Безумства луч блеснул алмазной гранью

 
  "Земфира неверна!
     Моя Земфира охладела!"
      А.С.Пушкин "Цыганы"

         ЧАСТЬ 1
    
Который год гнетёт меня хандра.
Не радует успех и жар недолгих связей.
Ни кофе не бодрит, проглоченный с утра,
Ни рифма, что нашла конец удачной фразе.

Пора, пора бежать из недр квартиры тесной,
От вечной суеты, обид, семейных ссор
В тот благостный покой на тверди поднебесной,
Где мерный шум реки и пики древних гор.

В Италии есть дом, в селе, на горном склоне.
Здесь, в меру соблюдя неписанный закон,
Я смог заполучить семь благ "в одном флаконе":
Природу, тишину и полный пансион,

Приятную семью потомственных военных,
Привычную еду домашних сытных блюд,
Бар для моих привычек сокровенных,
Две комнаты, балкон и ламповый уют.

Продав квартиру в центре Ленинграда,
Семья нашла в селе, у леса в устье гор
Дом тёсаных камней, где вечная прохлада,
Склон с виноградником, долину и простор.

Здесь после ужина и скотча я часами
Стал наслаждаться сельской тишиной,
Негромкими ночными голосами,
Далёким криком сов и бледною луной.

Я долго спал, гулял в лугах часами,
Ни строчки не прочёл, был первозданно пуст,
Не изнурял себя диетой и весами,
Речь медленно текла из ослабевших уст...

Был пятый день, привычная прогулка.
Плыл лёгкий сумрак, солнце не взошло.
Под буком, на скамье, в проёме переулка
Меня "Её Высочество" ждало:

"А я вас жду. Я - пленница известья:
Велят Вам охранять меня в пути.
Я - Ольга, дочь хозяина поместья.
У нынешних владельцев не в чести."

"Приятно! Алексей, отныне Ваш поклонник.
О! Был бы я гусар, а не паломник,
Миледи, Вас со мной в кабриолете
Везде б сопровождал мой эскадрон.
Но я бреду пешком, один на белом свете,
Ведь бег для пилигрима - моветон."

"Мой путь в монашество уж близок был к обету.
Но, Сударь, мне приятен облик Ваш!
И чтобы нам вдвоём бродить по свету,
Готова отпустить мой экипаж!"

"Мне мил наш каламбур, его победный росчерк,
Тот игровой экспромт, ума роскошный пир.
Да будь в поместье том ещё двенадцать дочек.
Я только б с Вами шёл, и был бы светел мир!"

Весь путь ей Данте и Цветаеву читал,
О том, что я поэт, ей скромно намекал,
И хоть бросало в дрожь касанье наших тел,
Я ей игрой ума понравиться хотел...

Тому два дня, как предрассветной ранью
Я встретил совершенство во плоти.
Безумства луч блеснул алмазной гранью
И озарил пленительность пути.

          ЧАСТЬ 2

В моей душе, где чувств остывший остов,
Где давний шрам, как мета на виске,
Вдруг случай водрузил "цветущий остров,
С лагуной солнечной и пеной на песке".

А Ольга- смерч, из струй и ветра свита,
Как буйством волн взращённая Кармен.
Со страстью игрока, с натурой сибарита.
С улыбкой дерзкой будущих измен.

Пытливый быстрый ум под патиной сарказма,
Блеск шарма, тени грёз, их романтичный фон.
Призывно холодна, всегда своеобразна.
Тлел внутренний огонь, рассудком усмирён.

Изгиб спины, повадки горной серны.
От маленькой груди, от губ, от дивных ног,
Как утомлённый путник от таверны,
Я прятать жадный взгляд уже не мог.

Шёлк блузочки её на солнце не был лишним,
Скрывая от меня пленительный сосок.
Я вместе с ней вгрызался в мякоть вишни,
Как только с губ её стекал вишнёвый сок.
           *  *  *
Нас ждали: в час ночной среди дубов могучих
В объятьях бешенных пир тел, где страсти дрожь,
И бесконечность дней, когда  всё небо в тучах,
А под унылый шум накрапывает дождь.

Однажды в ночь, когда окончен ужин,
И дом уснул спокойным мирным сном,
Она пришла сама (я был слегка сконфужен).
Ушла, когда светало за окном.

Давно с таким безумным упоеньем
Я не ловил горячий выдох рта
В то жаркое блаженное мгновенье,
Когда грядёт последняя черта!

В сплетеньи хищных тел мы с ней почти не спали
И мокрых простыней в ночь несколько меняли.

            ЧАСТЬ 3

Под утро (я дремал), стук в дверь - её отец:
"Я Вас не разбудил? Решился наконец!
Простите, если что, но вот хочу просить-
Не стоит Вам, сеньор, ей голову кружить.

И Вам вся эта блажь уж не к лицу совсем.
Ей только двадцать шесть, а Вам ведь сорок семь.
В Вероне куплен дом, там у неё есть друг-
Ровестник, дворянин и будущий супруг." 

"А Ольга что? Могу с ней говорить?!"

"Да нет её, уехала намедни
Автобусом, велела не будить:
"Пускай поспит, проснётся лишь к обедне"
Записку вот велела отрядить".

Беру, в глазах темно, но силюсь прочитать,
А буквы то плывут, то прячутся опять:

"Прости меня, мой друг, ты классный, но не мой,
И скоро улетишь, как ласточки, домой.
Прощай! Я помню всё, как сказку наяву.
К отцу я возвращусь лишь только к Рождеству".
         *  *  *
Волна больной, звенящей пустоты,
Озноб, холодный пот, тупая боль в желудке.
Отец захлопнул дверь, я лёг на край тахты
И был в бреду весь день (но говорят, что сутки).

Они мне принесли наверх горячий чай.
Слегка привстав, успел отпить немного.
Всю чашку выплеснул на ногу невзначай,
И снова лёг, не чувствуя ожога.

Очнулся, снял бельё, спустился, что- то съел,
Счёт оплатил, сказал: "Почти что цел.
Рейс на Москву когда, в котором часе?"
Кивнул и удалился восвояси.

Как Чацкий, крикнул им: "Карету мне, карету!"
Могу и подождать, не нужно суеты".
"А мы и не спешим, тебе ж  "искать по свету"
Обитель и очаг, где нужен только ты!"

"Карету подадим, а Ольгу не проси"
Гудок у входа в дом- подъехало такси.

              КОНЕЦ 

   18.05.2024 г. г. Иерусалим.