Отрывок 5 из романа Нацмэн

Её подняли. И на воздух
Дышать бедняжку понесли.
Микул стоял, застыв, вточь «олух», –
Не смог он даже ни «прости!»,
Ни «до свиданья!» молвить маме…
Тут час «труда» настал охране:
В браслеты парня заковав
И встав с боков, за локти взяв,
К машине-клетке выдвигаться.
Но в это время зал суда
Разрезал возглас из угла:
«Микул! Я буду дожидаться
Тебя, любимый, милый мой;
Микул, твоя я, дорогой!..».

Зэк вздрогнул, замер, оглянулся:
В слезах – девчушка; вот те-на!
Но стражник слева замахнулся
Дубиной, – хрястнула спина
Со звуком смачным, страшным! Зэка
Другой охранник справа резко
Ударил в печень кулаком;
И в автозак его, – пинком!
Нависла тишь в судебном зале.
Все вышли. Пусто. За окном
Лист жёлтый замер, словно он,
Увидев зло людское, – в трансе.
Не рвётся больше в зал суда:
Творится лихо там, беда!

Там человека, словно зверя,
Ведут под стражей, в «кандалах»,
Как будто в мрак другого мира;
На это глянуть даже – страх!
Вон, узника конвой свирепо
Избил «геройски», жёстко! Это
Увидеть мёрзлому листку –
Мученье, боль, невмоготу!
Листок сухой дрожит и рвётся,
Чтоб прочь отсюда улететь,
Чтоб на жестокость не смотреть,
Судом что средь людей зовётся!
Страдал от зла людского лист, –
Стучался, бился об карниз…

***