Дневник лейтенанта медслужбы. 1944

Куканов Всеволод Михайлович
(1922 - 1998)

 
март 1944 г.

Ночь с 21 на 22... Мигия охвачена огнём. Вот уже пятые сутки пылают хаты, сараи и другие постройки, подожжённые гитлеровскими мерзавцами. По временам, очнувшись из забытия, я слышу близкие разрывы снарядов, лопанье шрапнели, визг мин и свист пуль, проносящихся над головой. Где-то, совсем близко, я слышу грозное "ура", приводящее в трепет "фрицев" и так близкое моему сердцу. Вот уже вошли в село отважные разведчики-автоматчики, они уже совсем близко, я уже вижу их. Слёзы навернулись на моих глазах от радости. Андрей шепчет: "наши". И вот я снова счастлив, снова свободен после всех ужасов, о которых даже страшно вспоминать.

Первый, с кем я встретился, это был ещё совсем молодой сержант-автоматчик из N-СД (53). Затем появились ещё и ещё бойцы, их было много. Все они были молоды, но уже закалённые в боях солдаты. Появились и девушки-медсёстры. Их было три, три москвички, три весёлых жизнерадостных девушки, а потом пришли врачи. Увидев меня, они направили сразу же в МСБ, а затем в ИГ 2241. Там, благодаря чуткому отношению медперсонала, я быстро стал поправляться и уже к середине апреля чувствовал себя вполне здоровым.. По выписке из госпиталя меня оставляли в селе для работы и, вместе с тем, для поправки (т.к. я был ещё всё же довольно слаб). Но разве я мог оставаться в такие дни в тылу, когда весь наш народ гонит проклятых фашистов с нашей родной Советской Земли? Нет!

И я пошёл к военкому чтобы он направил меня на СПП, после чего я смог бы скорее попасть опять в ряды Кр. Армии. Здесь я пробыл с 24.04 по 24.06. По прохождении всего и по восстановлении в звании я с радостью направился в отдел кадров, откуда и получил назначение в часть.


июнь 1944 г.

25.06 прибыли в часть. Командир части принял довольно приветливо. И вот я снова в семье боевых товарищей, в любимой Красной Армии, которая воспитала меня, выучила и сделала из меня командира; с которой я пережил тяжёлые дни 1941-1942 г., сдерживая железные полчища варваров с Запада.. Родина была тогда в опасности, но я тогда и всё время знал, что настанет тот час, когда восторжествует правда, когда снова ярко засияет солнце свободы и счастья, когда враг получит должное возмездие.

И теперь я всё это вижу, час этот совсем близок. Я вместе со всей страной радуюсь успехам Кр. Армии. Я счастлив.

Но в душе таится какая-то тревога, я не знаю почему, но меня мучает какое-то угрызение совести. Почему? Я не знаю, я чувствую, что всё это прошедшее прошло для меня бесцельно, я не жил –  я существовал. Но я твёрдо верил в нашу победу, я знал, что Родина моя непобедима.

Я всё это время тяжело переживал и это видимо оставило свой след. Я стал каким-то суровым, молчаливым, угрюмым; я привык к одиночеству, ведь нужно было молчать, друзей было мало. Нужно было быть осторожным - было много врагов.

А теперь я до сих пор не могу войти в обычную колею; мне кажется, что я уже многое потерял, потерял многое вместе с комсомольским и кандидатским билетами в те тяжёлые майские дни тысяча девятьсот сорок второго года. Тогда в части я был вполне равноправным командиром, меня ценили и я всячески старался это оправдать, мне оказывали большое доверие – я был фельдшером и в то же время работал на ответственной работе – был отсекром полкового бюро ВЛКСМ.

А теперь? Теперь я просто лишь офицер-медик. Но я приложу все свои силы, всё своё умение, чтобы доказать, что я, хотя и беспартийный, но я честно служу и буду служить Родине, что я предан делу нашей партии, нашему правительству. Я не пожалею своей жизни, для дела победы нашей Родины. Сейчас здесь мало работы, а поэтому много думаешь, много переживаешь. В тыловом учреждении я работаю впервые, я привык быть в части, меня тянет туда, я хочу быть в передовых рядах воинов нашей Кр. Армии.

Я должен отомстить за всё – за разрушенный мой любимый Ленинград, за муки людей, за смерть моего отца, за гибель близких и друзей. Этого я не могу простить врагам.

Мой отец погиб в окружённом Ленинграде, он так и не узнал, что сын его жив, он так и не увидел, что Родина стала снова свободной. Но я не забуду всего того, что враг разрушил и уничтожил у нас. Этого им никто не простит, мы не забудем тех, кто погиб в дни великой Отечественной Войны. И память о них мы будем чтить из года в год.


август 1944 г.

Первые письма от родных и знакомых.

Первое письмо – почерк знакомый, но фамилию на конверте не знаю. Читаю письмо – пишет Елена. Та самая Леночка, с которой мы вместе служили в одной части в 1941 г., с которой вместе делили и трудности и радость. Мы любили друг друга, мы обещали ждать друг друга и встретиться после войны. Но она не дождалась!

Письмо от матери – погиб отец. Мне тяжело было читать это письмо, я не выдержал, и слёзы покатились из глаз. В моём сердце стало ещё больше ненависти к проклятым немцам. Но мама, она жива, и я ей всем помогу, чтобы и ей было легче, чтобы она скорее могла вернуться в наш любимый Ленинград. Она очень рада, что я написал ей после стольких месяцев молчания. Они и не думали получить от меня письма.

Письмо от Марии – после ранения на фронте в отпуску дома в Л-де, квартира цела. Она осталась одна. Остальные погибли.

Миша пишет, что из семьи потеряли 6 человек. Ужастно! Он сейчас живёт вместе с моей мамой. Так, конечно, легче и ему с сёстрами и маме.

Да, много людей погибло! Много хороших друзей и товарищей. И мы их не забудем! Они честно сражались за Родину и погибли, как герои. Память о них будет жить в наших сердцах.


сентябрь 1944 г.

Всё же решил писать дневник. Впервые этим делом я ещё занялся, кончая 10ти-летку. Вёл дневник, будучи в училище, а также и во время войны. (почти всё время). Обычно на это толкает какое-нибудь необычайное происшествие – какое-нибудь сильное переживание. Это было в 1939 году – то была первая любовь! Увы, теперь это для меня пропало. Сколько было много описано хороших переживаний, неудач, тревог. Обо всём я писал регулярно.

