Сквозь панировку

Сквозь панировку ужинов, укутанных в шум вентиляции
Наблюдает за плывущей толпой
Машинист, присевший на станции.
Смотрит глазами, изморенными не единожды
В содержимое окружающей его одежды.
Видит тушки, похожие на шпроты,
Ни одна из которых не одета в шорты.
Нечему удивляться.
На улице сейчас минус 17.
А тёплые коконы плывут себе дальше,
Унося вселенную с собой,
В своё метафизическое Кащенко.
По дороге домой я прибегнул к кровопусканию,
Осуществив его сколом изумрудно-зелёной бутылки.
Просто сделал единственную лазейку бабочкам,
Начавшим закупоривать сосуды.
Из сугроба возле рынка торчала рука.
Этот мужчина лишился работы,
Всё от чрезмерной страсти к молочным рекам и малиновым звёздам.
Не долго думая, угостил безработного своей кровью.
Альтруизм стал синонимом фразы "хочу себе ВИЧ".
Остаток пути мне на голову падали шины
Из снов мёртвых автомехаников.
Впервые за месяц я понял, что радуюсь
Неиссякаемой безлунной ночи,
Ведь белыми днями меня ещё больше воротит.
Вот сгину на время, свалившись в постельку,
И завтра увижу объективный сюжет:
Потрошимое тело моё
Быстро возят по снегу на санках,
Ребята грозятся увезти меня в Ад.
Поправив шапку, я убираю разбитый наушник.
И всё вокруг меркнет,
Чтобы родиться опять.

Сквозь панцирь хлопьев на завтрак
И дорожающие аскорбинки
Глядят на фальшивую родину
Веками горящие болью глаза.