О Божией ткани

Вчера зашел ко мне мой сосед –
Душу облегчить. Он посидел у меня с  полчаса,  долго раскуривал
Свою прокуренную трубочку
И под конец
Рассказал о самом важном, что у него лежало на сердце.«Мой отец,
Знаете, был очень добрый человек.
Он давно уже скончался, но как вспомнишь его,
Так на душе тепло и светло сделается. Он был, понимаете, портной;
Хороший портной,
Мастер своего дела; так умел построить
Костюм, что просто заглядение. К нему из соседних городов
Франты приезжали и всегда бывали очень довольны: так – посмотришь,
Будто нет ничего особенного, а приглядишься – ну просто художество.
И всегда обо всех людях болел. Сам шьет,
Что-то грустное напевает, а потом
Вдруг скажет так:
«Нехорошо вчера соседи Митревну изобидели, зря,
Все виноваты перед ней»; или: «Петру-то Сергеевичу в праздник
Надеть нечего, надо бы ему справить»...
И опять шьет.
Бывало, разволнуется и начнет
Мне о «ткани» рассказывать; а он никогда не говорил «матерьял»
Или «сукно», а всегда «ткань».
«Присмотрись, – говорит, – Николаша, к людям. Ведь мы все одна ткань.
Вот, гляди, каждая нитка
К другой приникла
И держит ее; все сплелись
Друг с другом, все вместе к единству сведены.
Вот выдерни из этого суконца одну нитку, и всю ткань повредишь.
Если только одна ниточка не удалась,
Сплоховала, истончилась или порвалась, так весь кусок выходит в брак.
Ни один хороший мастер этакую больную ткань
Не возьмет, ни один заказчик
И смотреть на нее не станет.
Так и гляди, выбирая, чтобы
Не промахнуться, чтобы
Больной ткани и в заводе у меня не было. Вот и с людьми так же. Мир
От Господа так устроен, что все мы –
Одна сплошная ткань. Все друг к другу
Приникли, все друг друга держим и друг другом
Держимся. Если одному плохо, то всем нехорошо,
А люди этого не разумеют: глупы, близоруки. Думают: «Что мне до него,
Когда мне самому хорошо»...
А на самом-то деле не так. Если одному кому- то плохо, то он мучается
И болеет; и его мука
От него во все стороны распространяется. Ходит угрюмый
И других угрюмит.
От его беспокойства всем неуютно становится
От его страха у всех раздражение делается. Люди
Друг к другу
Злым местом повертываются:
Не доверяют, подозревают, обижают,
Ссорятся. И все чувствуют, что это от него идет
И на него за это раздражаются.
И он это чует, отвернется, в себя уйдет,
Ожесточится. Ему любовь нужна, а они к нему с раздражением. И никто
Не видит
Его муку, а видят
Только его угрюмость, жестокость, сварливость; и не любят его...
И вот уже разрыв, порвалась ткань, врозь идет,
Расползается. Надо скорей дыру чинить
А никто за это не берется: «Мне, – говорит, –
Какое дело? его беда, он и чини».
А разрыв все растет и ткань испорчена. А чинить
Можно только любовью: твоя беда –
Моя беда,
Моя беда – общая»...
А еще отец так говорил:
«Ведь это и в хозяйстве так. Бедный человек не одному себе беден, а всем.
Нищий человек не у себя просит,
А других тревожит, о муке своей говорит,
Язву свою обнажает. Где беда,
Там общая беда; где голод,
Там всем хлеб горек.
Безработный не один скитается, мы все им заболели.
Все равно как зуб заболит; заболит –
И весь человек в смятении. Несостоятельный человек, неудачник
Или пьяница – он свою беду во все стороны излучает,
Всех задевает,
Всех бременит.
И опять вся ткань испорчена; и надо как можно скорее чинить,
Помогать, дыру заделывать. Где ты не можешь,
Я за тебя смогу; где оба не сможем,
Другие вывезут».
Сердечнейший человек, знаете, был отец.
И помогал всем,
Везде, где только мог.
«Я, – говорил, – «починкою был занят», «дырку заштопал». И так, бывало,
Делал: собирает
Отрезки от всех сукон и костюмов, иной раз прямо выпросит остаточек
У заказчика,
И подбирает;
Вертит, лицует, составляет,
Подгоняет; очень ловко... И потом
Шить начнет. И уж тогда веселые песни поет.
Глядишь –
Жилет построил; или брюки. А иногда и целый костюм подберет;
Завернет аккуратно в платок
И снесет бедняку. И тому запретит
Рассказывать: этого, говорит,
Никому не надо знать; молчи, и все.
И только мы в семье понимали, что происходит. А уж любили его,
Как редко кого.
И за советом приходили, и просто поплакать у него.
Разбогатеть он не хотел; ни к чему это, говорил. прокормитесь сами.
Какое наследство... Вот что о ткани
Говорил, это наследие. А как почуял смерть, позвал меня и сказал:
«Ухожу, Николаша. Не грусти. Все мы – нити в ткани Божией; и пока
Живем на земле, дано нам эту ткань
Беречь и крепить. Помнишь ты, был хитон
У Спасителя, несшитый, цельный, весь тканый
Сверху донизу. Вот этот хитон нам помнить надо.
Все мы – нити его
И по смерти призваны врасти в него.
Помни о нем. Это ткань Божия. Береги ее
В земной жизни: каждую нитку крепи, от сердца
Ревнуй. Сердце
Больше всего слушай. О чем оно вздохнет,
То и делай. И все будет хорошо тогда»...
Вот и кажется мне, знаете, что он прав был. Все мы – одна ткань.
И в этом, чуется мне, мудрость жизни сокрыта»...
 
Подсобн. лит-ра И.Ильин "Поющее сердце"