Глава 13

Есть майоры «уже» и «ещё», Андрей был просто «майор», может же, например, быть «просто моряк»? Любит море, ходит. У американских шерифов тоже одна звезда.

- Вы б хоть почитали что-нибудь, - сказал он Оленям. - Учебники по криминалистике, судебной медицине, возьмите в библиотеке!

- Вот мой учебник, - сказал младший. Он наклонил корпус, поднял ногу, согнул колено, вывел ее, вкрутив бедро через бок вверх и вперёд и разогнул на голову выше фуражки начальника.

- Ояма! - засмеялся старший. Тут же не больно обозначил брату лоу-кик в пах касанием. Лакированный чёрный ботинок Оленя сверкал под светом люстры на высоте примерно два метра, оперативник тянул носок, как балерина. Выходило и правда, как на фотографиях в рекламной книге про классическое каратэ, японцы в чёрных костюмах и белых сорочках артистично демонстрируют свои блестящие достижения, можем повторить.

- Ну вас к шутам, - сказал майор. - До тебя не дозвонишься, все время в спортивном зале. - Братья опекали качалку недалеко от знаменитой рюмочной на Петровке. Девушки-гимнастки, которые ходили туда, на них западали, женщинам нравятся маньяки, особенно спортивные.

- Пашет, песок из зада сыплется, - сказал старший Олень. - Поломал все тренажёры.

- Жалко нету Шаха, - отметил младший. Он подошёл к окну, выходящему на Петровку, взялся за батарею, на которой были следы от наручников, и делал махи в сторону ногами, долетавшими из-за спины до ушей.

- Не сцы, - сказал старший, - он тебе не откажет. Один на один в полный без правил. А мы рядом постоим, посмотрим.

- Главное не слать, - согласился Розов. - Хотя против него ты слабоват. Они были кудесники, чудеса творили в Афгане! - Так он делал и сейчас, когда полностью ослеп, не боялся, а привыкал, главное, с головой все нормально. Сознание должно быть спокойным, говорил он себе каждый день, даже если ты без рук, без ног, Олени привозили к нему домой служебные материалы, читали, вместе решали, что делать, иногда приходили, перейдёшь Калининский проспект, зашёл за кафе «Валдай», первый этаж первого дома, первый подъезд, рядом детская площадка. Какие-то нарики по вечерам сидели там на качелях, бухали, большой Паша достал пистолет.

- Бегом! Ко мне! Наркоманы?!! - они выстроились в нестройную шеренгу.

- Ещё раз тут увижу, простреляю колени! Вон!!! - Под окнами шефа постоянно стояла машина под парами, в ней Атос или, если он работал, его водитель, куда ехать.

Кулибины из МУРа сообразили начальнику пульт, никаких звонков, нажал кнопку, собственный отряд быстрого реагирования прилетает в офис моментально, квартира майора стала его служебным кабинетом с разрешения самого министра МВД.

Из известного магазина «Ирландский дом» каждый день поступала изысканная еда, баранина на косточках с черносливом, креветки, лимоны, из одноимённого бара темное пиво «гиннесс», опера шутили, не потерял, а приобрёл слепой самурай, жена тоже была рада, вдруг пришла беда, майор стал медленно глохнуть.

- Мясники, кунем ворот, - проклинал немецких врачей Атос,  Розов его сдерживал, рак всё-таки остановили, Бог с ним! Ослеп, не он первый. Армянин рвался лететь в Германию, ставить там всех на уши, майор его не пускал.

- Из тюрьмы не выйдешь! - За границей сидеть трудно, соглашался угонщик. Он не знал, что майор перед операцией дал расписку в присутствии нотариуса, случай запущенный, за возможные осложнения никто не отвечает.

- Саркома лобной доли, - объяснил ему печальный баварский хирург, результат переутомления на работе, надо было ее бросать, как только появились первые головные боли. - Сгорели вы на своём посту, батенька! - Стресс в уголовном розыске в конце концов выжег майору мозг, законно навести порядок во вверенном ему районе было не возможно, каждый день жил в ожидании ареста.

Наложили свой груз ещё годы и стрелки с разными бригадами, облегчал его Андрей чисто по-русски водкой, спирт, попадавший в кровь, усиливал процесс горения. Примерно от такого образа жизни, не регулярные её ритмы и питание, частые ночные дежурства и прочее, получил инсульт Владимир Ленин, его мозг заизвестковался, там хоть не было спиртного.

- Вы бы хоть разбавляли, - сердобольный доктор качал головой. - Попробуем остановить болезнь, айне! - Остановить остановили, но при этом вместе с поражёнными тканями навечно удалили жизненно необходимые части органа мышления, участки, отвечающие за зрение и слух, и, как мы потом увидим, речь.

Розов в уныние не впадал, главное сделано, афганцев на Арбате больше нет, не смог бы никакой Андропов или Жуков, а братва… Она и есть они сами, какая разница? Те прикрываются Людьми, они ксивами, майор любил и опекал социально близких. Когда у магазина «Мелодия» всех резал шпорой по глазам Киргиз, кто его остановил? Заяц с Архипом, руки. (На Петровке добавили так, что он обсерился.) Когда в баре «Спорт» на Калининском Дольфу ударили в спину на лестнице на втором этаже ножом, кто его довёз до родного отделения? Антон Счастливый! Такое не забывается, обращайтесь, пацанам на Арбате жилось лохмато.

