Знаете, Хильдур, по самой скромной оценке,

Знаете, Хильдур, по самой скромной оценке, 
я нынче мужчина в полном отцвете сил.
Мой Сванте седеет и весит почти что центнер.
Он всё ещё там, в одной из столиц Оси. 
Я-то свалил, ибо малость пожив на свете,
уже понимал, что будет именно так.
У магнатов есть соски, у генералов дети.
А он ждал, что война закончится - вот чудак.
Теперь он, конечно, ведёт себя тише и тише.
С возрастом понял: счастье-то не в борьбе.
Пишет стишки (плохие). Мне письма пишет.
Почта работает, как всё у них, так себе. 
Пишет, что снова увидел в прайм-тайме Нильса.
Того привлекали, было, за страсть к гусям,
но он привычно покаялся, договорился,
вернул свой рейтинг - и снова  и там, и сям. 
Ещё написал, как водил свою дочку в цирк и
на улице встретил Бетан. Безбожно пьёт,
с тех пор, как её сынишка вернулся в цинке.
Тому теперь бы шёл двадцать первый год. 
Пишет ещё,  что всё так же полны кофейни,
но в них теперь не креативный класс.
Пьют в них не кофе и говорят по фене.
И, слава богу, не вспоминают нас. 
У нас же не много поводов радостно скалиться.
Часть благоденствует, впрочем, доя госдеп.
Кто-то назвал их межфорумными съебальцами.
Что ж, чем не способ намазать икру на хлеб, 
пророча капитуляцию и контрибуции -
десятилетья тяжёлой застольной борьбы.
А я и помереть домой не могу вернуться,
я ж спутник-шпион (если кто случайно забыл).