Сказать простые слова

                интервью               

                Что определило твой путь в поэзию?

         - Ответ на вопрос  сложен и прост одновременно. Сохранилось редкое фото, где мне годика 3 – 4. Деревенское застолье в доме деда Алексея Федуловича – гости за нехитрым угощением поют протяжные русские песни. Гармонист, видимо слегка перебравший, уронил чубатую голову на гармошку. Слушаю их голоса, приложив ладошку к щеке, глубоко потрясенный. Видимо тогда они вошли в мою плоть и кровь. Мать тоже прекрасно пела и аккомпанировала себе на гитаре. Помню хромую деревенскую женщину Мотьку. Пела она хриплым голосом, несусветно фальшивя, чем вызвала протест в детской душе: “Не пой, ты плохо поешь!”
          С ней же, по рассказам родни связана чудная история. Ходила Мотька из Белого в Алтайское, (в оба конца 80 км.) через Комарский перевал, пешком, в башмаках на деревянных колодках - “подошвах”. Вернулась обескураженная, только и смогла сказать: “Не дают – далее непечатное словцо, “стандартные справки…” Жизнь ее оборвалась уже в постсоветское время – внучек родной помог, забрал пенсию, а старушку  убил. До сих пор храню к ней молчаливое сострадание, вызванное этой горькой историей. Впоследствии, набираясь житейского опыта, пришлось и мне столкнуться с чиновниками разных калибров и рангов, не дающих нужных “стандартных справок”. Но я немного отвлекся.

                Как пишутся стихи?      
      
        - Стихи пишутся как ответ на чужую боль, событие, тот или иной факт, случай в твоей жизни или в жизни людей. Иногда приходят удачная строка, образ и не оставляют тебя, пока не создано стихотворение. Неразрешенность темы может мучить месяцы, а то и годы, пока не будет воплощена. Здесь важно упорство в преодолении “неподатливого” материала, “святое недовольство” тем, что тебе уже удалось перенести на бумагу. Необходимо уловить некую витающую гармонию: размер, образный рисунок, мелодику, если хотите, стиха. Поэтический слух должен быть абсолютно чутким к Слову.
          Слова поэту нужно пробовать на ощупь, на вкус, на цвет, на температуру, на звучание. Их нужно просвечивать рентгеном души… Сразу набело стихи пишутся сравнительно редко, они, как правило не требуют дальнейшей черновой доработки. Нормальная задача стихотворца – готовность записать пришедшие в голову строки в любое время суток, чаще всего ночью – в итоге груда рукописных черновиков, да и в машинописных экземплярах бывает правка до 6 – 8 раз. Иногда возвращаешься к стихотворению спустя годы и правишь заново. На эту тему приведу четверостишие:               
               
                Чистил, правил, шлифовал,
                Снова чистил, правил:
                Нет углов, а вот овал -
                Надо мной слукавил…

          Глубоко убежден, что поэт или прозаик проживает и переносит то количество жизней и болей людских, кои он затронул в своих произведениях. Нахожу в этом параллель с работой и заповедью врача: “Возьму твою боль”. Без наполнителя – боли, помноженной на количество и качество души автора, подкрепленной его судьбой – останется рифмованная груда мертвых слов. Богатый словарный запас – золотой фонд любого пишущего. Несломленная, неповрежденная в жизненных баталиях душа – вот первооснова и нравственная опора любого творчества! Само это слово несет корневую расшифровку: Творца  чествовать…
          Не могу обойти рано проснувшуюся страсть к чтению книг, примерно с освоения алфавита, с первого класса, который я “выревел” в шесть лет. Меня, не достигшего восьми лет, не хотели брать в школу и напрочь могли отбить тягу к учебе. Как удалось добиться своего и сесть за парту – отдельная история… В рабочем поселке Троицкое я записался в библиотеку, и малышом приходил туда как на праздник, вдыхал упоительный, неповторимый запах книг, выбирал, отдавая предпочтение сказкам народов мира, и читал их дома с упоением. Поглощение книг, одну за другой, буквально пожирание их - стало “болезнью”, искусственно старило неокрепшую детскую душу – я рано взрослел.
           В десятилетнем возрасте буквально “проглотил” толстенный роман Константина Седых “Даурия”, привезенный родственником-пограничником с одной из Дальневосточных застав. Взрослый мир его героев глыбой обрушился на меня, потряс воображение, а книга стала одним из самых любимых произведений. Читал, где только можно, на чердаках, при каганце-жировике, под одеялом с фонариком, (взрослые строжились!) из-под парты  на уроке в щель откидывающейся крышки… До сих пор жива, не проходит та горечь и досада: отобранная одной из учительниц книга в Светлоозерской школе, как впрочем, и другие, остались непрочитанными. Она их так и не отдала. Кто вернет мне те книги из детства?..
           Эта переполненность “книжностью” и предопределила в итоге, “время отдачи” - того состояния, в котором, по счастью, нахожусь и поныне. Много читаю и сейчас, отдавая предпочтение поэзии и всему, что связано с литературой. Без крепкой “корневой системы”, без связи с землей тебя взрастившей, заявить о себе как о писателе, поэте проблематично. Нет точки опоры – нет и поэта как такового. Готовность постоянно учиться у других, (не теряя себя) радоваться чужой удаче как своей – стоят в одном ряду с твоим успехом (неуспехом). Завышенная самооценка, вывод своей персоны из поля критики, зачастую даже нелицеприятной и убийственной – губят поэта в зародыше. Можно продолжить и дальше, но вопрос настолько обширен…

