Сумерки земли

Мы сравнили это с летящим конем,
Осаженным резко над зевом обрыва,
И с нервной дрожью смеялись потом,
Хоть было страшно и тоскливо…

Зыбко и чуждо кривился мир,
Лишенный опор, дорог и связей,
Но мы продолжали свой шумный пир –
Последней тьмы последние князи.

И призрак правды глядел из угла
Глазами самой продажной стервы,
И память наша плетью была,
Что бьет в обнаженные нервы.

Мы знали, что рок вонзить готов
В бока коню раскаленные шпоры,
И мы пировали под лязг подков,
Опустив на окнах черные шторы.

Огромный наш дом огнями сверкал,
Глухой и безмолвный снаружи,
Из падшего сонма никто не страдал
От голода, жажды и стужи.

И были ночи похожи на дни,
А дни – на безумные ночи,
И ярко в зале горели огни,
И заснуть нам не было мОчи.

Вдруг юноша с бледным и гордым лицом,
Разбив свою чашу с размаха,
Поднялся и руку простер над столом,
Глядя куда-то со страхом.

«Смотрите! – вскричал он, – вы видите там,
На этой стене три слова*
Горят приговором? Как вовремя нам
Воздвиглось пророчество снова…».

Застывшие молнии огненных слов
Слепили глаза нестерпимо,
И скорбные тени забытых отцов
За нами вставали незримо.

Последние дни оплывали в свечах,
Но не было сил забыться,
А ангел вот-вот затрубит в облаках,
Чтоб тьмою стереть наши лица.

И мы сравнили с летящим конем,
Осаженным резко над зевом обрыва,
Мир, что вздыбился последним прыжком
Над пиром нашим тоскливым.
__________
*Мене, текел, уфарсин