Суд. Последний раз о нем пишу Поэма - миниатюра

ЭКСПОЗИЦИЯ:

Вокруг белым бело.
Белее, чем глаза слепого.
Из присяжных — только слово,
А подсудимый — я, я — главный герой.
Судья сидит, как сгусток света,
А прокурор лишь пламя с телом.
Адвокат чернее чернозёма...
Чувствую себя, как мелкий из   


СУДЬЯ:

—Всем встать! Суд идёт!

Судья величественно встал.

—Сегодня этот божевый иллот
переломит жизнь себе напополам.

—Сегодня слушается дело о том, что был сей гражданин прескверным. Попал сюда он по заявленью смерти, после того как сам залез он в пЕтлю.


Зал волнуется как море,
Но подсудимый, кажется, спокоен.


—Слово дается прокурору  и истцу.
А то заждался нас хвастун.


ИСТЕЦ и ПРОКУРОР:


Истец/Смерть:— Вообще сейчас не его время — мне сам себя он отдавал. Он с сигаретами все время, но сам себе заказал он катафалк. Мне смерть его не выгодна — работы и без него полно. В мой выходной решил пойти вдруг к выходу — тупое комедийное кино.


Прокурор: — Подсудимый был полной гнидой!
Извините уж за выражение... "Человек эпохи вырождения"
— так он звал себя, задрав нос, но он точно забыл про личностный рост.
Так же подсудимый: врал,
Кутил,
Курил,
На божьи заповеди клал,
Еще и циник, аморал.
А когда от боли выли  — хохотал да угарал!


Прокурор, крича, слюной залил присяжных.
Гнев его был просто необъятен.
Беснуется и горит все ярче,
А подсудимый все зевает, надеясь ничего не ляпнуть.
Ведь скоро его очередь,
Боится тот адвокатского почерка.

БАЛАГАН:

Прокурор: — ЕЩЁ ОН..

Послышался стук молотка,
Судья решил сам взяться за рога.

Судья: —  Мне уже хватит, я понял — подсудимый был неадекватен и только вред несёт. С ним, как головой об лёд. Присяжные, что скажете? Как вам это ходячее горе?

Присяжные все как один: — ВИНОВЕН!

Адвокат: — Я протестую! Слово защите!

Подсудимый: — Помолчите, За себя отвечу сам.

Судья: — Адвокат, можете покинуть зал суда.

Адвокат покинул зал,
А зал затих.
Зал речи ждал.
И подсудимый резко встал,
Решив ответить им.


ПОДСУДИМЫЙ/ЧАЦКИЙ:

—Я сочинил, пока галдели все тут, стих. Прошу, пожалуйста, чтоб зал затих.

"Я врал, я крал, я много натворил,
Я многим сделал больно.
Но я был ветром вольным,
Пока другие плесенью цвели.

Я уходил в морали далеко назад,
И подлости полнЫ были глаза.
Но детей, животных, я не трогал —
Подтвердит всевышнего око.

Я помогал старушкам и зверям,
И в этом осудить меня нельзя.
Еще писал, да и пишу стишки
Красивей лилий и больней крапив.

И если я заслуживаю казни —
Я готов, я всё же был не прав,
Не уважая всякий стан.
Я в самолюбии опасен.

Но я не сожалею, буду честен.
Я не хочу хотя бы сейчас врать.
И ныне верен силе слов и чисел.
Вердикт: спасти или прогнать?"

Присяжные слова, в особенности "Правда", потеряли речи дар, засомневались требуют ли кару.

ЭПИЛОГ:

Судья:—  Услышал я вас, Роман Чацкий. Пестрый окрас и ненависть к всей свистопляске...
Что скажут присяжные, сгорите иль будете вы счастливы?

Присяжные:— ВСЁ ПРАВДА! ОН ОПРАВДАН!

Судья:—  Ну что ж, раз так прощайте. Но мы еще увидимся, так что не забывайте.


Чацкий:— я вернулся в свое тело.
Петля порвалась...
Что же было?..
Суд или показалось?..