Пауль Целан. Втроем
что мы с тобой отвергли, входит к нам.
Нас трое, и для всех троих нет ночи.
Нас трое, и второго каждый ищет.
Нас трое, и никто из нас не спит.
У зверя нашего рога подобны арфе:
чтобы я мог играть, тебе уйти.
Чтоб мне остаться жить, тебе остаться.
Zu dritt
Manches Dunkel hat ein Tier zuviel:
zu uns beide kommt das ausgestossene.
Wir sind drei und haben keine Nacht.
Wir sind drei und suchen einen zweiten.
Wir sind drei und keiner von uns schlaeft.
Ein Geweih hat unser Tier wie eine Harfe:
dass ich spiele, musst du gehen.
Dass ich lebe, musst du bleiben.
Свидетельство о публикации №124050706590
И мне даже и по Вашему переводу, прояснившему и уточнившему для меня первую строфу, не перестаёт казаться, что ключ ("меняющийся", скорее всего) к этому стихотворению в его двух последних строчках... А их, как идеально ни переведи, надо суметь прожить по-целановски, с какой-то его сверхотчаянной жаждой цельности, чтобы передать в переводе дух стихотворения. — Летучий приблизил это стихотворение к нам, Вы с Олей ещё более приблизили, каждый по-своему, за что вам совершенно искренний респект.
Максим Печерник 08.05.2024 16:17 Заявить о нарушении
Чтобы я играл, должна ты уйти.
Чтобы я жил, должна ты остаться.
По-русски так не получается. В подстрочнике я вынужден был выбрать род (женский), хотя он по-немецки не определен. Немецкий, конечно, не английский, но все же пол адресата легче скрыть, чем в русском.
Спасибо за неравнодушный отзыв и за немецкий текст, которым мы с Олей и воспользовались. Не подскажете ли, в какой это книге? Может быть, "Стихотворения. Проза. Письма", Ад Маргинем, 2021? Было и более раннее издание.
Алекс Грибанов 08.05.2024 18:15 Заявить о нарушении
Первую строфу и Вы, и Оля сделали более доходчивой, чем Летучий.
Но быть таинственным и лабиринтообразным оно всё равно не перестаёт. И зверь таинственен, став равным Карлу и Элизе, и и почему она должна уйти, чтобы Карл мог играть на арфе зверя (его рогах), и почему она, Элиза, должна остаться, чтобы Карл мог жить? Тут полно тайн и каких-то внутренних проникновений, в искренности и в истинности которых не сомневаешься (тоже, кстати, вопрос: почему? а вот не сомневаешься), и хочется испытать то же, что испытывал Целан, когда это его стихотворение попросилось на свет, и боишься это испытать, зная его судьбу, и всё равно хочешь.
В общем, для меня последние две строчки остаются самыми загадочными (и влекущими), несмотря на всю их простоту...
Да, у меня именно эта книга, только 2013-го.
Максим Печерник 08.05.2024 20:24 Заявить о нарушении