению.

Мотор взревел, получив порцию газа. Кэти налегла на руль и развернулась.

– Эй, ты же не туда едешь! – крикнул Мило.

–Туда! Где-то здесь пожарная дорога. Ага, вот она.

Пожарная дорога представляла собой узкий проселок. Фургон прыгал по неровностям, подминая кусты и ломая ветки. Пассажиров швыряло из стороны в сторону.

– И как только вы отыскали это чудное шоссе? – поинтересовался Половски.

– Эта дорога обозначена на карте. Я заметила ее еще тогда, когда мы обсуждали план проникновения.

– А она куда-нибудь ведет? Или существует только на карте?

– Ведет к восточной стороне ограждения. Там был рабочий проезд. Надеюсь, от него еще что-то осталось, и нам удастся проехать…

– А что потом?

Олли вздохнул:

– Не спрашивай.

Кэти ловко объехала прыгнувший под колеса куст, но налетела на молодое деревце. Удар получился несильный, но пассажиры полетели на пол.

– Виновата, – пробормотала она и, дав задний ход, выехала на проселок. – Где-то здесь… впереди…

Прямо перед ними в темноте проступил забор. Кэти моментально погасила фары. Все притихли, прислушиваясь. Где-то лаяли собаки. Но где же Виктор?

– Вот!

Они увидели его в лунном свете. Он бежал вдоль забора. Справа кто-то крикнул. Грянул выстрел.
– Держитесь! – взвизгнула Кэти и, защелкнув ремень, утопила педаль газа.

Фургон прыгнул вперед, как испуганный мустанг, проломился через кусты и врезался в ограждение. Проволока прогнулась, электрические искры посыпались в ночь. Кэти сдала назад и тут же снова ударила по газу.

И забор не выдержал. Колючая проволока царапнула по ветровому стеклу.

– Прорвались! – крикнул Олли и откинул боковую дверцу. – Герш! Мы здесь! Сюда!

Темная фигура резко сменила курс. Выстрелы затрещали, как хлопушки. Виктор прыгнул через упавший забор и, споткнувшись, упал.

– Давай, Герш!

По фургону застучали пули.

Виктор, пошатываясь, поднялся, рванулся через проволоку и почти упал на протянутые руки товарищей, которые и втащили его в фургон.

Дверь захлопнулась. Кэти дала задний ход, развернулась и снова вдавила в пол педаль газа.

Машина запрыгала через кусты, по рытвинам. Преследователи послали им вслед горсть пуль. Кэти даже не моргнула. Теперь бы добраться до главной дороги. Стрельба стихла. Деревья наконец расступились, впереди блеснула знакомая полоса асфальта. Она свернула влево и снова добавила газу.

Далеко впереди завыла сирена.

– У нас хвост! – предупредил Половски.

– Куда теперь? – крикнула Кэти. «Виратек» остался позади, но теперь опасность грозила с противоположной стороны.

– Не знаю! Жми!

Пока еще полицейские машины оставались за деревьями, но они быстро приближались. Пропустят или остановят?

Она заметила ее в самый последний момент, просеку, уходящую в сторону от дороги, и, повинуясь внезапному импульсу, свернула с шоссе на кочковатое поле.

– Нет, – застонал Половски. – Только не это!

– Помолчите! – оборвала Кэти, направляя фургон в невысокие заросли. Проскочив кусты, она вывернула руль и погасила фары.

Вовремя. Уже через несколько секунд мимо них по дороге пронеслись две патрульные машины с мигалками. Слушая, как затихает вой удаляющихся сирен, Кэти откинулась на спинку кресла. В темноте кто-то заворочался.

– Ее зовут Бонд, – пробормотал Мило. – Джейн Бонд.

То ли всхлипнув, то ли рассмеявшись, Кэти повернулась к перебравшемуся на соседнее сиденье Виктору и в следующее мгновение оказалась в его объятиях. Он целовал ее в губы, в мокрые от слез щеки, и она понемногу притихла и успокоилась.

Позади кто-то вежливо откашлялся.

–Э, Герш? – нерешительно позвал Олли. – Ты не думаешь, что пора двигать?

Неохотно оторвавшись от ее губ, но не отрывая глаз, Виктор чуть повернул голову:

– Конечно. Но только пусть за руль сядет кто-нибудь другой, ладно?


– Вот теперь все только начинается. Главная опасность впереди, – сказал Половски. Он сидел за рулем, и они приближались к Сан-Франциско с юга. Кэти и Виктор сидели впереди вместе с фэбээровцем; Олли и Мило дрыхли сзади, свернувшись калачиком, как два наигравшихся котенка. Из динамика доносились мягкие гитарные переборы. На панели мигали зеленые огоньки.