На фронте – с первых дней Великой Отечественной войны – я заносил в дневник все свои похождения, писал обо всех днях, проведённых на фронте в тяжёлые дни 1941-1942 г., а также в дни побед нашей Кр. Армии на всех фронтах. Я вместе со всей страной радовался успехам доблестных защитников первого в мире социалистического государства, давшего нам свободу и счастье.


27.09.44.

Находимся в Польше. Стоим в с. Кавенчин в 2х км от ст. Сендзишув (22 км от Жешува и 148 км от Кракова). Живу на квартире с майором Шайном, вместе с нами живёт ст. серж. Дьяков. Комнатка хорошая. Хозяйка – старуха. Сначала не хотела нас пускать на квартиру, даже не разговаривала и смотрела исподлобья; а теперь отошла, стала разговорчивее и иногда даже кое-чем угощает.

Стоим с 20го числа. Не развёртываемся. Почти ничего не делаем.

27го ходил сфотографировался, сегодня пойду получу карточки. Хожу ещё во всём старом. Получил сапоги кирз. БУ, но ничего; и нов. английскую шинель N3 – которая мне выше колена, с начмедом сменялся. А как же не сменяешься – когда начальник просит, а начальник просит – это почти что приказывает.

Вечером вчера сидел в штабе, играли в карты с Женей и Орловым. Лёг спать в 11м часу.


октябрь 1944 г.

5.10.

В ночь на 4ое вернулся из командировки. С 29.09 ездил в ПЭП, ГЛР 5539. Ох, уж эти командировки! До чего же я их не люблю. Но ничего не поделаешь: приказано – нужно выполнять. Вчера и сегодня проводил занятия с м/с по боевой подготовке.

Занимаюсь уже 2 м-ца одним и тем же, а ещё сколько буду заниматься – не знаю.

Вчера вечером с Женей писали письмо одной девушке – это было наше коллективное творчество. Не знаю – что из этого получится.

Завтра Женин день рождения. Написал ему маленькое поздравительное письмо – больше в нашей обстановке ничего не придумаешь. Писем из дому нет. В чём же дело? Получил письмо от Ванюшки Хозина.

Жив! Даже не верю. А все пишут, что он погиб. Сразу же ему ответил. Получил письмо и от Ольги. Не хочется, но пришлось отвечать.

Второй день идёт дождь – второй день хожу с мокрыми ногами. Немного нездоровится: кашель, насморк. Ал-др Аб-ч советует лечь, но ничего подобного – при таких штуках я не ложусь. Когда свалюсь, тогда лягу.


6.10.44.

Встал, как обычно, рано. Провёл физзарядку. Позавтракал. До 10 часов был на политзанятиях. С 10 до 13 проводил занятия с м/с по боевой подготовке. Время как-то тянется, ходишь из угла в угол и всякие мысли лезут в голову.

Завтра, кажется, переезжаем в другое место – километра 2-3 отсюда. Чёрт бы их подрал эти переезды, только и таскаешься с ящиками. А всё время бездельничаем. Надоело.

Между прочим, я вообще мало верил девушкам, а особенно в последнее время. А вчера в этом ещё раз убедился в "невинности" одной девицы: да, могут мозги "вправлять" иногда кое-каким дурачкам-ребятам. А они ещё и верят. Меня теперь не проведёшь.

В такое время уж лучше и не думать ни о каких "подругах". Всё это ложь! Всё это маскарад, где всякие ..... скрываются под всевозможными масками невинности и девичьей наивности. А на самом деле – лишь один животный инстинкт и мало чего человеческого.


7.10.44.

До 2х часов ночи гуляли у Жени (вернее, у Кольцова на квартире), в честь его дня рождения. Были Михаил Кольцов, Дударев, Женя, Ляля и я. Хорошо погуляли – Жора пел и играл на гитаре. Кроме этого был горячий спор о взаимоотношениях между супругами.

Дома заснул как убитый. Но встал вовремя и провёл физзарядку. Старик уехал – дня два буду чувствовать себя как-то свободнее (он, всё же, обстановку делает напряжённой).

Написал последнее письмо Елене.


10.10.44.

7го и 8го – переезжали. Встал на квартире вместе с Мартыновым. Старик этим очень обижен. Ну ничего! Пройдёт. 8го получил сразу 4 письма: от мамы, Лены, Хмелевской и от одной ........ Мама что-то чувствует себя неважно. Ну, конечно, столько тяжёлых утрат за годы войны, её возраст, да и вообще неважное здоровье – всё это дают себя знать.

Интересно пишет Лена – она слишком наивна! – "уже муж ей не нравится, она ему не отвечает на письма, она его не любила и не любит, он просто не достоин даже меня". Что же это за комедия. Но раз уж любишь кататься, – люби и саночки возить! – так говорит старая русская пословица. Лена пишет, что, дескать, она опять не против встретиться со мной итд итп. Но уж нет! Этому не бывать. Мне ещё кажется, что я в состоянии найти себе подругу – девушку!

Вчера сутки дежурил по части. Всю ночь не спал, а весь день ходил как больной по 2м причинам – бессонная ночь и "утренняя зарядка"  (Rp: Sp. vini rectificati 150,0 DS на приём перед едой!) Ну и зарядился на весь день!

Сегодня с утра пишу письма. Занятия проводит к-н Громядский.


11.10.44.

Проснулся рано. Лежу и смотрю в окно, думая как бы мне не опоздать на физзарядку! Женьку будить не хочется. А он вдруг просыпается и говорит: "без 10ти семь!" Ну, конечно, пришёл уже на политинформацию. Левитан прочла мораль.

Сегодня хоздень. После обеда в баню. А сейчас делать абсолютно нечего. Скука неимоверная. Скорее бы работать! За работой не замечаешь как идёт время и тогда дни проносятся быстро – один за другим.

Сегодня майор Шайн уезжает домой, он, конечно, доволен. Да и пора старику уже на покой, да и нам будет несколько свободнее. Но он всё же многому учил нас, молодёжь; и нужно отдать должное! День стоит пасмурный, да и на душе какое-то мрачное настроение. Сам не пойму – отчего?


13.10.44.

С утра делал газету до 10 часов. С 10ти занимался с сёстрами по БУП'у и УГС. А потом опять с газетой возился.

Женька утром уехал на семинар. Я дома остался один. Утром получил зарплату – злотыми. Хочешь не хочешь, а их нужно расходовать, т.к. ни положить на книжку, ни послать переводом их нельзя.


