Диалог

Совет Европы обращается к Израилю.
--------------------------------------------
Европа:
Я послана Советом разобраться
Считаем мы, пора войну кончать.
Питомец наш, он вам не хочет сдаться,
Мечту он в жизни хочет воссоздать.

Вглядитесь пристально - вопрос в его лице.
В священных книгах он искал ответа.
Он грезил светом, что влечёт в конце.
В огне войны искал авторитета.

Мы вам советуем: -"Храните этикет!"
Прийдите к ним с оливковою веткой,
Ракеты  не швыряйте, пользуйтесь ракеткой,
Они сейчас дешевле сигарет.

Быть надо вежливым и чтить менталитет,
Такие люди в мире очень редки.
Мечта, быть может, их увидеть свет,
Раздуть костры всемирной пятилетки. 

Израиль:
Они не видят света, говорите?
Хотят доверить Землю Сатане?
Не эпидемия ли это катаракты?
Ей объяснить вы можете теракты
И зверства объясняются вполне.

Европа:
Не знаю, не скажу, и не сошлюсь на факты. 
Но, может быть, проблема в темноте,
Она на зрение существенно влияет.
Сидят в туннеле, там не загорают.
Там трудятся, конечно, и читают.
И мысли разые колышатся в уме.

Израиль:
Ум не оценишь только ведь по роже.
Не зря потомками хотят они прослыть.
Но чьи потомки не известно тоже.
А быть потомками вообще почётно быть.

Я оценил бесценный ваш совет,
Его учту при первом же визите.
Не принести ль ему в подарок и кастет,
С кастетом чтоб, с удавкой и в граните?

Европа:
А Вам напомню я бухгалтерский  итог -
Война закончена, окончена обедня.
Судить придётся вас немедля!
Наш дебет с кредитом должны сравняться в срок.

Израиль:
Бюджет войну защёлкнет на замок?
Когда б с бюджета только начиналось,
Скорее б договором и кончалось.
Посеющего смерть смертельный ждёт итог.

И вот ещё, ослышался ли я,
Судить кого намерена Европа -
Убийцу и насильника иль жертву
Терпимости - Химере сладкой века?

Европа (раздраженно прерывает):
О, это далеко, сегодня не до греков.
Война, Израиль, - это Божий дар.
Здесь невозможны грубость и насилье;
Поступки взвешены, но это не базар.
Здесь старость мудрая и юности угар
В пропорциях находят выраженье.

Израиль:
Мазок агрессии к картине был бы кстати.
Из фильмов понял я и из гламурной прессы.
Скажите мне единой правды ради -
Что, женщине по сердцу мракобесы?

Европа:
Считаешь ты, я  чересчур пряма?
Язык политика, как руки у актёра.
Политик я, играем мы в слова.
Убить или любить - лишь шарики жонглёра.

Израиль:
"Ты – женщина, и этим ты  права."
Возможно что-то есть иль это призрак вздора.
Война в картине Вашей не полна,
Войну ль Вы выбрали предметом разговора?

Европа (возбуждённо):
Вы возмутители покоя на Земле
Служить порядку желаю здесь я.
Где Вы, Земля всегда в огне,
Мир обращён сюда, он хочет равновесья.
 
Противник ваш остался без ракет,
Он опрометчиво на вас запас истратил.
Пропал их труд на взлёте сил и лет.
Вы детства их безжалостный каратель.

Пропорции в войне вы не блюли;
Врываясь в дом, вы обувь не снимали;
Не признавались жителям в любви;
И что Аллах - ахбар, сознательно скрывали.

Вы права жить от века лишены.
Несём мы счастье детям Палестины.
Родили мы народ и с ним едины.
Хотим для них лазурной тишины!

Израиль:
Пока он не народ, а мафиозный бренд.
Ему историю ЮНЕСКО тихо пишет.
Такой уж в мире ходит ныне тренд -
Крадёт ЮНЕСКО и вора не ищут.

Заказчик примет то, что шеф ему даёт,
И руку благодарственно протянет,
И задом шеф приёмную оставит.
И ИНТЕРПОЛА это не гнетёт.
 
Европа:
Не понят вами он, а он в плену идей.
Я как-то слышала, что кровля развалилась,
Метро упало прямо на людей.
Узнала я, душа моя разбилась.

Надеюсь, девы ждут их в небесах;
Молчите, право, шутки неуместны.
Но, знаете, я верю в чудеса,
Там гурии, читала я, прелестны.

