Остров Иммануила Канта. Часть 2

                отрывки из поэмы «Янтарный край»


…………………………………………………

Когда-то остров назывался Прегельмюнде…
Не прижилось. Названия менялись.
Здесь испокон веков селились люди –
Где рукава у Прегеля сливались.
Река охватывала остров, как браслет.
И здесь – изящен и красив, как табакерка –
Стоял торговый город сотни лет.
Все называли его «Сердцем Кёнигсберга»!
Застроен плотно, густо заселён
Тот город – Кнайпхоф. На гербе корона.

Сюда захватчиком пришёл Наполеон.
Отсюда выгнали потом Наполеона!
И видел Кёнигсберг, как вдоль реки,
Тем январём тринадцатого года
Шли – на Берлин, к Парижу – русские полки
Победным маршем Заграничного похода!

Французы были тут почти семь лет.
Порядок прост, Наполеоном заведённый:
Раз не сумели одержать побед,
То и платить за всё обязан побеждённый!
И кто посмеет Бонапарту возражать?
Счёт контрибуции стал многомиллионным.
За свой же счёт – и оккупантов содержать?!
Что ж, «Vae victis!» – горе побеждённым.
И бюргеры ворчали, но везли
И провиант, и всяческие грузы.
Нет, русские себя так не вели,
Как эти наглые и жадные французы!
Солдатам не до философий было,
Не до каких-то нравственных законов –
Соорудили возле Кантовой могилы
Конюшню для артиллерийских першеронов.
По галерее – там, где постоянно
Студенты диспуты научные вели,
По знаменитой «Stoa Kantiana»
Вооружённые шагали патрули.
Наполеон же, среди прочих дел,
В двенадцатом году, в начале лета,
Строительство попутно осмотрел
Обсерватории для университета.
Профессора его визит сочли за честь,
Но император лишь пожал плечами:
«У вас тут что – ещё и время есть
Такими заниматься пустяками?!»
Не лекционных залов надо, а казарм!
И не студентов, а солдат шеренги.
Для Бонапарта Пруссия – плацдарм.
А также провиант, фураж и деньги.
Хоть Пруссию и в спешке покидал,
А собственных традиций не нарушил –
Всех жителей ограбил, обобрал.
Спасибо, что хоть город не разрушил.

………………………………………………

И Кёнигсберг сто лет прожил спокойно.
Трудился, на торговле богател.
И даже в Первой мировой – кровавой бойне! –
Разрушен не был. Город уцелел.
Рос, развивался и достиг расцвета,
Науки и искусства сохранив,
Библиотеку университета
И богатейший исторический архив.
И память Канта бережно хранили,
Архитектурный памятник создав:
Колонны из порфира окружили
Его могилу и гранитный кенотаф.*
И так же, как и в средние века,
Спокойно воды Прегеля струились.
И жизнь текла по-прежнему пока.
 
Но люди… люди очень изменились.

…………………………………………………

В Германии – поверженной, разбитой,
Из-за обид версальских и разрух –
Расцвёл опять, казалось бы забытый,
Воинственный, имперский прусский дух.
Дух разрушения, войны – не созидания.
Растоптаны идеи гуманистов.
Не светоч разума и не огонь познания,
А факельные шествия нацистов.
И «Deutschland uber alles» – всем на страх.
И крики «Хайль!». Со свастикою знамя.
Уже горело в этих факельных огнях
Печей Освенцима и Бухенвальда пламя.
Жизнь миллионов объявляется не важной.
Германия – в коричневом плену.

Судьба и города, и мира будет страшной –
Куда страшней, чем в предыдущую войну.

……………………………………………………

Задачу ставил генерал из ВВС:
Британцы могут воевать за горизонтом!
Заправка – полная. Предельный взлётный вес.
Возмездие! За Ковентри и Лондон.
Хоть и с уменьшенной нагрузкой боевой,
Но напрямую – Пруссии достигнут.
А чтобы получилось по прямой –
Пролёт над Швецией. Нейтралы и не пикнут!
Бомбардировщики сумеют долететь.
Ещё подумал про себя при этом,
Что Кёнигсберга можно не жалеть –
Он всё равно достанется Советам.
А мирных жителей, гражданских? Их не жаль!
Пусть немцы тоже от бомбёжек пострадают.
В конце концов, они кричали «Хайль!»?
Ну, вот за это пусть и получают.

Судьбу и города, и горожан решили
Напалм и бомбы, полетевшие с небес.
Для Кёнигсберга разрушительными были
Бомбёжки Королевских ВВС.
«Ланкастеры» налётами ночными –
С лица земли сметали всё подряд.
А бомбам всё равно, кто там под ними –
Ребёнок, женщина, со свастикой солдат.
Всё рушилось, взрывалось и горело!
И университет в огне пылал!
Могила Канта у собора – уцелела.
Хоть сам собор серьёзно пострадал.
В развалины весь город превратили –
Нет ни домов, ни жителей квартир.
Прицелы по собору наводили –
Использовали, как ориентир.
Кромешный ад! В огне, в дыму и пыли
Погибли тысячи за несколько минут.

Но вот военные объекты не бомбили –
Пускай их штурмом русские берут!
Кто о бомбёжках принимал решение,
Тот очень чётко это понимал,
Что не для помощи, а лишь для устрашения
Бомбардировщики в полёты отправлял.

………………………………………………

Хоть и бомбили англичане цель за целью,
Устроив городу смертельный фейерверк,
Остался непреодолимой цитаделью
Не взятый, неприступный Кёнигсберг.

Освободив Европы половину,
Взяв Будапешт, Варшаву и Белград –
Уже войска на подступах к Берлину.
А Кёнигсберг пока что не был взят.

Немало доводилось в эту пору
Свои родные города освобождать.
Но этот – будущий советский русский город –
Ещё сначала надо было взять.

Здесь войск сражалось больше миллиона!
За каждый метр – на потери не смотря.
А сколько крови пролилось у «Башни Дона»
(сейчас там выставки «Музея янтаря»).

За эту землю бились наши деды.
Калининградцы!! Вспомните о них –
Погибших, меньше чем за месяц до Победы,
На тех кровавых кёнигсбергских мостовых.

Но, Третий Белорусский фронт прорвался,
С боями форты Кёнигсберга взяв!

………………………………………………

И снова Кант в России оказался,
Уже об этом, правда, не узнав…

Тринадцать чудом не разрушенных колонн
Стоят над Кантом, о бомбёжках помня…
А город весь в руины превращён
И груды кирпича. Каменоломня!
Ни пристаней, ни зданий, ни мостов.
Отстроить заново? Кому? Уже не надо.
А камни от разрушенных домов –
На восстановление Ленинграда.

Стоял на острове, рекою окружён.
Таким уютным Канту он казался…
Нет Кнайпхофа. Бомбёжками сметён.
Теперь он только на гербе остался.

……………………………………………


__________________________________________
*  кенотаф – символический надгробный памятник.