15.10.44.

Вчера получил сразу три письма – от мамы, Миши и от Шиляковой. Мама прислала фотокарточку нашего родного старичка.

Смотрю на него и не верится, что его уже нет, что я его уже никогда не увижу.

Спи, мой дорогой папочка, за всё мы отомстим!

Миша тоже прислал свою фотокарточку – прямо не узнаешь! Стал таким солидным.

Я рад, что они живут вместе. Так много легче. Днём вчера проводил занятия. Взял в библиотеке книжки, читал.

Сегодня с утра начал было заниматься, но всех девчат вызвали на м/осмотр. А потом и мы пошли.

После ужина пошёл с Фаридой на танцы. Там были до начала десятого.

Прихожу домой – Женя дома. Приехал.


16.10.44.

С утра был на п/занят. После занятий получил новые брюки х/б. В тех уже стыдно даже было ходить. А теперь ещё осталось получить хотя бы х/б гимнастёрку. Моей уже больше 3х лет. Срок годности давно прошёл.

Ну ничего – это всё не беда!

Вчера днём делал с/газету для I м/о – бумага плохая, краски некудышные, да и мастер ещё хуже – ничего не получается. Не знаю, что и делать!


17.10.44.

После завтрака пошёл с м/с и с. на стрельбище – стреляли из ППШ'а.

Утром был митинг по поводу полного освобождения Украины. Ещё немного времени, и вся наша Родина будет свободной. Вот тогда уж будет салют, так салют! На весь мир. А пройдёт ещё немного времени и фашистская сволочь будет полностью уничтожена.

Тогда мы снова приступим к мирному социалистическому строительству, снова будем счастливы!

После обеда зашёл в штаб к начфину – оформил маме денежный аттестат. Будет получать деньги за меня (по 400 руб. ежемесячно).

Написал письма маме и Хмелевской. Зашёл подготовился к занятиям. Сейчас 17ч. 40м. Думаю написать письмо Ленуське. Часто вспоминаю о ней. Хорошая была девчушка.


18.10.44.

Вечером сидел дома один. Женя ушёл. Написал письмо Лене. Что-то скучно. Решил пойти куда-нибудь. Зашёл к . Посидели, поговорили, да и остался ночевать.

С утра чувствовал себя очень плохо. До 10 часов был на занятиях. С 10ти до 14ти занимался с м/с. Ст. л-т Женька проверял как я провожу занятия.

Вечером сидели у меня с Ореховым, беседовали. Сейчас Женька опять у Фа. И так каждый вечер. Я же, как монах в келье, сижу по вечерам один дома и пишу свои "истории". Скука неимоверная. Одиночество. Тоска... Решил зайти к ... Посидели, поговорили. Угощает меня кофе.

Выпил чашку. Угощает меня ещё и яблочком.

Посидели ещё немного. Сходил домой, принёс ей кое-что почитать и пошёл домой. Дома, лёжа в постели, почитал немного, а потом заснул.


19.10.44.

С утра проводил занятия. Пришла почта, получил два письма от Лены и от Искры. Написал им ответ.

У Ленуськи родилась дочка – Людочка. И вот она уже мать; она пишет, что и сама этому не верит.

Рано или поздно, но это всё равно было бы так! Вместо "Юрки в тапках" – Людмила.

После обеда Женька, Фа и ещё кое-кто опять уехали на гастроли. Сижу дома один. Написал плакаты и сделал три схемы для лекции.

На улице с утра идёт дождь. Слякоть; дует холодный ветер. Осень.

Это уже четвёртая фронтовая осень. Но думаю, что последняя. На дворе скучная погода – в голове скучные мысли. Завидую Женьке и Фа. Они любят друг друга, они вместе, они счастливы. И им легче: в трудную минуту они поделятся друг с другом. Да и приятно всё-таки чувствовать, что ты любим, что рядом с тобой любимая девушка; чувствуя её ласки и заботу, становится легче.

Да. Был и я счастлив. Чувствовал это и я. А теперь её уже нет для меня.


20.10.44.

Вчера вечером заступил дежурным по части. В 21 00 час, обходя посты, во II м/о не было дневального. Воспользовавшись этим, я унёс стенные часы.
Утром Иванов – высокомнительный дурак, рассердившись на меня за это, (ведь это он прошляпил с дневальным!), оскорбил меня. Я, конечно, донёс об этом рапортом нач-ку части.

После этого он свинья в ермолке – ни больше, ни меньше.

Ещё вечером приехала какая-то комиссия проверять проведения занятий. С утра на моих занятиях присутствовал л-т. Не знаю – каково его впечатление.

А "Та́нюшка" тоже злится за часы: дескать зачем взял в своём отделение – подводишь! Лучше бы в другом. Я подводить не хочу, но учить надо! Тем более на чужой территории.

Во время обеда пришла почта, но мне писем нет. После обеда болтался туда сюда – дожидал 6ти часов – сдать дежурство Разумову. К ужину приехали наши "гастролёры". Ездили впустую.

До ужина было собрание комсомольцев и беспартийной молодёжи, посвящённое XXVI годовщ. ВЛКСМ. Майор Апранич делал доклад. Он и пригласил меня как б/п на собрание.


21.10.44.

Сегодня хоздень.

Утро было морозное – холодно. Стоит туман. Октябрь, почти как пушкинский. Люблю морозные осенние утра. Тишина, ярко светит холодное солнце, на земле иней и лужица покрыта тонкой корочкой льда.

Кругом стоят пожелтевшие деревья; и их листва кажется золотой, отражая солнечные лучи.

"Октябрь уж наступил.
Уж роща отряхает
Последние листы своих нагих ветвей,
Дохнул осенний хлад, -
И пруд уж замерзает,
Журча, ещё бежит за мельницу ручей."

С утра до обеда делать нечего. После обеда в баню сейчас сходил отдал бельё в стирку и сижу дома и пишу дневник. Хотел сходить подстричься, но "полковника Яна" нет у себя в мастерской - парикмахерской. Зайду попозднее. Перед обедом собрались ехать в Кавенчик.

Я, Жека и Кольцов зашли к начфину (он болен!). Ну мы за его здоровье и дёрнули втроём. Пусть человек поправляется. Потом поехали в Кавенчик. Кольцов и Жека пошли к портному, а я забежал к старым хозяевам – нужно добывать что-нибудь к празднику. Обещали. Постараюсь завтра сходить. К обеду вернулись домой.

