Письмо Мраморциана

Мы занимались жизнью, ложью позже,
И развращались, и возвращались в отчий дом.
Искусство представляло собой обжиг
Чего-то, что постичь не суждено. Увы.
"Облом!" –
Сказал бы братец Тулий.
Я воспрепятствовал бы тут. Но мертв давно
Наш скромный друг, гордец и обличитель Тулий.
Он говорил: Позволено вам всё,
Играйте с жизнью, словно бы с гетерой,
Пейте её, как лучшее вино.
Жизнь за тобою, Тулий, не поспела.
О, Постум! Какая же трагедия мой сон!
Невыносимо он плывет по океану,
Пересекая сушу плотских дней.
Когда пора бы приготовиться к обману,
Я доверяю, Постум. Вот моя болезнь!
О, ты, приятель мой, мудрец, судья, правитель.
Тебе ли говорить теперь о том,
В какие годы кто кого отыщет.
Мы знаем оба: Все потеряны по Всём.
Оставим философию глухую,
Поговорим о справедливости и чести.
О, Постум, прав был Тулий, когда Цезарь
Послал трибуна для последнего приказа!
Что он сказал тогда?
Что молвил на прощанье?
"Я был царем, я знал земли законы,
Но вехи правды неведомы и мне.
Умру же я незнайкой и лжецом.
Так кто в итоге виноватым оказался?
И кто ответит перед Страждущим Судом?
Кто мне расскажет, что запрещено,
А что дозволено по праву?
Я пью отраву, словно бы вино,
Когда приходиться готовиться к обману..."
Вот так, друг Постум, разошлись вода и скалы.
А жизнь прошла... И дальше началась
История, достойная романа,
То есть, конечно, всего лишь её часть,
Лоскут её, кусочек брачной ткани.
Найти б теперь ткача или лжеца,
Что гобелен сошьёт истертыми руками,
Не зная о сюжете до конца.
А, может быть, он вылепит структуру,
Придаст ей форму, значение и вид.
А, может... ничего. Поступит грубо –
Оставит холст пустым. Как мрамор этих плит...
Что возникают перед взором старика,
Когда он смотрит на табличку «Здесь был Полис».
Всего лишь сказка, точней – её строка.
Уже Трагедия, и даже – её Космос,
Посередине – сумрак и вина,
Сверху закон и прочие стропила,
Где между ними жизнь одна
Барахтается, как безымянный остров
В бессменном океане бытия.
И скалы превращаются в отростки
Прошедших зим, любовей, писанины...
О, не прощай, а до свиданья, друг мой Постум.
Хороша твоя весенняя могила.