Спустя всё делать рукава...

Спустя всё делать рукава, так
валиться будет всё на пол
из рук, и сон не будет сладок,
в нём будет полный произвол.

Им нужен воздух, чистый воздух,
чистейший — с головы до ног,
чтоб только небо… Небо — вот их
стихия и — восторг, восторг… 

А если крылья — в рукавах,
то рукава — долой! И веером
двух крыльев-рук, за взмахом взмах,
не сожалея, на правах
любви с шальным порывом ветреным,
лететь — какой там к чёрту страх —
чтоб распоясать всю в полях
небес прохладным себя вечером.

И думать нечего из — тёсанней
не видела — годков о том,
как ненормально вдруг даётся всей
твоей натуре, среди россыпей
звёзд, невозможно глупым прозванный, 
день расставания с теплом:
«Ах, привязать бы солнце к колышку,
чтобы оно по лугу по; лужку
чуть-чуть подольше побродило…
Вот было б дивно!»

Давай придумаем себе
мечту, ведь это так несложно.
Пускай приходит в серебре,
как ей положено.

Давай покинем этот мебле-
неровно рованый уют
домов и веток в жёлтой пене,
где фонари уже цветут.

Давай придумаем скорей,
мечту себе, в которой крайне
нуждаемся, не вспомнив к ней
придумать разочарованье.

Я не уйду из темноты.
Да, мне легко сказать «До встречи», но
ведь счастливы на свете — ты
и я, когда нам делать нечего.

И будет дом и — вместе — чай,
и я скажу тебе, имея
в виду твой карий пересказ,
пусть будет делать нам сейчас
с тобою нечего, немедля.