После обеда с Жекой пошли в баню. Получилась не баня, а чёрт знает что! Воды сначала не было холодной, мы с Жекой принесли 4 ведра, стали мыться - не стало ни холодной, ни горячей воды. Кое-как сполоснулись и бегом из бани. Вечером, кажется, в городском клубе танцы! Может быть схожу.


22.10.44.

Вечером пошёл дождь – решил сидеть дома и читать. Но заходят Жека и Фа и зовут на танцы. Сходили впустую - ничего нет.
Пришёл домой, почитал "Мои университеты" М. Горького и завалился спать!

С утра, как обычно, зарядка. Завтрак. Потом пошёл на полит. занятия. После полит. занятий занимался с сёстрами по УТС и сантактике. Перед обедом составил отчёт за декаду о занятиях.

После обеда хотел сходить в Кавенчик – взять кое-что к празднику, но не удалось, т.к. в 17 00 совещание офицерского состава. После совещания поужинал и пошёл домой. До 21 ч 15 мин. сидел и читал Горького. Жека ушёл к Фа. Решил прогуляться немного. Подходя к клубу, слышу звуки "фокса", решил зайти. Там танцы, ну и остался. Были и наши. Немного потанцевав с В.Т., решил пригласить довольно "изящную" девчину, а она отвернулась и пошла с каким-то поляком. Вот это номер! Подумаешь, примадонна! Ломается... Было время, когда я, может быть, даже и не подумал бы пригласить её, а не только танцевать с ней! Она, видимо, дурочка, думала этим меня рассердить или заинтриговать, – чтобы я ещё раз пригласил. Нет! Она глубоко ошиблась. Я даже и не подумал об этом. Продолжал спокойно танцевать с другими.

Лёг спать в начале одиннадцатого.


23.10.44.

День начался как обычно. Занимался с утра с м/с. Получил письмо от Андрюшкиной жены. До обеда ответил ей и написал письмо Андрею. Он, кажется, в 214м.

Да, забыл! Перед обедом хозяйка (полька) заходит в комнату (мы сидим с Фа!) и начинает что-то брехать по-своему. Я ничего почти не понял, но разобрал, что она жалуется на то, что кто-то из наших разбил ей стекло (а стекло, между прочим, я вчера ещё заметил, само лопнуло) и что Жека приходит поздно и громко стучит дверью, а у неё сердце больное и она при этом чуть не умирает от страха.

Туда ей и дорога после этого. Люди не умирают, находясь на фронте под огнём сутками. А тут, видите ли, "прошу пани" одна пани помирает от стука двери!.. "Извольте побеспокоиться!"

Да к тому же ещё и не соизволите подмести пол в комнате. Свиньи они после этого! Это в благодарность от них за всё! Об этом с Жекой сказали Апраничу. Так им не должно пройти.

После обеда получил ещё два письма: от дяди Васи и от хозяйки из Бирносово Одесской обл. Д. Вася пишет о своём жилье-былье в тяжёлые месяцы блокады Л-да и сейчас. Да, тоже хлебнул горя. Тётя Катя умерла. Но хорошо, что сейчас устроились не плохо. Люба работает, уже барышня; а Танюшка тоже большая – ходит во II класс. Как быстро проходит время. Написал ответ и дядюшке и Зине.

Вечером Фа была у нас в гостях. Сидели и болтали...


24.10.44.

Обычный день. Подъём. Физзарядка. Завтрак. Политзанятия. 4 часа занимался с сёстрами.

После этого пришёл домой и закончил письма. Жека сегодня опять уезжает, на конференцию ГЛР'овских работников. Что-то за последнее время он отбился от дома – то командировки, то ещё кое-что, да и вообще "самовольные отлучки" после отбоя.

Но я его понимаю!?!?... Имея на горизонте такой прекрасный сильный магнитный полюс, трудно, чтобы туда не потянуло.

Любовь, говорят, сильнее смерти. Для влюблённых нет преград. И я, вспоминая прошедшее, тоже был таким, а может быть и ещё влюблённее. Каждую минуту я желал быть с ней. В любое время я готов был сидеть рядом. И к тому же я – "сладкоежка" – любил целоваться. Да и Жека, кажется, не без этого "грешка"!!!......

Я скучал без неё, я томился.

Но всё прошло. Всё лопнуло, как мыльный пузырь. И сердце моё наполнилось льдом. Я стал холодным, неразговорчивым, угрюмым. Характер стал суровым. Не знаю, появится ли ещё такая девушка передо мной, которая смогла бы расшевелить мои уснувшие чувства, которую я мог бы полюбить; полюбить так, как я любил когда-то.

Да, это была любовь! И я о ней вспоминаю, как о прекрасной сказке. Будет ли эта девушка для меня тем огоньком, который сможет разогреть тот холод, который наполняет мою душу и сердце? Не знаю!..

Трудно предугадывать такие вещи. Зачастую всё так получается неожиданно и негаданно.

Любовь вспыхивает мгновенно, как пламя. И она охватывает всю душу; и человек тогда, находясь под впечатлением этого чувства, отдаётся течению судьбы, отдаётся во власть жгучей страсти, наполняющей сердце. И тогда люди становятся безумными.

Но сейчас во мне действует холодный рассудок. Я уже пережил однажды первую юношескую любовь. Не удача... Прошло время. Я забыл о ней, и лишь изредка вспоминал об этом.

На пути моём встретилась девушка, которая покорила меня своей прелестью – она была интересна, молода... У неё был замечательный характер, она была ласковой и привязанной.

Она была ещё так наивна! Увы!.. И это счастье ускользнуло от меня, как вьюн из рук неудачного рыбака; как золотая рыбка из сетей плохого рыболова.

Так, неужели же, мне ещё и в третий раз придётся испытать такое "счастье?" Разгорится ли во мне вновь порыв любви?

Для меня сейчас всё пусто и постыло. Передо мной туман.

И лишь в те минуты, когда я работаю или занимаюсь чем-нибудь, я забываю об этом, я чувствую себя лучше; и мне хочется жить и работать. Работать так, чтобы ещё скорее разбить фашистскую сволочь, разбить и уничтожить! И чтобы никогда в жизни не вспоминать об этом, чтобы никогда в жизни не мог поганый коричневый сапог топтать нашу священную землю – землю моей любимой Родины!

И этот день близок. Это день победы моей Родины, - моего социалистического отечества!

И счастье мирной жизни к нам возвратится вновь!

И счастья труд, и радость, и любовь!

