Цикл Лесные Хроники. Киносъемка

С раннего утра заяц Сёма опять хандрил. Душевные раны после расставания с Полиной слегка затянулись, неловкий случай с бочкой в деревенском сарае почти забылся, а радости в жизни всё равно не было.
Да, он продолжал писать стихи, и они пользовались определённым успехом среди лесных жителей, но его деятельной натуре не хватало масштаба. Пора уже выходить на мировой уровень, или хотя бы на областной. Ну в самом крайнем случае, на районный.
Об этом он как-то и поведал вечерком ежу Пафнутичу. Тот слегка задумался, а потом выдал:
- Ты молодец, Косой, умеешь мыслить неординарно. Только здесь надо действовать очень тонко. В любом случае, тебе потребуется помощь самого мэра.
- Дядя Миша тоже будет читать стихи перед публикой? – насторожился Сёма.
- Нет, он будет песни петь, - усмехнулся ёжик.
- Ну какой из него певец, ему его дедушка Топтыгин в детстве на ухо наступил.
- Да там на его бедных ушах вся медвежья родня оттопталась. Еще позвали для верности слона из зоопарка, - и оба приятеля попадали от смеха на землю.
Первым угомонился ёжик:
- Нет, Косой, эти песни умеют петь все мэры в наших краях.
Видя недоумённый взгляд Сёмы, Пафнутич лишь загадочно улыбнулся и ушел по своим делам.
Через полчаса он уже уютно расположился в медвежьей берлоге и вел с дядей Мишей светскую беседу:
- Не ценишь ты себя, Михаил Потапыч, работаешь, не покладая лап, весь в заботах о нас непутёвых.
- Ясное дело, - согласился дядя Миша, - можно сказать, так заработался, что употел.
- А ведь кроме жителей нашего леса никто даже не догадывается, какой ты мудрый руководитель. А отец какой заботливый! Неужели тебя не угнетает такая безвестность???
- Ещё как, - зевнул косолапый мэр, - но мы, слуги народа, не любим кичиться нашим трудовым подвигом. Пилим себе потихоньку … в смысле: пилим, строим, руководим, в общем. Ну ты меня понял?
- Конечно, понял, поэтому и уверен, что раз есть такие великие личности, которые отрывают от себя последний кусок, чтобы накормить и обогреть своего ближнего, то про них надо снимать фильмы!
- Есть-то они есть, но где ж их сыскать? – машинально проговорил медведь, а потом с удивлением глянул на ежа:
- Это ты на меня намекаешь, что ли?
- Не намекаю, а прямым текстом говорю: таких, как ты, надо увековечивать на плёнку для истории.
- Ну, если общество требует, то я не могу пойти против воли народа, - смирился с судьбой дядя Миша, - когда съёмки?
- А это уже от тебя зависит, - улыбнулся в свои колючки ёж. - У тебя есть связи, тебе и карты в лапы.
И действительно, у дяди Миши был знакомый, связанный с волшебным миром кино – кинооператор Лукич из соседней деревни. Тот был страстным грибником и пару раз они встречались в лесу нос к носу. 
Первый раз они встретились в сентябре. Всё произошло, как в кино. Пока Лукич дрожал от страха высоко на дереве (вот дурашка – нашёл, где прятаться от медведя), ещё молодой дядя Миша с интересом проводил ревизию содержимого сумки человека. Ничего стоящего там не было, кроме трёх бутербродов с колбасой, завёрнутых в тряпочку, и странной бутыли с мутной белой жидкостью. Через 15 минут дяде Мише стало так хорошо, что он тоже полез наверх, чтобы лично поблагодарить доброго селянина. 
