Вечная любовь

Она сидела рядом с ним в больнице,
Не веря, что такое может быть -
Казалось, это сон, и всё ей снится,
И надо лишь глаза быстрей открыть.

Он был в реанимации неделю,
Весь в трубках, перевязках и бинтах,
Смотрел и говорил с ней еле-еле,
И теплилась улыбка на устах.

Потом перевели его в палату,
С трудом и понемногу стал ходить.
За грех какой ему такая плата?
И как его у Бога отмолить?

Ночами, ненадолго засыпая,
Она ловила чутко каждый вздох.
- Ты здесь? Поправь подушку мне, родная,
Я сам хотел, но вот опять не смог...

И вскакивала, устали не зная,
Ни разу и ни в чём не укорив,
Всю боль измен ему тогда прощая,
И все его предательства забыв.

- То было мимолётною ошибкой, -
Его она оправдывала вновь,
Подбадривала искренней улыбкой,
И верила в их вечную любовь.

О, сколько по больничным коридорам
Они шагами измеряли дни,
Твердив об исцелении о скором,
И как домой отправятся они.

Ей верить не хотелось ни минуты,
Что вылечиться - шанс на миллион:
"Да просто там не повезло кому-то,
А мой - он сильный, выберется он!"

Два месяца - уколы, перевязки...
Сама себе лгала, смывая кровь:
"Конец же добрым должен быть у сказки,
Всё одолеет вечная любовь".

Он с каждым днём трудней вставал с постели,
И говорил, прикрыв глаза рукой:
"Когда ж уйду отсюда, в самом деле?
Я так устал, я так хочу домой..."

Душа от боли разрывалась в клочья:
"Всё будет хорошо, ты потерпи".
Улыбка днём, в подушку слёзы ночью -
Всё стало звеньями одной цепи.

И вдруг приснился сон, настолько светлый,
Что вмиг закрыл печали на засов:
Вокруг бушует солнечное лето,
Они опять вдвоём, и он здоров!

Глаза открыла, и кольнуло сердце -
Он попрощаться, видимо, пришёл.
Знакомую открыв палаты дверцу,
Она присела у двери на пол.

Кровать его, что у окна стояла,
Была пуста, все простыни в крови.
Закрыв глаза, лишь тихо прошептала:
"О Боже, умоляю, помоги!"

Но чуда в этот раз не получилось -
Звонок с утра и горький приговор:
"В 6.40 жизнь его остановилась", -
Убили будто выстрелом в упор.

Она сидела с трубкой телефона,
"Не мог он умереть", - твердила вновь,
А из груди отчаяния стоном
Рвалась наружу "вечная любовь".