Деду

Когда он поднимал свой взвод,
Там на Синявинских болотах,
Сквозь смертный страх, и боль, и пот
В атаку брошенной пехоты.
Не мог мой дед предугадать
Какой все это выйдет мукой.
Им приказали  умирать,
Погоны сохранив кому то.

И в мёрзлой жиже чуть дыша,
Они ворочались в траншеях.
И билась грешная душа
Горячим крестиком на теле.
И скошенный ложился лес
От миномётного обстрела.
У тех был явный перевес,
Кто лес держали под прицелом.

Шипел осколками металл,
Насквозь пронзая плоть живую.
А дед мой  ничего не знал,
Что мог он знать тогда воюя?

Простор Синявинских высот
Для многих обернулся плахой.
Из эшелонов шел народ
Молился, матерился , плакал...
Стучал исправно пулемет
Давно по местности пристрелян
И пропадал за взводом взвод-
Невосполнимые потери.

И стыли люди на снегу,
И корчились в кровавых лужах,
И было совестно врагу
За этот бесконечный ужас....

Нам времени не ведом ход,
Мы снова ничего не знаем,
Опять идёт за взводом взвод-
И беззаветно погибает,
И зарывается спеша,
По-новой в мерзлые траншеи.
И бьётся грешная душа
Горячим крестиком на теле...