Потом посадили начальника пятого отделения, соперников у Андрея не стало совсем. Приезжали иногда из министерства с проверками, но редко, Джуна отшептала, она вообще много чего могла, эта ассирийка. Джуна понимала, пешка на стоклеточной шахматной доске московского милицейского начальства, смахнут, не моргнут глазом, Розов на самом деле давно дошёл до её края, превратившись в ферзя (чёрного или белого?), но молчала, ей жить здесь, остальные приходят и уходят. Арбат всегда был полностью бесправовым пространством, заходя на которое, можно было перешагнуть и самую последнюю черту, себе проблем она не хотела, они у неё и так были, и не маленькие... Сейчас майор говорил с кем-то по телефону:

- Вы мне цифру дайте! Нужна цифра! Хоть какая! Хоть тридцать лет, без цифр он не согласится! Этого судью я знаю, он цифр не даёт. Поменяйте! Обязательно нужно оцифровать для обмена на информацию, любой срок, хоть сколько, нужна цифра! Не будет говорить если пожизненный! Полностью гарантировать не могу... Нужна цифра... Сопроводиловку сам... Конечно, за суету мы вам на счёт кинем, - речь шла об очень серьезном деле, одновременно политическом и уголовном в серьёзных суммах. Шестизначные цифры с нолями в банке дают двузначные на суде.

Поэтому Розова оставили в покое, знали, что он знал, если бы знали то, что знал он, погубили бы. Запас психических сил у всякого разный, у Розова он был практически бесконечным! Почему в живых остался Атос? Не стал спорить с Шахом. Чем примитивнее организм, тем более он живуч, в специальных местах таких, как он, Ляпа и Цыган научили терпению, чем жестче окружающая среда, тем сильнее его сопротивляемость и жизнестойкость, одни инстинкты.

- (Своё имя), надо просто выжить! -  Иррациональных внутренних ожиданий у них не было, каждый всё просчитывал. Почему преступные авторитеты любят цыган и рок, а не блюз? Медленные волны музыки пробуждают воспоминания.

Сделав когда-то много для других, старший шериф Арбата избежал главного и самого страшного переживания в жизни, одиночества. В конце концов он, ослепший, оглохший и немой, с удалённой огромной частью головного мозга уйдёт в  свет в кругу близких ему людей, каждого из которых перед этим подержит за руку, финал не для любого. В это время придёт из параллельного мира Шах и над Москвой разверзнется бездна ужаса и страдания.

Это никого не удивит, отсутствие счастья в нашей жизни норма. Когда великий японский джазмен Акира Исикава впервые в истории исполнял свой новый альбом «Африка» в главном концертном зале Токио, своим  музыкантам он сказал:

- Представляйте, что вам очень жарко! - В зале было плюс пятнадцать. Они разделись до трусов и маек и дали такой хит, в радиусе на несколько миль от этого места растаяли лужи, ещё немного бы, начали распускаться почки, публика покидала место в пиджаках.

Бизнес! Все зависит от места... Обычной рюмочной напротив главного здания Лубянки владела обычная московская семья из трёх человек, жившая в одном из отдаленных районов города. Меню было крайне простым, бутерброд с колбасой, рюмка водки на три рубля, они стали миллионерами. Купили всем своим детям, которых было трое, по трёхкомнатной квартире в центре, каждый вечер толпами выходящие из здания чекисты из всех управлений перед тем, как сесть на метро, перекусывали у них через дорогу, стоптать пару бутеров, чай и кофе. Максимум прибыли на минимум вложений!

Рядом один за другим банкротились ночные клубы и рестораны, в «Национале» закрылся открытый сыном Кобзона «Максим», копия французского, пошёл по миру знаменитый трактир «Аркадия», владельцы которого - сам когда-то бандитствовал! - платил измайловскому старшему Бармалею, а маленький полуподвал отнюдь не бедствовал. Они не уделяли никому, кроме работников бывшего КГБ в массе туда никто не ходил, просуществовали вплоть до начала нулевых, продали свою собственность, сдали в наём квартиры и вместе уехали на юг той самой страны, в которой брал лицензию на франчайзинг младший Кобзон.

Тайминг в бизнесе не главное, вовремя, не вовремя, главное география. Покажите инвесторам хорошее место, будут строиться в очередь, чтобы снять в аренду, не забудьте о крыше. Майор давал ее всем, кто просил, проблем ни у кого никогда не было, для незваных гостей придумали специальную метку, отпечатали в типографии в Сокольниках, конечно, бесплатно, самоклеящийся кружочек розовой лакмусовой бумаги на входе на стене, кто-нибудь наедет, подводили, давали посмотреть, кому надо, поймёт, получает с этого предприятия Розовый (какой ценой?). Вернее, оказывает правовую помощь и поддержку. Фирма, автосервис или кафе оформляли с принадлежавшим жене майора охранным агентством договор, все легально. Не любите веселые цвета, господа, приедут чёрные вежливые люди, вас не будут топить в ближайшем пруду пока, второй раз забудете, как зовут.

У кого-то прямая асфальтированная дорога под названием «жизнь удалась», у кого-то чёрная дыра, засасывающая его и чужие судьбы, сплетая их с одним неизвестным, и тот, и этот не могут быть полностью и постоянно счастливы, это не возможно. Наше счастье зависит от множества составных, оно переменчиво, когда условия кончаются, счастье проходит! Сергей все больше и больше спал ночью, днём, вставал к десяти, убивая время, жил он теперь в долг, обещая владельцу деньги из Москвы, ему снилось.

Конец тринадцатой главы