Легенда о Дай-Ключе. Пролог

На солнце брызгами играя,
Где широка, где глубока,
Холмы и горы огибая,
Бежит бурливая река.
Она то горлицей воркует
В водоворотах у камней,
То в ветра тонет поцелуях
Под строгий шёпот камышей.
Брега свои волной лаская,
Высоких точит скал гранит,
Веками устали не зная,
Легенду древнюю хранит.

Судеб людских пути земные
Нам не дано знать наперёд,
Когда кого в края какие
Его дорога заведёт.
Моя судьба — счастливый случай —
Ввела в гостеприимный дом
Меня в селении над кручей
В благословенном крае том.
По долгу службы я в ту пору
Приехал в этот дивный край,
Где небо подпирают горы,
И жизнь, похожая на рай,
Течет неспешно и лениво
Среди лесов и горных рек.
Казалось, чувствует счастливо
Себя здесь каждый человек.
Хоть местный быт и прост, и скромен,
Могу уверенно сказать,
Никто из жителей не склонен
На тягости судьбы роптать.
Мужчины крепки и высоки —
Им сызмальства привычен труд.
В руках их женщин яснооких
Очаг домашний и уют.
С полгода мы уже там жили.
И вот однажды летним днём
Нас на охоту пригласили —
Меня с товарищем вдвоём.

Рожки охотничьи с рассвета
В лесах трубили в этот день,
В пылу охоты незаметно
Вечерняя спустилась тень.

А я в охотничьем запале
Оленя гнал — какой трофей!
Он уводил меня всё дале
От наших славных егерей.
И в этой бешеной погоне
Я счёт минутам потерял.
Коня остановив, я понял,
Что безнадежно заплутал.
Рожков не слышно, птичий гомон
В вечернем сумраке затих.
Лишь только лес — великий, тёмный
Кругом меня, как страж, стоит.

Мои усилья были тщетны,
Хоть я во все глаза смотрел,
Просвет, пусть чуточку заметный,
В чащобе я не разглядел.
Деревья надо мной сомкнулись —
Нет проблеска в кромешной тьме.
Лишь ели черные тянулись
Своими лапами ко мне.
Листва густая не пускает
В глубокий сумрак свет луны.
Надежды выбраться всё тают.
В лесу дремучем мы одни
С конем. И, видимо, рассвета
Придётся ждать, как ни крути:
Идти куда-то смысла нету —
В потьмах дороги не найти.

Я стал прислушиваться — тихо…
Чу! Где-то будто всплеск воды.
«Уже ль река? Вот было б лихо!
А то не миновать беды!»

Мой конь весь в мыле после скачки.
Я сам, как будто бы в бреду,
На шум воды его сквозь чащу
Повёл неспешно в поводу.
Лес поредел. Спускаясь долу,
Я вышел к берегу реки:
С луной в её играя волнах,
Искрились звёзды-светляки.

Я дал коню напиться вволю.
Вдруг вижу — это ли не сон?
Там на пригорке, чуть поодаль,
В тумане светится огонь.

И в тот же миг, собравши силы,
Коня в мгновенье оседлал
И берегом реки бурливой
На свет манящий поскакал.
Я ехал узкою тропою
И думал: «Может, у реки
Костёр свой жгут, придя в ночное,
Какие-либо пастухи?»
Тропа вела меня всё выше,
Уже река внизу; шумит.
Я вижу:  дом с двускатной крышей,
И в доме том окно горит.

Дивлюсь — возможно ли такое,
Чтоб посреди лесной глуши
Вдруг чьи-то высятся покои,
Где ни одной живой души?
Луна крылечко осветила.
И без труда я разглядел
Резьбы диковинной перила…
В чей занесло меня удел?
Не дом — добротные хоромы!
И удивленью моему
Предела нет — в таком огромном
Кто поселиться мог дому?

Да столь далёко от селений —
Кругом ни сёл, ни деревень….
Меня от этих размышлений
Оторвала в оконце тень.
И я тогда подумал: «С Богом!
Тут или пан, или пропал!».
Остановился пред порогом
И в дверь тихонько постучал.
Дверь отворилась. В тусклом свете
Я образ старца различил.
Он увидал меня и жестом
Пройти с собою пригласил.

В сенях пахнуло свежим хлебом,
И я подумал: «Мне теперь
Не ночевать под звездным небом…»
Старик открыл другую дверь.
Коврами в комнате просторной
Покрыты лавки у стола,
И лик, лампадой закопченный,
Глядит из красного угла.
Старик спросил: «Нужда какая
Тебя сегодня привела
В мой дом в забытом Богом крае?»
Я стал рассказывать. Вошла
В светлицу женщина. Прекрасна
Она была. И Боже мой!
Я понял, что года не властны
Над сей небесной красотой!
Убор простой, власы седые
И ясный светлый взор очей
Как будто всё переменили
В дрожащем пламени свечей.

Очнувшись от оцепененья,
Что овладело мной на миг,
Заметил в то же я мгновенье,
Преобразился и старик:
Лицом он стал, мне показалось,
Не молод даже — вовсе юн,
От старца прежнего осталась
Лишь борода — бела, как лунь.

Я снова замер в изумленьи —
Быть может, это просто сон?
Или какое наважденье?..
Но нет — стоят она и он:
Их лица молоды, седины
Почтенный возраст выдают,
Но не затронули морщины
Ни глаз живых, ни алых губ.
Я лишь подумал: «Что за диво?..»
И нем стоял, как будто столб.
Мне поклонившися учтиво,
Хозяйка собрала на стол.

Он молвил: «Путник, не пугайся,
Тебе опасность не грозит,
С душой спокойной оставайся
И ужин с нами раздели».

Не заставляя приглашенье
Мне повторять ещё хоть раз,
Я сел. Придвинув угощенье
Ко мне, хозяин начал сказ.