Безголосый, шерсти клочья,
Еле лапоньки волочит —
Обозвали Кабыздохом,
Бабе Нюре только охать,
Сокрушаясь, оставалось:
«Поживи, хотя бы малость.
Мне одной тоскливо просто.
Недолече до погоста.
Может быть, чтоб скрасить дни,
Тебя черти принесли?».
Для соседей-то потеха, —
«Бабья дурь с плешивым мехом».
Так и дальше б продолжалось,
Если бы не чья-то шалость,
Недосмотр или шутиха,
И могло случиться лихо.
Чуть не запылала баня
В огороде дяди Вани.
В час, когда посёлок спал,
ПоднялсЯ собачий гвалт —
Кабыздох вцепился в ухо
Псу по прозвищу Кирюха.
Ведь Он сам был безголос,
Так решил «немой вопрос».
Люд, проснувшийся на вой,
Потушил всё в раз гурьбой.
С благодарностью к Кирюхе
Все пришли. На правом ухе
До сих пор тот Кабыздох,
Что поднял переполох.
С того дня его Сигналом
Всё селенье величало.
Кабыздох.. или История из сельской жизни
© Copyright: Наталья Симанова, 2024
Свидетельство о публикации №124051900312
Свидетельство о публикации №124051900312
Рецензии