На Берегу

По берегу сумрачному бредут босые
Цари и нищие, герольды и гоплиты.
Им нет числа, им нет конца, а лишь начало –
В той точке, где прощаешься со встречей,
Где память отрубается. На ветви
Яйцо, мертвее птицы, породившей. Ещё:
Холодный солнца свет,
Оно болезненно туманно.
Они бредут, они рыдают и вопят,
По одиночке друг на друга наступают.
Им страшно, им конечно, им никак.
Вельможи и илоты, чернь и мрамор.
В шеренге. В линии. В толпе. В кругу. В кругах.
И голос подаёт!
Лишь цепь воспоминаний,
Прибитая к ногам. И лязгает, и суматошно стонет.
И ничего на горизонте, вдалеке,
Ни впереди, ни позади, ни в середине.
Куда идут? И кто ведёт их? Как?
Кто первый самый? Кто их заключает?
Повсюду только первобытный мрак,
Питающийся первозданным их отчаяньем.
Герой здесь превращается в убийцу.
Палач в обычного божка.
Правитель в дурака. Отказник в принца.
И никуда не сходят облака,
Нависшие, как одиночество над ними.
И во всем мире не найти
Им места. Только берег, и не зги.
И даже он неимоверно чужд.
Остался страх как лучшее из чувств,
Сомнения барахтаются в прошлом,
А прошлой жизни вовсе нет.
Здесь даже время – это просто аргумент
Для поражения. И вот, один из них,
Считаемый самым из них больным,
С разбега вдруг бросается в реку
И переплывает Стикс,
Выходя из воды сухим.