Собирательное-2

Неухожено... Но детство!
Не подстрижена... Но юность.!
И любовь... Куда ей деться?
Соловьиная страна!
На авось, порой, надежды.
Молодость не переплюнуть.
Относительных, но свежих
Начинаний пелена...

Впереди – светло и много.
Позади – разруха, стройки.
Сроки сжаты осьминогом
Не исполнившихся мечт.
Мачты, паруса, дороги
И засилье слов из песен.
Скалы, лестницы, пороги.
В этом смерче жизнь сберечь...

Нарожать детей строптивых.
Это нынче жизнь – карьера –
И не до детей сопливых.
Раньше был энтузиазм.
Жизнь – приливы и отливы.
И надежд любовь и вера.
Молча борешься со сплином.
Неприятностей маразм...

Впереди – лишь вечер длинный
И закат в полнеба – светел.
Запах ветреной полыни.
Всё сквозь нас... и мимо нас...

*

...Вяз сорит монетками, а ветер
их подальше отправляет в путь.
Всё обычно: в городе, на свете,
лишь тревога зычно сеет жуть.

Карта переменчива и учишь
городов родные имена,
новости о нас и не о нас,
мир вокруг испуганно-живучий.

Господи, мы пишем между строк
горести и доблести конспекты.
Вновь полощет дождь и сушат ветры,
И уроки прошлого не впрок...

*

Погода хмурится и прячет солнца свет,
а ветер тормошит весенние соцветья,
весна тревожна, но не лихолетье,
и не подвластна людям и войне.

*

И ты собираешь слова и пытаешься петь
без слуха и голоса – всё это было... было...
А Бог помогает видеть, дышать и сметь,
расправить мнимые стрекозиные крылья.

А ты, как мозаику, складываешь слова,
подклеиваешь растрёпанной книжицы листья
и они плывут в туман словно рыба-плотва,
блеснув чешуёю неясного смысла...
    
*

Нельзя писать болючие стихи,
потом ведь жить весь этот жуткий хит,
и не минует эта злая роль,
сочится кровь...
   
Как когда-то мелькают даты,
облаков поредела вата,
вот и стала я старовата,
только где-то внутри тепло...

Но смотрю – на дворе весна-то,
и синицы поют кантаты,
и веснеет души остаток –
загорится и станет светло.

*

Весна. Потягушки. И вот он листочек,
ладошку легко расправляя, летит.
А вот у берёзки на ушках серёжки,
а дождь раз собрался, то будет идти.

А здесь по цветку путешествует важно
божья коровка и платье в горох.
А пчёлы над клумбой танцуют адажио.
Мир прихворнул, но ведь будет здоров!

*

Погода то согреет, то проветрит,
Дождем польет траву, цветы и ветви...
Всем птицам одинаково на свете
Приходится к погоде привыкать.

А если хочешь в это всё поверить,
то в гнёздах окна быть должны и двери,
но птицы не умеют это делать,
а только верят в Божью благодать.

Свой выводок прикрыть замёрзшим тельцем,
не пить, не есть: хранить комочки жизней.
И снова в этот холод возвращаться,
чтобы казалось: как их жизнь легка.

И с голоском рассветного умельца,
без всякого нытья и укоризны,
они на крыльях прямо к Богу мчатся,
чтоб упросить раздвинуть облака.

На самой соловьиной ноте утро
раскачивает дня войну-тарзанку –
тревоги и молитвы. Серость жизни
давно позеленела и цветёт.

Кому-то оборваться, а кому-то
играть в войну – ломать, не строить замки.
А Бог с небес водой святою брызнет,
начнёт для новой жизни свой отсчёт.

*

А в небе стрижи и чайки,
ветви в небесной влаге,
рисуют птахи отчаянно,
на дождливой бумаге...
Но нет следов на полотнах
от крыльев почти невесомых.
За этим пологом плотным
лишь синева и солнце.

*

Дождь смывает в лужи все монетки
вязов. Не успевшие взлететь.
Лист весны, исписанный на треть,
жадно запивает дня таблетки.

Ливень не даёт испепелить
утомившуюся в жажде зелень,
чтоб цветы в густой траве глазели
в небо, что так щедро, хоть вдали.

Нужно птиц немедленно поить
из осколков неба на дороге,
чтоб деревья мыли корни-ноги.
Завязь тоже очень хочет жить.

Чтобы вызрел мир и урожай!
А война намокла – и бежать!

*

Запах апреля врывается в форточку,
запах каштанов цветущих манит,
запах акации белой... На корточках
у одуванчиков радость сидит.

Хочется петь, вспоминая, не выстрадав,
мирно-душистое наше житьё:
белой акации гроздья душистые,

трели в кустах, от любви соловьиные,
фразы до трогательности старинные
и под сирены сирень так цветёт!