– Улики у нас есть, – продолжал Половски. – Теперь им не отвертеться. Но без боя они не сдадутся. Эти парни пойдут на все. Начинается игра в кошки-мышки.

«Интересно, а что за игра была раньше?» – подумала Кэти, теснее прижимаясь к Виктору. Ей не терпелось поскорее остаться с ним наедине. Последние два часа они плутали по каким-то объездным дорогам, делая все возможное, чтобы избежать встречи с полицией. О происшествии в «Виратеке», несомненно, уже сообщили властям, и, конечно, вся полиция штата искала фургон со следами от пуль и разбитым бампером.

Половски был прав. Ситуация накалялась.

– В городе нам нужно первым делом передать пробирки на исследование. В разные лаборатории. Для независимой экспертизы, чтобы никаких сомнений уже не оставалось. Вы знаете, куда можно обратиться?

– У меня знакомый в Нью-Хейвене. Выпускник Йельского университета. Заведует лабораторией при больнице. Ему можно доверять.

– Йель? Отлично.

– У Олли есть приятель в Калифорнийском университете Сан-Франциско. Он может поработать со второй пробиркой.

– Когда заключения будут готовы, я поговорю с одним газетчиком, большим любителем «горяченького». – Половски довольно усмехнулся. – Прощай, «Виратек». Можешь рыть себе могилу.

– Вы так радуетесь? – спросила Кэти. – Чему?

– Приятно сознавать, что стоишь на стороне закона. На душе как-то светлее. И чувствуешь себя лучше. Голова работает яснее, адреналин в крови. Как будто остаешься молодым.

– А умереть молодым не боитесь?

Половски усмехнулся:

– Ох, женщины. Вам просто не понять, что такое настоящая игра.

– Я определенно не понимаю.

– А вот Холланд, держу пари, понимает. Он сегодня свою порцию адреналина получил. Пожалуй, даже с избытком. Так, Холланд?

Виктор не ответил. Он смотрел вперед, не отрывая глаз от убегающей полосы асфальта.

– Разве я не прав? – не отставал Половски. – Побывать в лапах у черта и вернуться, каково это, а? Сознавать, что ты прошел через ад только потому, что был хитрее и умнее их?

– Нет, – негромко сказал Виктор. – Вы не правы. Потому что игра еще не закончилась.

Половски вздохнул, и улыбка на его широком лице померкла.

– Почти закончилась. Почти.

Справа промелькнул дорожный указатель, сообщавший, что до Сан-Франциско осталось двенадцать миль.


Четыре часа утра. Звезды на небе, размытом желтоватым светом уличных фонарей, казались тусклыми пятнышками. В пирожковой на Норт-Бич четверо мужчин и женщина сидели за столиком, торопливо глотая горячий кофе и плюшки с сыром. Еще один клиент, мужчина с красными от недосыпания глазами и трясущимися руками, сидел отдельно. Девушка за стойкой уткнулась в газету. Позади нее тихонько ворчала и шипела кофеварка.

– За «Олд кутс», – провозгласил Мило, поднимая чашку. – Которые были и остаются лучшими.

Все подняли чашки.

– За «Олд кутс»!

– И за последнее пополнение, – продолжал Мило. – За прекрасную и бесстрашную…

– Ох, не надо, – простонала Кэти. – Пожалуйста…

Виктор обнял ее за плечи.

– Расслабься и купайся в лучах славы. Попасть в состав столь избранной группы удается не каждому.

– Единственное требование, – сказал Олли, – ты должна играть на каком-то музыкальном инструменте. Причем играть плохо.

– Но я вообще ни на чем не играю.

– Это не проблема. – Олли взял со стола обертку из вощеной бумаги и достал из кармана расческу. – Казу.

– То, что надо, – одобрил Мило. – Лили играла на таком же.

– Ох… – Кэти взяла расческу. Лили играла на таком же. Похоже, этот призрак будет преследовать ее вечно. Праздничное настроение вдруг испарилось, словно его развеяло холодное дыхание рассвета. Она взглянула на Виктора. Он смотрел в окно на расцвеченные гирляндами улицы. «О чем ты думаешь? Жалеешь, что ее нет сейчас здесь? Что это мне, а не ей Мило вручил это дурацкое казу?»

Она поднесла расческу к губам и попыталась сыграть «Янки-Дудл». Все рассмеялись и захлопали, даже Виктор. Но когда аплодисменты стихли, Кэти снова увидела в его глазах печаль и усталость. Она положила расческу на стол.

