Переписка о бомжах и квартирах

N: Сдаются только квартиры и проститутки.

Чацкий: Я квартира проституки.

N: Вроде в тебе не было четырёх стен.

Чацкий: Ты просто не была внутри.

N: Всё равно в каждой квартире есть что-тo прекрасное. Ну и что, что она не большой дом и не апартаменты, к чему эта роскошь?

Чацкий: Квартира — человек.

N: Я бомж среди этих квартир. Негде нет места.

Чацкий: Я квартира из кирпичного теста.

N: Почему именно так?

Чацкий: Слепили не вовремя.

N: Я все еще бомж. Если бы я была квартирой, там бы был хаос.

Чацкий: Уже нет. Я впустил тебя к себе.

N: Спасибо, мне нравится эта квартира, даже если она из кирпичного теста.

Чацкий: Тапочек и чая нет. Есть только черствая печенька с детства.

N: Принесу с собой, а черствую печеньку... испечём новую.

Чацкий: Лучше унеси меня.

N: Куда?

Чацкий: На волю. Из меня долой. Я сам дом. Ко мне вопросов ещё меньше.

N: Ты — это ты. Твоя печенька — это твоя печенька. Даже если она черствая, она все ещё печенька. Конечно, это удачно обращаться к бомжу про волю и свободу, но я нигде не чувствую себя как дома или же правда свободно. Везде я лишний, везде мне все чуждо, даже если ничто не сковывает меня двигаться. Значит, жди не гостей, а постояльцев.

Чацкий: Мне б капремонт, а то от косметического уже на клоуна похож.

N: Придёт тот, кто сделает тебе ремонт. Тот, кто заставит твою квартиру сиять и починит духовку для новой печеньки.

Чацкий: Боюсь, подгорит

N: Смотря насколько повысить градусы, если за ним внимательно следить, то ничего не подгорит.

Чацкий: Градус уже больше, чем в чистом спирте.

N: *печатает..*

Тут у меня садится телефон.