                Когда появилось и где опубликовано первое стихотворение?
               
           Проба сил произошла в армии на Дальнем Востоке. Видимо природа Уссурийской тайги пробудила скрытые ранее движения души, дала толчок, импульс творчеству. Те робкие попытки отношу к несостоявшимся, но начало было положено… Авторский дебют и первая публикация состоялись в газете “Ленинский путь” Бийского района (по времени страшно сказать!) аж в 1971 году. Я был глубоко потрясен гибелью трех летчиков-космонавтов: Волкова, Добровольского, Пацаева, ходил “не в себе”, не спал и за ночь написал длинное стихотворение. Хватило смелости созвониться из совхозной конторы с редакцией. На том конце провода сказали: - “Диктуй”. Я “надиктовал”.
            На следующий день почтальон принес газету, где на первой полосе, рядом с портретами героев оказалось мое стихотворение. Думал, что проба пера пройдет как насморк – не прошло. Я стал писать. Тут нельзя не выразить слово благодарности редактору районной газеты Ивану Федоровичу Бунину, фронтовику, которого давно нет среди нас. Он буквально “за уши” вытащил меня из деревни в город, предложил работу в газете в качестве литературного сотрудника. Это был бескорыстный и добрый человек, который многому меня научил.
            Скажу кратко: сказать, привнести свое слово в копилку литературы – для меня главное. Считаю своим долгом, посильной ношей, привлечь, найти своего читателя, донести до него правду - пусть и горькую о жизни и времени, очевидцем которой довелось быть всего, что знаю не понаслышке, о терпеливом нашем народе заслуживающем лучшей доли. Многое, если не все, дала мне земля, природа Алтая, родной Сибири, питающая и животворящая мое творчество. И посейчас стоят перед глазами поля, которые я засевал, будучи сеяльщиком в совхозе, где таскал дисковые лущильники на тракторе, и чуть не опрокинулся на крутом увале…   
            Помню, как заметало бураном заплутавшего, и спасло только чудо… Деревенские тырла-вечорки, с их непередаваемым ощущением молодости, задора, любви, под соловьиные трели в рощах и песни, песни под гармошку-“хромку”, гитару и так – от полноты душевной. Неповторимый говорок земляков, их розыгрыши, шутки-прибаутки после тяжелого рабочего дня, все эти убеганья-провожанья живут во мне и доныне. Считаю верхом неприличия бить себя в грудь и клятвенно заверять окружающих о жизненных трудностях, якобы выпавших на долю. Это не пример и не фактор для подражания.
               
                Традиционный вопрос о планах на будущее?

         - Ну, человек располагает, а Господь определяет. Поживем – увидим. Помимо моей первой книжки, изданной в Бийске – “Калины гроздь”, тиражом пять тысяч экземпляров, в Москве, в Академии поэзии увидела свет книга лирики “Тихий свет мой, незакатный…”, вместившая многое из написанных стихов, она – мой поклон Отчему краю. Часть суммы на нее я добыл перечислением, бегая по спонсорам с протянутой рукой в течение трех лет. ”Где вы, спонсоры с размахом?..”
В Новосибирске вышла из печати новая, во многом итоговая книга “Маятник Времен”, в которую включена “тяжелая артиллерия” – поэмы, баллады, и новые стихи. Опубликована очередная подборка стихов в журнале “Молодая гвардия”.
               
                Самые счастливые дни в твоей жизни?

           По счастью они случались, хотя и не так часто: я бы выделил один из них - день выхода моей первой книги “Калины гроздь” в 1994 году на Алтае. Чтение стихов в “святая святых” – Правлении Союза писателей России, что на Комсомольской  площади, в Москве.               
               
                “Когда еще сподобятся витии
                Пробиться за колдобины и мхи:               
                В Правлении писателей России
                С волнением читаю я стихи…”

Побольше бы таких дней… Позвольте закончить беседу четверостишием:
               
                Нас в этом времени нет,
                Где-то в грядущем ищите,
                Где нескончаемый свет -
                Свитый из солнечных нитей…

                Интервью провел журналист Александр Лукиных