Гриша Дашевский

как крылья мои – уже не парящий парус,
а просто бьющие воздух ласты –
воздух, который иссох и сжался:
он и произволение наше стали малы и сухи.
Научи нас участью и безучастью,
научи нас сидеть сложа руки.
(Григорий Дашевский. Из Томаса Элиота)


Спускаешься ты по лестнице,
опершись на стальные палочки.
Лицо твое в напряжении,
от боя с болью уставшее.
Но глаза свои поднимаешь ты,
огромные и бездонные,
и меня замечая, знакомого,
улыбкой тотчАс озаряешься,
закрывая боль свою полностью.
Поговорили о чём-то пустяшном -
что, естественно, не запомнилось.
о чём-то банально неважном.
И ты ледоколом, сжав зубы
сквозь жизнь продираешься дальше,
опершись на крепкие палки.
Как идёшь ты, слежу я в испуге,
ведь болезнь эту видеть страшно
и, конечно, тебя дико жалко!
На лице твоем боль и решимость
преодолеть то, что непреодолимо!
Я гляжу тебе вслед долго,
ты спиною мой взгляд замечаешь,
обернувшись, улыбкой только
укоряешь мягко, но строго:
пожалуйста, спрячь жалость,
ведь я же всё-таки движусь!
И уныло смотреть не надо -
а не то на тебя обижусь.