Лезвие за десной

Так я смотрел на мир:
Так и жил я, мол,

Разденут, свяжут — но спрячу лезвие за десной, спасительно
Выпущу сладкий волшебный дым из пурпурного рукава;
В перламутровую мечту разгорятся зрачки свободой.

Сбежать от палящего солнца, укрыться в тени домов,
Укрыться от языков прохладой. Ужасно страшно
Упасть в тотальную и бездонную полусферу неба.

Свистом сквозит липкий блеск измены,
Пространная полость жажды. —
Приливные волны адреналина
Токсичной жёлто-зелёной краской,
Разделяя с телом, стремятся из чрева вверх;
Снизойдёт насыщенность, и феерия
Вспыхнет в ритмично радующихся фонтанах.

Дыхание, как машина. Фальцет сигналов.
Из белой интоксикации
Проявится настоящий цвет
Зелени, почвы, неба, волос и глаз.

Тревожно пустующий дом
Шумом полнится неуклонно,
Покуда не станет похож на
Спутанную материю дорогих кассет.

Наконец, разогрелся без пены
Румяный, узорчатый, образный
Позумент начинки.

Загнанный, истощённый,
С глазами афганской девочки,
С точёным лицом аскета —
В теле густое желание сна,
Врозь опадающие мгновения, —
Съеденный каменным лесом,
Выйду обратно в день.

А когда угасало, то по проспекту к трассам
Тянулся дым белый, почти прозрачный, терпкий,
Но свежий, как будто снежный,
Сияющий исподволь, как слюда.

Пивная, парковка и суши-бар
В неживом неоне;
Тот же белый дым, что из лёгких я
Выпускаю в ночь —
Он бесшумно летит
Сквозь таинственно стройные
Балюстрады города
И назад, к моему балкону,
Настежь распахивая окно.

А секунды капали. И, глядя в ночное небо,
Я гадал по звёздам на дне ритуальной чаши;
Обновлённое око плавилось, как стекло.

Вот покинутый всеми дом — уловлю минуту,
Когда разразится трясение в доме том,
Замру и забьюсь в самый дальний угол,
Но вовремя вспомню про ампулу за десной.

Превратить квартиру в лабораторию:
Судьба превратилась в чудной фандом;
Ветхий ворс накормился беззубой пылью;
Шторы, часы, картины и чуткие зеркала
Пропитались последним сном.

20 апреля – 4 мая, 2024 год.