Трудно описать словами ту гамму чувств, которая отразилась на лице Лукича, но на его счастье, медведя неожиданно сморил сон, и он прилёг покемарить неподалёку.
Второй раз они пересеклись на лесной поляне у кустов малины. В этот раз в его сумке дядя Миша нашёл уже две бутыли с заветной жидкостью и банку с мёдом. Пока медведь радовался хлебосольности человека, того уже и след простыл.
В третий раз Лукич вёз новое кино в деревню, и его машина забуксовала в грязи. Как он ни старался, машина не сдвинулась ни на миллиметр. Неожиданно, когда кинооператор уже смирился с тем, что его односельчане не увидят в сороковой раз «Танцора диско», машину кто-то слегка подтолкнул. Конечно, это был дядя Миша. Благодарный Лукич помахал ему рукой из окна кабины, оставив на обочине дороги трёхлитровую банку мёда и заветную бутыль и укатил подобру-поздорову. Так что у человека с медведем сложились высокие отношения. 
В обед дядя Миша разыскал Сёму и дал ему ответственное задание:
- Знаешь в деревне дом Лукича, ну у которого во дворе на цепи злобный пёс Полкан? Так вот мне надо, чтобы ты с ним кое о чём переговорил.
- О нет, я теперь в деревню не ногой! – в ужасе замотал головой Косой, - мне теперь там никак нельзя появляться. Кстати, зачем тебе Лукич?
- Хочу, чтобы он снял кино про наш лес.
«Опаньки, мне же моё и вернулось, не зря говорят, что инициатива наказуема», подумал про себя заяц, а вслух сказал:
- Эх, дядя Миша, Лукич кино не снимает, он его в клубе показывает.
- Вот как? – удивился будущий герой киноэкрана, - а я думал, что он своё кино прям в сарае снимает.
- Нет, там у него совсем другое производство, - уверил медведя Сёма, вспомнив о той злосчастной бочке с пахучей жидкостью.
Прошло ещё несколько дней. Как-то Пафнутич и Сёма обсуждали, как можно заманить в лес киногруппу. Говорили они так громко, что их услышал проходящий мимо хорёк фуфик:
- Извините, что вмешиваюсь в ваш разговор, - начал он вкрадчивым голосом, - но у меня есть очень хорошие связи в кинематографическом мире. Так что, если хотите, могу вас познакомить с Аристархом Пустомельским-младшим. Что вы ему предложите снимать: комедию, боевик или сериал на 6 сезонов?
Заяц и ёж слушали Фуфика и не верили своим ушам: неужели дело сдвинулось с мёртвой точки?
- А когда нам ждать киногруппу из Москвы? – заяц аж подпрыгнул от нетерпения.
- Ну не так всё сразу. Сейчас Аристарх Карапетович отдыхает со своими коллегами на даче в десяти км отсюда. Видимо, я сначала расскажу о ваших планах мастеру. А он уже решит сам, что делать дальше. Только стоить это будет всё очень недёшево: 5 корзинок малины, 3 корзинки черники, два мешочка орехов и там ещё по мелочам.
Как выяснилось, лесной мэр мог позволить себе такую плату. Поэтому весь лес стал готовиться к предстоящему событию: зайцы собирали ягоды, белки – орехи, а кабаны вообще обещали поднести мешок желудей. Сам дядя Миша искупался в реке, произведя кучу брызг, а Сёма всё никак не мог выбрать, какие стихи он вскоре будет читать перед кинокамерой. А одно из последних стихов висело на баннере на большой поляне:
   