За окном с ревом пронесся фургон службы доставки. Часы показывали пять; город понемногу просыпался.

– Ну, ребята. – Половски бросил на стол доллар чаевых. – Пора вытаскивать из постельки любителя горячих новостей. А потом нам с тобой, – он повернулся к Виктору, – нужно будет заняться своей доставкой. Когда у тебя самолет на Нью-Хейвен?

– В четверть одиннадцатого.

– Отлично. Билеты я куплю. А ты пока постарайся отрастить себе усы или придумать еще что-нибудь. – Фэбээровец посмотрел на Кэти. – Вы ведь с ним, да?

– Нет, – сказала она, глядя на Виктора.

Никакой реакции. И на что она только надеялась? Ей даже показалось, что он облегченно вздохнул.

Нет, он не попытался переубедить ее. Только сказал:

– Куда ты теперь?

Кэти пожала плечами:

– Наверное, воспользуюсь нашим первоначальным планом. Улечу куда-нибудь на юг. Побуду какое-то время с Джеком. Как думаешь?

Она подбросила ему шанс. Он еще мог остановить ее. Мог сказать: «Нет, я не хочу, чтобы ты уезжала. Останься со мной. Навсегда». Если бы он любил, то именно это бы и сказал.

Но Виктор только пожал плечами, и она почувствовала, как сжалось от боли и застыло на мгновение сердце.

– Хорошая мысль.

Она успела сморгнуть подступившие слезы, прежде чем их заметили другие, и с натянутой улыбкой посмотрела на Олли:

– Когда вы с Мило возвращаетесь домой? Может, и меня подбросите?

– Прямо сейчас, тянуть не будем, – растерянно сказал Олли. – Мы свое дело сделали.

– Так вы меня возьмете? Хочу успеть на автобус в Пало-Альто.

– Без проблем. И даже уступим почетное место впереди.

– Ты, главное, не пускай ее за руль, – проворчал Мило. – Хочу вернуться домой в целости и сохранности.

Половски первым встал из-за стола.

– Вот и договорились. Всем есть куда податься. Расходимся.

Они попрощались на уже проснувшейся, шумной улице. Друзья отошли в сторонку, стараясь не смотреть в их сторону. Не самое лучшее место для романтических расставаний. Наверное, так было даже лучше – ничего хорошего все равно бы не получилось. По крайней мере, она сохранила остатки достоинства. По крайней мере, избавила себя от необходимости выслушивать горькую, жестокую правду. Лучше просто уйти, утешаясь сладким обманом, говоря себе, что он ее любит. Что за короткое время их знакомства она завоевала какое-то место в его сердце.

– У тебя все будет хорошо? – спросил Виктор.

– Да, конечно. А у тебя?

– Справлюсь, – Он сунул руки в карманы и сделал вид, что смотрит на неспешно выплывающий из-за угла автобус. – Я буду скучать по тебе. Но быть вместе мы не можем. Не при нынешних обстоятельствах.

«А я бы осталась с тобой, – подумала Кэти. – При любых обстоятельствах. Если бы только знала, что нужна тебе».

Виктор вздохнул:

– Я дам тебе знать, когда все утрясется. Когда ты сможешь вернуться.

– А потом?

– А потом все и начнется, – вполголоса сказал он.

Они поцеловались, неловко, чинно, скомканно, под нетерпеливыми взглядами друзей. В прикосновении холодных, сухих губ не было страсти – обычный прощальный жест. Она отстранилась. Мир расплывался и дрожал за пеленой слез.

– Береги себя, – сказала она и, втянув голову в плечи, шагнула к Олли и Мило.

– Это все? – спросил Олли.

– Это все. – Кэти вытерла глаза. – Я готова. Пошли.


– Расскажи о Лили, – попросила она.

Небо на востоке уже окрасилось первыми лучами рассвета. Позади остались неуклюжие, похожие на коробки одноквартирные домики Пасифики. Чайки кружились над остроконечными скалами, о подножье которых разбивались морские волны.

– А что тебя интересует? – Олли на мгновение оторвал взгляд от дороги.

– Какой она была?

– Лили была очень приятной, милой женщиной. Умной. Никогда не пыталась произвести на кого-то впечатление, но из всех нас она была, наверное, самой умной. И уж наверняка куда сообразительней Мило.

– И уж точно не была такой страшилой, как Олли, – подал голос Мило, расположившийся в одиночестве сзади.