После обеда лёг и читал С.-Щедрина. Немного почитав, уснул. В 18 00 совещание редколлегии II м/о. Недавно и я стал членом этой "коллегии". А сегодня даже поручили написать заметку о боевой учёбе медсестёр. Понемногу начинают втягивать.

Вечером сижу в столовой и ужинаю. Вдруг кто-то как рявкнет басом: "Добрый вечер! Приятного аппетита!" (правда аппетит и без этого не страдает!)

– Смотрю, – Жека! Вернулся. Так сказать, от нечего делать немножко прокатился туда (44 км) и обратно (ничуть не меньше 44х!). Небольшая прогулочка на собственном авто! К тому же погода – прекрасная!

Оказывается они приехали немного рановато – ошиблись всего на 10 дней. Ну, это иногда бывает!

Спать лёг рано.


25.10.44.

День начался, как обычно, с физзарядки. Туалет. Завтрак. После завтрака занятия с м/сёстрами. Перед обедом учебная хим. тревога. Прошла очень неорганизованно. Люди не были проинструктированы. А из этого можно судить о результатах её.

Нач-к посылает в командировку в упр. тыла армии. Получил документы и, вдруг, отменяют. Едет Гаврилин. А меня оставляют делать газету.

До обеда ещё одна новость – нас выселяют из квартиры. Приехала какая-то часть. Мы с Жекой перебрались в помещение II м/о. Комната порядочная. Но не плохая. Навели кое-какой порядок сами.

Санитарка вымыла пол. К ужину затопили печь. Немного дымит, но зато приятно, да и теплее. После ужина сижу и делаю газету. Жека и Фа на репетиции.

Вскоре они пришли. Часа полтора сидели и повторяли здесь.


26.10.44.

Подъём – физзарядка – завтрак – занятия. После занятий с Жекой ходили в Кавенчик. Я достал вина. Фа уехала в Мелец.

Вечером с Жекой дома выпили. Ну и чёртова самогонка – спирт!!!


27.10.44.

Встаю и получаю письмо от Геньки Кудряшова – офицер-артиллерист. Сейчас находится в Болгарии.

С утра сижу и делаю газету. Же уехал опять – бродячий артист. Где-то выступают, а у себя не хотят!

Ночью – в 3м часу вернулся Женька. Сидели с Фа и грелись у печки. Я уснул.


28.10.44.

Опять возился с газетой. Перед обедом приехал Жорка. Поэтому мне пришлось ехать в Кавенчик. Поехал верхом на одной "ломаной" коняке. Не езда, а тихий ужас. С 14ти часов до вечера был на взводе. Слегка. Настроение жуткое! Вечером был на концерте, но ушёл.


29.10.44.

Получил утром – два письма от мамы и одно от Марии Абрамовой. Прочёл и опять сижу с газетой.

Дают гимнастёрки. Всем, кроме меня. Это потому, что большинство имеют по 2-3 гимнастёрки, а я – одну-единственную! Да ещё и рваную.

Поэтому мне не положено. Да я – дурак, – ещё и занятия провожу, и газеты делаю, и лозунги пишу и в командировки езжу. На кой чёрт мне гимнастёрка новая – похожу и в старой... Ничего себе?!?! Хорошо!...

Разве хочется после этого что-нибудь делать? Нет! Ни черта!...

Вечером торж. заседание и концерт. Я никуда не пошёл. Чувствую себя неважно, да и настроение паршивое. Лёг спать.


30.10.44.

С утра был на п. занятиях, но вызвали проводить занятия с м/с.

В комнате прохладно. Сразу же после обеда затопил печь и топил до вечера. Получил 2 письма от Калудина и от Мисхолёвой. Написал им ответ. Спать лёг рано.


31.10.44.

Сегодня хоздень. После завтрака сходил в Ковенчик. Женя уехал в ПЭП. До обеда был в бане. Наконец-то баня похожа на баню!

После бани собираюсь делать газету. Одну кончил; – начал другую – к 27 год. Окт. рев-ии. Вечером с Ивановым немного дёрнули.


1.11.44.

Вот наступил и ноябрь – последний м-ц осени. А там зима.

Скоро великий праздник. Эх, как было прекрасно в эти торжественные дни в Л-де! Весь день работал над газетой. Вечером был концерт. Выступал кр-ий ансамбль пограничных войск фронта. А после этого три танца под духовой оркестр.

С нашего вечера пошёл на вечер в соседнюю часть. Попал к концу концерта, после чего тоже были танцы.


2.11.44.

А Жеки всё нет, и нет, и нет! Загулял! Сразу же после завтрака засел за газету. Сидел и работал до вечера. Получается, кажется, неплохо.

Ужинать пошёл к Михаилу К - к землячку. Ну и, конечно, по-земляцки мы с ним трахнули. Получилось подходяще. От него пошли прогуляться кой-куда (к Ш и Т), но сразу же ушёл. Строят из себя чёрт знает что! Тоже мне - мадонны! Домой пришёл в 21 40м.

Лежу и читаю, а И-в приносит мне семь писем.


3.11.44.

С утра после завтрака занялся газетой. Получается неплохая газета. Потом сел писать письма. Всем ответил.

К обеду приехал Женя. Вечером у нас в клубе играл баянист – немножко потанцевали.

Спать лёг в 11м часу.


4.11.44.

До обеда возился с газетой – писал заметки. После обеда ходили с Жекой в Кавенчик.

Вечером писал лозунги. Перед ужином была лекция. После ужина сразу же лёг спать. День прошёл, как обычно, – скучновато. Скорее бы работать!


5.11.44.

Воскресенье. Весь день прошёл попусту. Кроме всего работал над газетой. Спать вечером лёг рано.


6.11.44.

Завтра большой праздник. Но здесь почти не чувствуется это, что делаются газеты, пишутся лозунги, да немного очищается территория.

Целый день сижу над газетой. Всё время торопят. Волнуешься. Это не работа!

Было торжественное заседание и очень слабенький концерт. После этого два-три танца!? Вечер!.!.!.


7.11.44.

Встал в 8м часу. Завтрак обычный. Кончаю газету. В 10 00 – лекция. Вечером выпили у Михаила. А до этого был у Фёдора Фёдоровича. Мы с Жекой дёрнули по-немногу. До конца у Михаила не досидел, ушёл. Был у Прошиной.


8.11.44.

Да, Федя вчера дал гастроль! Сегодня уехал он в командировку. Жека тоже – в командировке. Днём был митинг. Вечером было кино. С Фийзаевым здорово выпили у девчат. Ф-а едва-едва уложили спать.


