Танец

   Стихотворение это было написано давно. К сорокалетию Победы.
   В нашем ЛитО при д/к Дзержинского (рук. Гоппе Герман Борисович) был такой поэт Будимир Поляков. Едем мы на эскалаторе, и вдруг он мне зачем-то стал рассказывать, как он в 45 году ехал "на войну" тогда, когда все уже с войны возвращались. Просто его призыв пришёлся на 45-ый, а сам он 26-ого года. Рассказывает, как вышел из вагона покурить: солнце печёт, гармонь играет, женщины в кружок стоят, в середине круга, судя по звукам, мужик какой-то в присядку танцует. И долго так, и не встаёт. Будимир через головы женщин заглядывает - ах, вот оно что! Я говорю:
- Будимир, а это сюжет для стихотворения.
- Да, ну какой сюжет! Что ты говоришь!
- Так ты не будешь писать?
- Да у меня таких сюжетов за всю-то жизнь знаешь сколько?..
- Значит, ты мне отдаёшь этот сюжет?
- Ой, да пожалуйста! Только не стиховное это дело - сюжеты обрифмовывать...
   И у нас начался долгий и безрезультатный спор, что в стихах главнее - образы, звукопись или сюжетность.
   Нет, мол, сюжетность - это прерогатива прозы и т.д.
   А вот, собственно, то стихотворение, которое было написано после этого разговора.


         Танец

Я не очевидец, – рассказали,
Только мне не верить не резон.

Летом, в сорок пятом, на вокзале,
Покрывая крики, гомон, звон,
Пальцы поотвыкшие терзали
Сквозь войну прошедшую гармонь.

В толчее, раздвинув круг пошире,
Кто когда хотел – пускался в пляс.
Отгремели лютые четыре –
Иль не повод танцевать сейчас?

Только вдруг как будто стало тише,
Гармонист споткнулся, взял не в лад.
Потому, что в круг широкий вышел,
Иль, точнее – выехал солдат.

И верхом на звонкой таратайке
танцевал безногий так, как мог,
Не жалел заржавленные гайки,
Как когда-то не жалел он ног.

В танце том была такая удаль,
И такая лихость в нём была!
Ну, а что в коляску был обутый,
В те года – привычные дела.

Главное – глядел в глаза он смерти.
Главное – сумел не умереть.
Он войну окончил в сорок третьем,
Но себя оставил там на треть.

И теперь по случаю Победы
В жилах кровь гудела, как огонь:
«Эх! Пошли мои велосипеды!
Шибче жарь, солдатская гармонь!»

Крутится юлою на колёсах,
Утюгами в такт гармошке бьёт.
Демобилизованный матросик
Просвистел в цигарку: «Во даёт!»

А другой: «Ах, чтоб войне-паскуде!..»
Но танцует средь толпы солдат.
Одобряя, улыбались люди,
Лишь вдова завыла невпопад.