Тайна божьей коровки

- Бабушка, смотриии…

По загорелому пальчику Эсмеральды взбиралась ярко-оранжевая божья коровка. Бабушка опустилась на колени рядом с Эсмеральдой; некоторое время две пары глаз внимательно наблюдали за перемещением божьей коровки.
- Давай-ка поможем ей, Эсмеральда, - сказала бабушка и начала нараспев произносить давно, еще с детства заученные слова. - Бо-о-жья коро-о-вка, улетай на не-е-бо,
Там твои де-е-тки …

Детский голос с воодушевлением подхватил:

- Кушают конфе-е-етки…

Божья коровка, между тем, обнаружила вполне удобную стартовую площадку и начала готовиться к полету. Вот она расправила твердые оранжевые надкрылья с черными пятнышками, а вот и темные прозрачные крылышки…

- Эсмеральда, а желание! Можно загадать желание! - вдруг вспомнила бабушка. - Она сейчас улетит!

Носик девочки чуть сморщился.
- Я хочу дом под водой для Ихтиандра! Божья коровка, передай, пожалуйста, если тебя не затруднит! Пусть у него будет дом под водой, и чтобы красивая яркая лампа на потолке, и стол, и стулья!

Божья коровка исчезла в направлении неба.

- Кхм, - сказала бабушка, но больше говорить ничего не стала. Желания, рассудила она, это личное дело каждого.

- Бабушка, можно мне цветочный маникюр?
- Конечно, родная. Какого цвета у нас сегодня будут ноготочки?
- Оранжевые! Бабушка, у божьих коровок, наверное, кто-то спросил: «Какого цвета вы желаете быть?» И они ответили, как я сейчас, что оранжевого. Да? Только у них не про ногти спрашивали, а про всё остальное!
- Всё может быть, - легко согласилась бабушка. - Мы не знаем того, что может быть, как не знаем и того, чего быть не может. Любой ответ может оказаться правдой, любое желание может осуществиться, любая просьба может быть уважена.

Эсмеральда, любуясь свежим цветочным маникюром, то приближала к глазам левую руку, то отдаляла её.  Оранжевый цвет лепестков космеи завораживал, будоражил. Девочке хотелось танцевать или прыгать, или куда-то бежать… не за чем-то и не за кем-то, а бежать просто так - от радости, бьющей через край.

Бабушка поймала танцующую в воздухе ручку Эсмеральды и поднесла её к губам.

- Представь, что кто-то разжег большой костер. Ты же видела такой костер?
- Да, бабушка, прошлым летом.
- А какого он был цвета, помнишь?
- Оранжевый!
- И ты видела, как от большого костра в разные стороны разлетались искры?
- Видела, бабушка! Они тоже были оранжевые, только мааааленькие!
- Когда такая маленькая искорка отлетает достаточно далеко и садится на камень или на песок или на землю, она теряет свой жар, Эсмеральда, проще говоря, остывает. Становится температуры камня, песка или земли. Но желание лететь дальше в ней сохраняется, оно никуда не девается, понимаешь? Желание лететь дальше по-прежнему горячо, оно всегда живо.

Эсмеральда смотрела куда-то внутрь себя и одновременно вдаль, и там, в той глубине и дали прошлогоднего лета, в ночь святого Хуана на берегу моря был разложен костер, и искры, неугомонные веселые искры без конца разлетались от него; летели и летели в разные стороны. И остывая, превращались…

- … в божьих коровок, бабушка?

Бабушка наклеила последний оранжевый лепесток. Теперь обе руки Эсмеральды, свободные, с ярким цветочным маникюром, танцевали в воздухе. Они то приближались, то удалялись. Бабушка некоторое время смотрела молча, улыбаясь, а потом вдруг сказала то, что Эсмеральда не очень поняла, но запомнила, чтобы понять когда-нибудь потом:
- Правда - это то, во что мы верим, любимая. Где-то в подводном мире есть дом, и в доме этом горит яркий свет, ты видишь этот свет, и этот свет - твоя правда.
Где-то на берегу разложен костер, искры разлетаются от него во все стороны, касаются земли, песка, превращаются в оранжевых божьих коровок. Если мы с тобой видим это превращение - никто не убедит нас в том, что это неправда.
Но у каждого на земле своя правда, Эсмеральда, и главное тут - обходиться по-доброму с правдой другого человека.

Бабушка легонько приподняла  подбородок девочки и взглянула ей в глаза:
- А свою правду, родная, лучше всего защищать молчанием. Молчание - это самая надежная защита, твой самый крепкий щит.

Эсмеральда видела, что глаза бабушки смотрели очень серьезно. Может, только самую чуточку улыбались. Улыбались ей, Эсмеральде. И тогда Эсмеральда улыбнулась им в ответ.