Дать слово нелегко...

Дать слово нелегко,
затем и невозможно
из прихоти забрать его, однажды дав
куда-то далеко,
где любят с верой в то, что
одеждой разных дней не забивают шкаф.

А то забьёшь его
до смерти хламом лишним,
и погрузнеет он, и задохнётся он.
Да, это посчитать
ты вправе делом личным,
но надо-то всего — спецовка
да виссон.

Вещь тащит за собой
другую вещь — любая
так поступает вещь, пугаясь нищеты,
шарахаясь любой
тщеты, не понимая,
что более важней, как поступаешь ты.

А ты меняешь плащ
на плащ, он ярче, туфли
на туфли, их модель приятнее глазам,
с рекламных слов. А зряч
ты нынче или… Тут ты
сбиваешься затем, что плохо знаешь сам.

А поступи ты, как
бог на душу положит,
ведь ты всего лишь прах, пустое место, персть,
пустое место сам
наполнишь тем, что может
прийтись не по душе, но станешь тем, кто есть.

На свете нет чудес,
всё выглядит скромнее,
чем ты предполагал, препроводя досуг
в досуг, а если есть —
они всего скорее
от слов идут простых, а там уж — и от рук,

которым нужен хлеб
да соль, да кров, где хором
играет детвора, где в сказочке на сон   
грядущий при делах
живут слова, которым
всего-то лишь нужны — спецовка да виссон.