Из полупрозрачных

Полупрозрачная жизнь –
дунешь – и улетела,
прежде ярко желтела,
ты в это веришь? – скажи!

Вот бы ещё легко и
ввысь улетать отважно,
брошенная рукой,
как самолётик бумажный.

Вот бы ещё тепло,
только не жаркий ветер
и синева над светом,
и молоко облаков.

Вот бы ещё вокруг
так муравьино-букашечно
и чебрецово-ромашечно.
И... чтоб война далеко!

Ветер больших перемен,
неба хрустальный зонтик,
рядом – люди, не зомби,
и падать не высоко!

*

И бесконечно день раскрашен цветом крови,
сирены, поскулив, замолкли и молчат,
день солнечный до слёз, от света хмурит брови.
Ссыпаешь вновь слова в индифферентный чат.

Молчать не в первый раз – привычная задача.
Пусть грифель не сбоит, лишь клавиши стучат,
бумага пусть лежит, про почерк не судача,
и сюр ченовиков не скомкан сгоряча.

А за окном стрижи: визжат и мошек ловят,
каштаны поснимали венчальных свеч цветы,
а ветер тормошит ветвей чубы с любовью,
и солнце обещает светить и не остыть.

*

Перетекая в реку из ручьев,
текут раздумья в глубину морскую.
А в океане – где моё, где чьё?
Волна смиряет даже силу пули.
Сижу – смешной филолух на мели.
А в небе космы мыслей непроглядных.
И сколь, чего и как ты не мели –
не станет ни вдали теплей, ни рядом...

Так тварна бесконечно суета,
Но мало в ней утехи, смысла, проку.
Смешны слова, хоть в рифму, даже в такт.
Болтаешься в волнах бесцельной пробкой
от фляги. Из бутылки с воплем: SOS!
От винной до невинности посуды.
А в луже дождь вертит круги-серсо.
А день закончится и вечер будет.

Разбудит ото сна синичий звяк.
Настанет новый день войны постылой.
И вновь решать, что можно, что нельзя,
и снова дышит прошлое в затылок.
И пишешь вроде складно... Ни о чем.
О будничной рутине: утро – вечер.
Вздыхает ангел грустно за плечом,
и время бестолковое не лечит...