Праздник в лес пришёл нежданно,
Мир кино в гостях у нас.
Эта встреча нам желанна,
В честь её мы выпьем квас!
   
Будет съёмка на пленере
И в обед и в поздний час.
Всё получится, я верю:
Мы устроим расколбас! 

Фуфик пришел на следующее утро:
- Итак, мы обсудили с гениальным режиссёром концепцию его будущего киношедевра.
- Чего, чего? – не понял дядя Миша.
- Ну сверхзадачу, - защёлкал пальцами хорёк, так сказать, основной мессидж.
- Ааа, теперь-то, конечно, сразу стало понятней, - закивал головой загрустивший косолапый мэр, - продолжай, голубчик, мы очень внимательно тебя слушаем.
- Ну так вот, - Фуфик поправил модную чёлку на голове. – Мы сейчас делаем пробную съёмку, потом её посмотрит лично сам мэтр …
- Извини, - перебил его медведь, - твой великий режиссёр коротышка?   
- С чего вы взяли? – удивился Фуфик.
- Ну ты же сам сказал, что он метр ростом.
Стоящий рядом ёжик махнул лапкой дяде Мише:
- Уважаемый Михаил Потапыч, нам с вами по барабану, какой у него рост, лишь бы дело знал.
- Ага, ну, это, типо да, - согласился косолапый мэр, - так что будем делать?
- А сейчас мы приступим к съёмкам.
- Прям сейчас? – почему-то испугался медведь.
- Чего ждать? Время – деньги, и Фуфик ловко достал из сумки телефон.
- А где кинокамера? – удивился Сёма, который только подошёл и не слышал всего разговора.
- Эх, деревня, - вздохнул хорёк, - на дворе 21 век, а вы из двадцатого никак не выберетесь. Сейчас все продвинутые деятели искусства снимают свои шедевры на телефон, для большей достоверности.
- А почему на экране трещина? – ткнул когтём заморский гаджет дядя Миша.
- Ааа, вы это заметили? – слегка разочаровано протянул Фуфик, - это новаторское изобретение Аристарха. От этой так называемой трещины будут отражаться солнечные блики, создавая ореол вокруг головы говорящего. Вы уже подготовили речь для съёмки? – и он требовательно посмотрел на мэра.
- Это … да …
Ёж быстро подсунул дяде Мише бумажку, и тот стал читать:
- Дорогие москвичи, вы живёте у себя в столице и даже не догадываетесь, как у нас тут хорошо.
Речь была долгой и занудной, к тому же медведь постоянно путался и сбивался с мысли. Более того, от волнения некоторые слова он произносил не совсем правильно. Так, «единение» у него превратилось в «объедение», «благоустройство» стало «была команда стройся!», «льготы» прозвучало как «жмоты», а «равноправие» послышалось как «обдирание».
При каждой оговорке дяди Миши хорёк начинал сильно кашлять и бить себя лапкой по коленке. Но когда у мэра слово «умиротворение» превратилось в «умер от варенья», Фуфик повалился на землю и забился в конвульсиях.
- Это у него падучая болезнь, - пояснил окружающим Пафнутич. – Значит, пора закругляться.
Минут через пять хорёк поднялся, охая, вытирая глаза и держась за правый бок. 
- Да, пожалуй, на сегодня хватит, - согласился Фуфик.  -  Мне надо только забрать оговоренный гонорар для режиссёра.
- А как же я, а мои стихи? – чуть не заплакал от досады Сёма. Я же специально написал оду нашему спонсору:
   
У меня есть карта «мир»,
Я затёр её до дыр.
Покупаю, что хочу
И за всё я ей плачу!

- Нет, рекламные акции не по моей части, вы лучше корзинки погрузите на лося Лёху, а то я спешу. 
- А когда мы увидим интервью? – поинтересовался дядя Миша.
- Пока материал в работе, об этом пока рано говорить, - стал пятиться назад Фуфик, споткнулся, упал, быстро поднялся и поспешил прочь. 
- Ты смотри, как он спешит смонтировать отснятый материал, - не удержался от похвали медведь.
- А по-моему, он что-то обронил, - всполошился заяц, заметив в траве телефон Фуфика.
- Давайте посмотрим, что он успел отснять, может, что ему посоветуем, - предложил дядя Миша, и все с радостью согласились – ну интересно же!
Но на экране вместо мэра они увидели хорька, который кого-то страстно убеждал:
- Приятель, жди меня у дороги вместе с транспортом. Я в него перекидаю корзинки с грибами и ягодами, и мы рванём на свободу к новой богатой жизни.
Видимо, на лице его собеседника отразились определённые сомнения, поэтому Фуфик продолжил свои уговоры:
- Поверь мне, с этими простофилями по-другому нельзя. Они сами напрашиваются, чтобы их обманули. Особенно их мэр, дядя Миша. Как говорится, большой, а без гармошки. Ведь он же палец о палец не ударил, чтобы улучшить жизнь в лесу! Всё под себя гребёт, жулик косолапый!
Дослушать разговор не удалось, так как Михаил Потапыч запустил телефоном в сосну, и тот разлетелся на мелкие кусочки. 
- Загрызу ханурика!!! – в дикой злобе зарычал медведь и бросился вдогонку за своим обидчиком, но того и след простыл. Видимо, друг хорька не подвёл. Единственным утешением для мэра стали стихи Сёмы на злобу дня:

Как могли ему поверить?
Он пройдоха из пройдох.   
Мы ж не люди, мы же звери,
Или нюх наш стал так плох?

Плюнул в душу, прям с разбега,
И корзинки утащил.
Знать, нашёл для них телегу
И бежал, что было сил.

Берегись теперь, обманщик,
Позабудь про свой покой,
Не клади нам в рот свой пальчик –
Вмиг расстанешься с рукой!