9.11.44.

Встал очень рано. Вернее, почти и не спал. Чувствую себя что-то неважно.

После завтрака уснуть не удалось. В 11ч – политзанятия. После обеда была конференция. Вечером принял дежурство. Обошёл посты, сходил в караул; зашёл в штаб. После этого с Димкой дёрнули по 200,0. Ночь провёл в карауле.


10.11.44.

Идёт снег. Всё стало белым. Кажется, что приближается зима. На улице слякоть – снег падает и медленно тает. Перед обедом пошёл на склад. Получил меховую жилетку и варежки, а также три куска туалетного мыла. После обеда была мед. конференция. Дежурство сдал Громядск.

Дни становятся всё короче и короче. Вечера – длинными. Плошки кончились. Думаю получить лампу, т.к. керосин дают. Но сегодня тоже нужно светить, а нечем!

Надюшка предлагает дать мне пару плошек. После ужина зашёл к ней. А они меня ещё раз ужинать оставили у себя. Это, конечно, было как раз кстати, т.к. ужин наш сегодня состоял из одной капустной котлетки. До 21 часа был у них.

Женьки до сих пор ещё нет. Путешествует!

Да! Днём ещё написал письма маме и бабушке.


11.11.44.

Сегодня суббота. Хотелось бы сходить в Кавенчин, но в 11 ч. - политзанятия, а в 18 ч. – собрание всего личного состава. Навряд ли удастся сходить. А нужно там взять 1 кг масла. Деньги заплачены ещё дней 20ть тому назад.

После обеда пошёл в Кавенчик. Но безрезультатно.

Вечером получил 3 письма: от Марии, Галии и Мальченко. Написал 5 писем Гали, Муськи, Ольге, Ледьке и Мальченко.

В комнате тепло. Немного почитав, уснул.


12.11.44.

Женьки ещё нет. В 10 часов было офицерское собрание – выбирали суд чести. Прихожу с собрания – Женька дома. Ну и конечно Farida с ним. И уже целуются!

После обеда заготовил дров и затопил печь. В комнате заметно теплее.


13.11.44.

Около 6ти часов утра – стук в дверь. Открываю. Фа и Мария. Они чего-то испугались и от страху принеслись к нам. Пришлось одеваться и при сём присутствовать. Фа, конечно, бух к Женьке в кровать и Маша за ней.

Затопил печь, хотя в комнате и тепло и печь тёплая. Но раз уж топить, – так топить! Днём были занятия.

После ужина посидели с Женькой – побеседовали. Он ушёл к своей ненаглядной, а я лёг спать.


14.11.44.

Проспал и зарядку и политинформацию. С 10ти до 12ти были занятия.

С утра вот уже 2ой день подмораживает. Дело, видимо, идёт к зиме.


15.11.44.

Еду в командировку на сбор начхимов частей. Выехал часов в 12. К вечеру добрался до Яслян. Зашёл в санотдел, политотдел, в ПЭП. В ПЭП'е и заночевал.


16.11.44.

Жуткая погода. Снег, дождь, мороз. Шёл полем километров 10 по полю. Весь насквозь промок. Едва нашёл штаб бригады. Помещений нет. Пошёл сушиться в соседний хутор. Там и ночевал.


17.11.44.

С утра занятия – до 17 00. Кое-что преподнесли нового. Сразу же после занятий уехал.


18.11.44.

Ночевал около Хожелюва в ОГТР у одного коллеги. Утром он меня довёз до Мельца. В М. встретил одного знакомого мл. л-т. Выпили.

К 16 00 добрался до Сендзишова. Пообедал. Вечером искупался.

В комнате адский холод.


19.11.44.

Сегодня – день артиллерии. Было торжественное заседание. Днём были занятия. Но больше бездельничаешь.

Оформил газету. Вечером отмечали день артиллерии - залпами. Правда, залпы были не из 224х орудий, а было всего лишь 4е стограммовых залпа из 2х литровых бутылок.. Ну и это неплохо.


20.11.44.

С утра были занятия. После обеда решил топить печь так, чтобы было тепло. А когда тепло, то и приятнее.

Написал письма маме и на "Скороход".

Вечером с Федькой посидели и поболтали. Спать лёг в 10м часу.


21.11.44.

Утром получил сразу пять писем. До обеда были занятия. Потом писал письма. Сегодня в комнате чисто и тепло. Как-то уютнее.

Вечером делать абсолютно нечего, книг нет. По вечерам – жуткое настроение.

А мой "влюблённый" до сих пор ещё болеет и дома не ночует; даже и днём не заходит.

Бедняга...


22.11.

С утра были занятия. Перед обедом стали собираться. Видимо скоро поедем. После обеда написал письма.

Спать лёг сразу же после ужина. Что-то чувствую себя плохо – нездоровится. Сильные боли в обл. желудка.

Получил три письма.


23.11.

Ночью проснулся от стука в дверь. Это мой Отелло пришёл домой ночевать. Ему показалось, что в комнате холодно и он решил топить печь.

С утра зарядка. Занятий не было.

Написал письма Мише и Лене. Понемногу вещи перевозим на станцию.

После обеда сдал химимущество на склад ОВС.

Спать лёг в 8м часу.


24.11.44.

Встал как обычно. Зарядка. Завтрак. Занятий нет. Ещё вчера хотели сфотографироваться втроём – Же, Фа, я.

Но погода была паршивая. Отложили на сегодня. Но и сегодня ни черта не вышло – Женька всё занят.

После обеда достал бритву; придётся бриться самому, т.к. парикмахера выписали.

Но сегодня меня побрили неплохо.


25.11.44.

Сегодня выезжаем. Целый день перевозили имущество на станцию. Вечером в 19 ч выехали из Сендзишова на машине. Прощай Сендзишов. В 23 часа приехали в Млодухов. Ночевали в одной хате на соломе. Ничего!


26.11.44.

Нашёл квартиры. Пошёл на станцию встречать наших. Приехали. До вечера разгружались.

Жить будем все вместе. Плохо. Ночевать приходится на соломе.


27.11.44.

Получил вчера от мамы письмо с моей фотокарточкой. Сегодня напишу ответ.

Днём офицеры перебрались на другую квартиру. Чёрт бы побрал эту расквартировку.

Но всё это временно. Дня через 4-5 поедем дальше – ближе к фронту.