– Добрая. Из приличной семьи. Помню, когда они с Гершем поженились, я подумал: ну вот, ему досталась настоящая святая. – Он стрельнул глазами в Кэти и торопливо добавил: – Конечно, не каждый мужчина хочет жениться на святой. Лично я был бы счастлив с такой, у которой мозгов поменьше, чем у меня. – Он улыбнулся. – С такой, которая может, например, проломить забор фургоном – просто так, шутки ради.

Кэти тоже улыбнулась, понимая, что Олли сказал это для нее, чтобы поднять ей настроение. Но боль, конечно, никуда не делась.

Она откинулась на спинку кресла, глядя вперед, на светлеющее небо. Вот бы убраться отсюда поскорее! В Мексике тепло, так светит яркое солнце, там ласковое море и горячий песок. Там воздух всегда пахнет свежей рыбой и лаймом. Она бы занялась любимым делом, ушла с головой в работу над фильмом. Конечно, пришлось бы терпеть Джека, который наверняка притащил на съемки очередную пассию, но с этим она бы справилась. Что бы он ни вытворял, душа уже не заболит. С ним покончено раз и навсегда. Она прошла и отчаяние, и одиночество, и боль, и теперь уже ни один мужчина не ранит ее сердце.

Дорога к дому Мило показалась бесконечной.

Когда они остановились наконец на подъездной дорожке напротив входа, рассвет уже сменился ясным, холодным утром. Мило, выбравшись из машины, щурился от солнца.

– Ну что, ребята, – сказал он, наклоняясь к окну, – похоже, дальше у нас дороги разные. – Он посмотрел на Кэти: – Тебе ведь в Мексику?

Кэти кивнула:

– Да, в Пуэрто-Вальярта. А ты куда?

– Мама уже улетела во Флориду. Пожалуй, рвану за ней. Может, схожу в «Дисней уорлд». Ты как, Олли, не хочешь составить компанию?

– Как-нибудь в другой раз. А сейчас я хочу выспаться.

– Ты даже не представляешь, что теряешь. Ладно, приключений мы хлебнули. Я даже почти жалею, что все закончилось. – Мило повернулся и зашагал к дому. Поднявшись на крыльцо, он повернулся и помахал рукой. – Еще увидимся! – Дверь за ним закрылась.Олли рассмеялся:

– Мило и его мамочка! Хороша парочка! Не завидую я «Дисней уорлду». – Он потянулся к ключу зажигания. – Дальше у нас в программе автобусная остановка. Только бы горючего хватило и…

Повернуть ключ он не успел.

В открытое окно всунулось и ткнулось в висок Олли дуло пистолета.

– Выходите, доктор Возняк.

– Что… что вам нужно? – прохрипел, мгновенно побледнев, Олли.

– Живее. – Приказ дополнил сухой щелчок курка.

Подгонять не пришлось – Олли неуклюже выбрался из машины и, подняв руки, отступил.

Кэти попыталась вылезти вслед за ним, но ее остановил строгий окрик:

– А вы оставайтесь!

– Послушайте, – пролепетал Олли. – Заберите эту чертову машину, но отпустите женщину. Она вам не нужна…

– Нужна. Передайте мистеру Холланду, что я с ним свяжусь. Обсудим будущее мисс Уивер. – Незнакомец обошел машину спереди и открыл правую дверцу. – Садитесь за руль!

– Пожалуйста, – прошептала Кэти. – Прошу вас…

Дуло уперлось ей в шею.

– Я не люблю повторять.

Она передвинулась на водительское место, ударившись коленом о торчащий в замке ключ. Незнакомец сел рядом. Кэти посмотрела на него и встретилась с холодным, пустым взглядом. В темных, почти черных глазах не было и намека на человеческие чувства.

Она повернула ключ.

– Эй! – завопил Олли, хватаясь за дверцу. Вы не можете вот так взять и похитить человека!

– Не надо, Олли! – вскрикнула Кэти.

Незнакомец уже навел на него пистолет.

– Отпустите ее! От…

Грохнул выстрел.

Олли отшатнулся и упал с застывшим на лице выражением недоумения и страха.

Кэти не сдержалась. Дикая ярость, подстегнутая инстинктом выживания, бросила ее на убийцу. Он уклонился, и она только до крови оцарапала ему щеку. Не давая врагу опомниться, Кэти схватила его за запястье и попыталась вырвать пистолет. Конечно, у нее ничего не получилось. Он был быстрее и сильнее.

В последний момент она увидела прямо перед собой черную дыру поворачивающегося к ней дула. Пистолет смотрел ей прямо в лицо.

Что-то ударило ее сбоку. Голова как будто разорвалась от боли, и мир разлетелся на тысячи ярких осколков.

Потом они потускнели, и наступила ночь.

Тэсс Гэриттсен