Сергей С

                Солнцем разогрета галька - пересыпка,
                Ходит в море где-то золотая рыбка.
                Если попадется эта рыбка в сети,
                Вам легко дается все тогда на свете.
                Любая награда за ее свободу!
                Только рыбку надо бросить в пену-воду...
                Прячет рыбью стаю синева-причуда.
                Если я поймаю золотое чудо,
                В глубину-прохладу брошу. не обижу.
                Может быть в награду я тебя увижу...
                Скажут: -   непонятно!
                Глупая ошибка!...
                Приплывет обратно, удивляясь рыбка.
                Но отдам я снова золотую рыбку
                За родное слово, за твою улыбку...
                В море гонит ветер солнечную зыбку.
                Только я не встретил Золотую рыбку...






          
               Люблю я имя Анна, оно звенит, как свет,
               Оно, как сон, прекрасно... Люблю его-и нет.
               И двойственно, и чудно оно мелькает мне.
               И в ночи непробудной, и в тихом, ясном дне.
               Люблю я имя Анна, во мгле-как сладкий грех.
               Оно зовет и странно - звучит, как детский  смех.
               Люблю в нем - унижений таинственную власть...
               И молча сходят тени, и ночь должна ни спасть...
               Но утро вновь туманно, и день забрезжит вновь.
               С ним имя Иоанна, с мудрость и любовь.
               Вновь солнце круг высоко, спокойный свет лучист,
               И мой венец пророка торжественен и чист.
               Так двойственно. так чудно оно мелькает мне
               И в ночи непробудной. и в тихом. ясном дне. 








             Сколько сладости есть в тайной муке мечты,
             Этой  мукой я сердце баюкаю,
             В этой муке нашел я родник красоты,
             Упиваюсь изысканной мукою.
             "Никогда мы не будем вдвоем,-я и ты..."
             И на грани пред вечной разлукою
             Я восторгов ищу в тайной муке мечты,
             Я восторгами сердце баюкаю.

         









          Здесь, в гостиной полутемной, под навесом кисеи
          Так заманчивы и скромны поцелуи без любви.
          Это-камень в пенном море, голый камень на волнах,
          Над которым светят зори в лучезарных небесах.
          Это-спящая принцесса. с ожиданием на лице,
          Посреди глухого леса в очарованном дворце.
          Это-маленькая фея, что на утренней заре,
          В свете солнечном бледнея, тонет в топком янтаре.
          Здесь, в гостиной полутемной, белы складки кисеи.
          И так чисты, и так скромны поцелуи без любви.

               



               
                Приснилось мне - я вижу сон,
                Что я в тебе и сладкий стон из уст твоих,
                Как крик души- не уходи, не уходи!
                Глаза твои-в слезах они, то слезы счастья и любви.
                И ласки рук, и нежность губ, и тихий вздох
                - нам не уснуть...
                Приснилось мне-я вижу сон,
                Что любишь ты и я влюблен!   

               






                Я много лгал и лицемерил, и сотворил я много зла,
                Но мне за то, что много верил, мои отпустятся дела.
                Я дорожил минутой каждой, и каждый час мой - был порыв.
                Всю жизнь я жил великой жаждой, ее в пути не утолив.
                На каждый зов готов ответить, и открывая душу всем,
                Не мог я в мире друга встретить и для людей остался нем.
                Любви я ждал, не изведал ее в бездонной полноте,-
                Я сердце холодности предал, я изменил своей мечте!
                Тех обманул я, тех обидел, тех погубил,-пусть вопиют!
                Но я искал - и видел это  тот, кто один мне-правый суд!






                Ты не бойся, что темно!
                Слушай, я тебе открою,- все невинно, все смешно,
                Все божественной игрою рождено и суждено!
                Для торжественной забавы бог порою сходит к нам,
                Собирая наши травы и над ними ворожа,
                Шутя варит нам отвары - сей напиток пей до дна,
                В нем забвение всех напастей!
                Глубина его ясна и великих перемен преисполнена она.
                Вспомни, как тебя блаженно забавляли в жизни сны!
                Все иное - неизменно, нет спасенья, нет вины,
                Все легко, и все забвенно. 







    
     Твои часы, любимая. Стоят - как на меня, на них нашли напасти.
     Они уже не медлят, не спешат и не стрекочут тихо у запястья.
     К починке их искать пути я стал и в мастерской был давним другом принят.
     А он на крышке надпись прочитал и мне сказал:- Старик, любовь не чинят!







               
               

                Поговори со мной о пустяках,
                О вечности поговори со мной,
                Пусть, как ребенок, на твоих руках
                Лежат цветы, рожденные весной.
                Так беззаботна ты и так грустна,
                Как музыка, ты можешь все простить.
                Ты так прекрасна, как весна,
                И как любовь, не можешь не грустить.   





              Люблю иль нет-легка мне безнадежность:
              Пусть никогда не буду я твоим,
              А все-таки порой такая нежность
              В твоих словах, как будто я любим!
              Не мною жить, не мной страдать ты будешь,
              И я пройду, как тень от облаков!
              Но никогда меня ты не забудешь,
              И не умрет в тебе мой дальний зов.
              Приснилось нам неведомая радость,
              И знали мы во сне, что это сон...
              А все-таки мучительная сладость
              Есть для тебя и в том, что я-не он!

       




           Так и с тобой мне придется разминуться.
           Скоро твоя мимолетная станция.
           Сможешь едва на прощанье откликнуться-
           Дым на мелькнувшем перроне останется...
           Лучше с тобой мне теперь не знакомиться...
           В этой назад убегающей дымени
           Долго лицо вое будет мне помнится-
           Даже милей почему-то без имени...