Нас в комнате 7 офицеров. У хозяев достал кровать. У меня два матраса. Буду спать как бог, после жёсткой сендзишовской кровати. Вечером получил письмо от Марии Абрамовой.


28.11.44.

Спал отлично. После завтрака написал письма маме и Марии.

Днём ничего не делали. Вечером принял дежурство по части.


29.11.44.

До сих пор не перевезли наше имущество – всё перевозят склады.

К 18 00 сдал дежурство. Получил письмо от Елены. Написал ей. Вечером играли в домино до 11 часов.


30.11.44.

Вот и последний день осени. День прошёл как обычно. Вечером делал общегоспитальный боевой листок к завтрашнему дню – 10й годовщине со дня убийства С. М. Кирова.


1.12.44.

Здравствуй, зима! И действительно на дворе зима – подморозило. Стало суше. Утром – на политинформации почтили память дорогого Мироныча. Как сейчас, перед моими глазами утро 1934 г. Ленинград. Школа. Митинг. Все плачут. Никто не верил, что всё это так.

И вот уже 10 лет, как нет в живых Сергея Мироновича, но светлая память о нём переживёт века и будет жить в сердцах всех советских людей, особенно – в наших, – сердцах Ленинградцев.

После завтрака были зачёты для офицерского состава. Ответил хорошо.


2.12.44.

Тоже морозец. Стало ещё немного суше. Занятий не было. День прошёл быстро и незаметно. Получили ДП.

Вечером играли в домино. А потом вспоминали ленинградскую жизнь – я, Иванов, Орехов.

Получил письмо от мамы. Написал ей ответ.


6.12.44.

Эти дни не писал. Прошли они как обычно – не весело. Правда 3 и 5го вечером всё же удавалось по-немногу дёрнуть – приехал Жорка.

Сегодня же уехал в командировку. В комнате осталось 6 ч-к, из них 2 в командировке. Свободно, чисто и уютно.


7.12.44.

С утра проводил занятия с м/с. Потом была поверка знаний по боевой подготовке у личного состава. Вечером сыграли в картички. Спать лёг рано.


8.12.44.

Сегодня – хоздень. Собрался итти в баню, но вызывают в штаб. Посылают разыскивать дезертиров. До обеда уехал. Нашли их в одной зенитной части – км 20 – 20 от нас. Вечером доставили их к себе в часть.


9.12.44.

Получил письма от мамы и от Ледьки. Ответил. Проводил занятия с м/с. Вечером ужинать не ходил – кушал дома (сам жарил картошку). Удалось сделать кое-что приятное для себя.


10.12.44.

Вчера помылся в бане. Получил два письма от Олечки. Написал ей ответ. После ужина играли в дурака.


11.12.44

С утра писал поздравительные открытки. Только кончил – вызывают в штаб. Еду в командировку – на сборы начхимов. Приехал в Мелец ещё засветло. Добрался до места. Как стемнело – обстреливали фрицы Мелец – наши домики дрожали.


12.12.44.

Возвращаюсь домой. Купил в Мельце новогодних открыток. К вечеру добрался в Млодухов. Ужинал дома. Часов до 12ти играли в дурачка.


13.12.44.

С утра написал Мише письмо.

До обеда кое-какая работка: составил акт инвентаризации химимущества, проверил его на складе. Начал делать схемы ударов Кр. Армии.

После обеда – заготовка дров. Сейчас сижу и пишу уже при свете лампы. Так незаметно и быстро прошёл день – декабрьский зимний день! Один из самых коротких в году; так незаметно пролетит и наша жизнь! Да многое уже прошло. Так проходит наша молодость, в суровые годы Отечественной войны, в годы войны с подлым врагом. Но я знаю, что наши поколения будут жить в мире и счастьи и они не забудут многих из нас. Поэтому сейчас ничего не жаль – лишь бы наши матери, отцы, братья и дети не знали всех ужасов войны, которые пришлось нам пережить.

Конец уже близок – враг будет уничтожен.

И скоро мы (кто будет жив) вздохнём свободно и счастливо, увидя вокруг себя радостную улыбку на лицах всего нашего героического советского народа. Все будут праздновать радость победы и счастья. И все встретятся вновь, все будут среди своих родных и близких друзей.

Дождусь ли? Трудно сказать... Война!..


14.12.44.

День прошёл быстро. На улице сильный ветер – мороз. В комнате прохладно. Опять прошёлся. Получил письма от Ольги и Татьяны.


15.12.44.

Написал ответ на письма. Провёл занятия с м/с. Вечером принял дежурство. День прошёл быстро.


16.12.44.

После завтрака сижу над схемами. Но всё упирается в то, что мало бумаги. А до сих пор не дают больше. Сделаю столько - сколько есть бумаги. Пилили и кололи дрова. Ужинать не хотел.

Сдал дежурство и решил дома поджарить картофель, который дала и почистила Юля. Пока растапливалась печь (все были на собрании), я был лишь вдвоём с ней. Ну, а из этого можно сделать вывод, что я, наверное, не дал маху. Да! Так оно и было.

Ужинал дома (а после всего этого – хороший аппетит) и был вполне доволен своему кулинарному искусству. Вечером получил два письма: от М. Абрамовой и Николая Фёдоровича.


17.12.44.

После завтрака сделал ещё две схемы. Затем написал ответы на письма. Напилили дров и уже обед. Время летит, как птица. Так быстро, что незаметно проскакивают дни. Вчера получил зимнюю шапку б/у. А сегодня – более тепло. Светит солнышко, ясно. Погода прекрасная. Чудесный день.


18.12.44.

С утра проводил занятия с м/с. Потом оказывается, что сегодня хоздень. До обеда закончил 6 схем. Затопил печь часов в 12 и топил до вечера. В комнате очень тепло. После обеда сходил в баню. Ужинать не хотелось итти, но пошёл.

После ужина провёл время неплохо. Играли в дурачка. Спать легли в 11м часу, но ещё лёжа беседовали. Вот уже два дня нет писем.


22.12.44.

Дни прошли, как обычно. Вчера получил приказ о присвоении звания. За эти дни получил лишь одно письмо от Галечки.

Сделал газету и боевой лист.


25.12.44.

Все эти дни прошли за работой в штабе. Писал всевозможные отчёты.

Получил письмо от Ольги – она что-то заболела. А ведь я её давно предупреждал: "к чему косметика!", не слушала – вот и получилось. Теперь вспоминает меня...

Сейчас уже зима – морозец, идёт небольшой снежок, деревья и кусты – покрылись инеем. Очаровательно!

