Никиткины чудеса. Сказка. Глава пятая

Глава пятая. Да что тут думать?!

  Нельзя сказать, что весь день Никитка думал о словах Риципа. Слишком много всего происходит в жизни ребёнка за день, чтобы он был на этом сосредоточен. Нет, когда он думал о предательстве друга, тогда – да. Эта противная мысль вылезала из каждого угла, из каждой тени, и грызла, грызла мальчика… А сейчас. Ну да, удивительно, как это так: «последний ребёнок нашего мира»! Это получается, что кроме него детей нет совсем! Но как эту мысль додумать, если Селафима уронила тебе на ногу стул? Вот что ж такое? Стул детский, а обида и боль, ну совсем не детские! Ууууу! Вреднющая, явно специально! А стоит, глазищами голубыми хлопает… Огромные, однако у неё глазищи. Нет, не так чтоб некрасиво, а … Ну вот зачем себе врать? Она хоть и вредная, но красивая. Очень. И от того ещё обиднее! Взрослым только кажется, что у детей маленькие проблемы. Совсем они не маленькие, они… сейчас-сейчас, какое там, в книжке, слово было… А! СОРАЗМЕРНЫЕ! Во! Человек маленький и проблемы маленькие. Но маленькие они для больших, а для человечка они ого-го какие! И смеяться над бедами ребёнка – глупость! Большая глупость! Такая большая, что больше самих взрослых! Одно непонятно, Селафима проблема или большая проблема? Так-то она на голову выше… Но не это же главное! Вон мультфильм был, там мальчик дружил со слоном. Слон был огромным! А потом, злой волшебник превратил слона в маленького, но слон остался для мальчика большим другом. Да и мальчик был большим другом для слона, когда слон был огромным! Как же всё запутано! Так что к вечеру, Никитка почти забыл о словах Риципа. Но ведь «почти» не значит совсем! И ожидая явления друга, он решил (причём твёрдо!) расспросить его, это как же так можно, что б всего один ребёнок на весь мир! Но, что-то не то у парнишки с планами. Явно. Этот тоже не удался, причём с ходу.
  Рицип появился, как обычно, вот только обычным, в этот раз, он не был. Никитка даже представить себе не мог, что его друг умеет быть таким грустным. Мало того, что уши, словно обмякли, взгляд был, каким-то… Ну словно ему больно. Не так, чтоб в слёзы, но очень долго, больно. Даже помпон на витом шнуре висел, как флаг без ветра – тряпочкой. И шерсть казалась потускневшей.
– Привеее… Что с тобой?
Карр молча прошёл до кровати и опустился на неё, как тяжёлый мешок. Никитка почувствовал, что его друг, весь, как мешок, наполнен переживаниями.
– Ты чего? А? Друууг! Что случилось.
Как много могут сказать глаза. Глаза, в принципе, и это, карие, конкретно.
– Сегодня я чуть-чуть не попался. Понимаешь, то что я хожу к тебе это…
– Тайна?
– Да! И очень-очень большая! Никто у нас не должен знать, что я нашёл проход в ваш мир. Никто!
– Я тоже никому! Вот честное при честное!
Рицип слабо улыбнулся. Только губами.
– Спасибо…
– Тебя поругают, если узнают?
Ирис поднял глаза к потолку, и еле сдержал стон.
– Понимаешь, наши миры очень разные. Очень при очень! То, что я прихожу сюда, к тебе, для меня праздник! Я не такой как большинство остальных из моего народа. И не только потому, что я ребёнок. Я думаю по-другому. Понимаешь?
–Наверное…
– Мой народ живёт так долго, что они испробовали всё. Или почти всё. Они ни к чему не стремятся, им ничего не интересно. Они живут, по инерции…
– По чему?
– Инерция. Вот смотри, ты толкаешь машинку и она катится. Ты перестал её толкать, но она катится, всё медленнее и медленнее, пока не остановится. Это и называется – инерция. Толчка уже нет, а движение ещё есть. У нашего мира нет цели.
– А у нашего?
Уши, всегда отражают эмоциональное состояние ирисов, не хуже, чем мимика физиономии. Они встрепенулись, как птички ото сна.
– А у вас есть! Ваш мир живой! Вы учитесь, стремитесь, любите!
– А тебя папа с мамой не любят?
Рицип замер, словно окаменел, а потом, в его глазах блеснули в лунном свете две, маленькие слезинки, как растаявший лёд.
– «Любят»… «Любовь»… Некоторые ваши слова, такие тёплые и… Вкусные!
– Слова? Вкусные? Тёплые?
– Да! Именно! И не только сами слова, но и то, что они обозначают! Это же так тепло: «любят». Это нежно, как мягкий ворс, в который хочется зарыться носом…
– А меня мама не любит…
Оказывается, когда у ириса одно ухо торчит, как солдат на посту, а второе согнулось пополам, как листок бумаги от ветра, значит ирис удивлён. Очень. Если не обескуражен.
– Никита, я не большой специалист по любви, хотя бы потому, что у нас нет такого слова. Совсем. И понятия такого тоже нет. Но... Мне кажется ты ошибаешься.
– Да?! А почему тогда она мне дарит совсем не то, что мне нужно?!
– Нужно или хочется?
– А это разве не одно и то же?
– Нет.
– Это как это так?
– Ну вот смотри, ты голодный, так?
– Я ужинал!
– Я не про сейчас, я в принципе.
– В принци… А ну… Хорошо. Я голодный.
– Перед тобой торт и суп. Чего тебе хочется?
– Торт!
– А что тебе нужно?
И тут до Никитки начало доходить, что всё не так просто, как казалось.
– Суп?
– Именно!
– Но солдатики?
– А тебе что подарили?
– Ботинки!
– А ты в солдатиках на улицу ходишь?
– В ботин… Вона как!
– Это называется забота.
– А как же с тем, что я хочу?
– А ты не думал, что это капризы?
– Я РЕБЁНОК! Мне рано об этом думать!
– Думать никогда не рано. Но если ты считаешь, что ты слишком маленький, чтобы думать, значит ты не можешь придумать для себя ничего настоящего. Не умеешь ещё.
–Я! Я не умею! Да я… Ой…
– Вот тебе и «ой»! – сказал Рицип и щёлкнул Никитку по носу. Кстати, совсем не обидно!

#ГлаваПятая #ДаЧтоТутДумать #НикиткиныЧудеса #Сказка #Лис