Скоро новый год. Новый 1945 год! Сколько надежд он несёт миллионам людей!


29.12.44.

Дни идут всё так же однообразно и скучно. Изредка письма от родных и знакомых.

Думал, что скоро будем работать. Но кажется, что это опять ускальзывает от нас. Когда же работа? Тогда всё будет итти быстрее и интереснее.


31.12.44.

Последний день года. Года, который принёс так много радостных событий народам нашей любимой Родине и народам всего мира. В этом году я стал снова равноправным гражданином своей Великой Родины. Я снова в рядах непобедимой армии; армии, которая несёт свободу и счастье народам всего мира; армии, которая воспитала меня и дала мне знания.

Много радостного пережил я в этот год. Я снова услыхал голос родных, любимой, друзей...

Были и печальные минуты, когда узнал о смерти отца, родных, друзей. Но всё это, я знаю, есть следствие войны, которую нам навязали проклятые фашистские сволочи. И они не уйдут от ответа. Нет!

Меч справедливости занесён над ними. И последний решающий удар – будет ударом карающего меча. Я счастлив, что буду одним из многих борцов за свободу, честь и независимость своей Родины.

В эти, последние часы 1944 года, к тебе обращаюсь, Родина! Благодарю тебя за то, что ты снова дала жизнь и счастье миллионам советских людей, страдавших под фашистским сапогом. И я снова стал жить.

В эти часы мысли мои там... Далеко в родном любимом городе, городе-герое. Городе, который с честью перенёс все трудности Отечественной войны и вышел победителем. Мысли мои в родном Ленинграде. Я с ними: среди родных и близких друзей. И я вспоминаю эти же дни, проведённые дома.

В такие часы охватывает волненье... Мысли бегут одна за другой, набегая, как волны морского прибоя. Мысли уносят меня в будущее; оно прекрасно и ярко. 1945 год принесёт нам полную победу над ненавистным врагом, свободу и радость счастливой мирной жизни. И снова пройдут годы учёбы, а затем счастье труда – труда для блага своей Родины.

В такие минуты хочется обнять родных, близких друзей, любимую и сказать:

Будьте счастливы и здоровы!

Ещё немного времени, и вы будете свидетелями величайшей победы советского народа над гнуснейшими и коварнейшими вандалами – коричневой сволочью III Империи.

Выше голову! Выше бокалы! Громкие тосты за нашу победу!


Год 1945ый

1.1.45.

Вчера довольно неплохо встретили Новый год. Был офицерский вечер. Получили поздравительные письма. Получил и я от какой-то неизвестной.

И вот сейчас уже Новый 1945ый год, когда мы будем праздновать нашу победу, когда мы все встретимся дома со своими близкими, родными, друзьями. Этот новый год принесёт нам радость счастливой мирной жизни, радость труда для блага своей родины, своего народа. И я всем желаю счастья в этом году.


15.1.45.

Прошло уже полмесяца нового года.

Время летит, как птица. Эти дни отмечены великим событием – наш фронт пошёл в наступление. Все мы, бойцы и офицеры, думаем, что это наносится последний удар по немецко-фашистскому зверю. И недалёк час нашей полной победы над врагом.

День 12го января будет знаменательным днём!

Часть нашего госпиталя уже работает. Скоро будем работать и мы. Скорее бы!..

Так хочется работать! Работать и побеждать.


31.1.45.

Притухаем в Млодухове. Когда же вперёд? Обидно до слёз! Столько времени бездельничаем! Работы нет. Занимаемся по-немногу.

Наши уже в Германии. Вперёд и вперёд.


4.4.45.

Прошло уже более 2х месяцев, как не писал. За это время произошло много событий.

Вот уже почти два месяца, как в Германии; вот уже почти два месяца, как наша доблестная Красная Армия идёт по земле врага, нанося ему смертельные удары в самое сердце – неся в сердцах своих месть советского народа.

Наконец мы работаем. Работы хватает, но хочется работать ещё больше, ещё лучше, ещё бы быстрее приблизить нашу победу над гитлеровской Германией.

Давно мне не приходилось работать, а тем более, в госпитале. Сначала было трудновато, но приглядевшись к работе других и вспомнив из старого, я приспособился и думаю, что работал не хуже остальных.

Мамочка пишет часто, но от меня письма получает с перебоями. Конечно, мне понятно её волнение. Послал ей первую небольшую посылочку – продукты.

Бабушка деньги получила. Приходится и ей помогать. Ведь нельзя же бросить старенькую.

Стал писать Нико. Работает тоже в ЛФК – в госпитале.

Михаил 2 раза был в Л-де. Город восстанавливается. Эх! Как хочется побывать в родном городе! Он будет ещё лучше, ещё прекраснее.

Враг разрушил город Ленина, но он не поколебал воли ленинградцев, и они ещё с большим рвением залечат раны любимого города.

Пишет ещё Ольга Г. Думаю с ней всё покончить, о чём я уже ей сообщил.

– "Любовь заочно!" "Чепуха!" Да и к тому же – мне что-то не очень нравится её слишком весёлое поведение. "Бросить всех наших школьных друзей и завести себе новую компанию!"

Раз так! То пожалуйста! Ищи новых друзей. Для меня же школьные друзья, друзья юношества – всё!

От Галинки давно нет писем. В чём дело?

Хочу снова вступать в комсомол! Тяжело быть одному, оторванному от всех! Сказывается привычка! Ведь всегда был активистом, учился, работал, искал чего-то нового...

А теперь – какой-то обыватель. Так нельзя! И вот приходится начинать всё сначала. Пропал и комсомольский стаж более 6 лет и кандидатский. Ничего не поделаешь – так уж мне "повезло".

Включусь в строй, попаду в общую колею и тогда снова всё будет по-старому.


8.1.46.

Прошёл ещё год. Кончилась Великая Отечественная война нашей победой над коричневой фашистской сволочью.

Пройдено с победой много километров по гнилой IIIей империи, разбитой и разрушенной впрах.

Сейчас в Чехословакии. Здесь ничего. Но на Родине – в родных краях – гораздо лучше. Как я хочу видеть тебя, мой родной Ленинград! Скорее бы в Родные края, к родным и близким! Ведь уж сколько прошло трудных лет!?

Лечу, лечу! Мысли мои в родном краю, в дорогом моём социалистическом отечестве.

Сижу дома один, играет радио. Но скучно... Скучно...

Марийка далеко. Скоро уеду отсюда. И тогда мы будем с ней опять.