Мне нравятся они, когда идут;
Трепещут флаги на ветру над ними,
Мне нравятся они,  они едины.
Я - Марианна, будто из картины,
Готовая вести их на редут.

А дети их... В детей  я влюблена!
Они находят счастье в самом малом.
Смеялась я в восторге у  окна,
Смотря на радость их в руках со сладким даром.

Израиль молча:
«Похоже, издевается она.
Ведь знает,  что раздача сласти значит -
Что совершил убийство их «герой».
Убита женщина или старик седой
И родственник сейчас у трупа плачет».


Народ ваш юный создан волей зла.
Туннели под землёй отнюдь не ради блага.
Не чтобы жизнь красивее была,
Химерой - смерть у них, она для них награда.

Со стен один призыв взывает их: "Убей!"
"Убей!" с рождения их назначенье в массе,               
Смерть - радость их, она их смысл - цель.   
На всей им даренной судьбою трассе.

Убить еврея - только спросит нож;
Без подстрекателя не будет дело длиться.
Живёт насилие, и прорастает  ложь,
Всё то проклятое, всё тёмное, всё то ж,
С чем человеку трудно примириться.

Живы они, радетели беды,
Те, кто на войнах злато намывает,
Иранские и прочие  вожди,
И стравливания наций меценаты.
      
И верить хочется, что божий бич взлетит;   
Злодействовать под небом станет туго,
И утешителям и подстрекателям влетит.
И будем мы молить за то участье Бога.

Европа:
И всё ж, зачем вы начали войну,
Давно ли вы живёте  без печали?

Израиль:
Сударыня, мы войн не начинали.
Мы берегли покой и тишину.
Хотели верить мы, что нужен мир врагу,.
Что может говорить он мирными устами.

Хотя ракеты день за днём над нами,
Без жертв как будто не было и дня,
И всё ж, мы безрассудно спали,
А за дверьми металась уж беда.

Не много есть племён, где с детства учат лгать,
По более - за ложь там осуждают.
Такие есть, где дети убивают,
Обученные делу убивать.

Они устроили нам в октябре погром.
Такого мы давно не получали.
Резня, насилие, грабёж, захват в полон.
Недавно, кажется, с колен евреи встали.   

А мерзости людской запасов в мире впрок.
Пришли скоты, отца и мать забрали.
Живот жене вспороли, прямо в срок.
Детей любила жёнушка некстати.

Крыльцо залито кровью у соседа,
С кем перекидывались шуткой по утрам.
Сожжённые дома и трупы - след  набега.
Душа болит и мозг кричит "Воздам!."

Мне страшно вспоминать, простите Бога ради!
Страшна мне месть моя, прости меня мой Бог!
Народу мстить веками запрещали,
Но кто мог защитить, у нас был только рог?

Военной милостью не каждый обогрет
И меньше всех надежд в них для еврея.
С ним разбираются всех остальных скорее.
А  сколько на него пришлось от мира бед!

И «Божий дар» горстями жрёт людей.
Народ, рождённый вами, щедрый очень,
Окрасил кровью он златую эту осень
И нашею обильно и  своей.

Погром подобный нам отнюдь не в новь,
В десятках стран бывал, веками и не меньше.               
Земля обильно впитывала кровь,
И ада взгляд встречал народ безгрешный.

Поэт тот ужас воссоздал пером:  **
На что способен дух бесчеловечный!!!
Но лик убийцы всюду безупречный,
А то и со страдающим лицом!

Хотя и страшен зверь, страшнее человек.
Страшнее тот, кто злобою напитан,
Назначенный спасать от нелюдей,
К ним благостен, прикрыв портрет наветом.               

Виновным я себя не признаю.
Враг начал первым дико и жестоко,
Законы попирая на корню народов Запада
И всякого Востока.

За многие года привык я мир ценить.
Хоть жизнь войну скорей напоминала.
Какая больше сторона страдала?
Конечно та, рождённая не жить.
Убить другой народ их оправданьем стало.

Террор их вдохновлял, нас с ними не мирил.
Химеры власть народы не сближает,
А вдохновляемый лишь к смерти призывает,
Рождает ненависть, стремление убить.             

Понять не просто жалостливых дам,***
И лицемеров в благостной обёртке.
Не уступали мы своим врагам,
Век справедливости же был, увы, коротким.   

Солдат задача защитить страну.
И это высшее доверье, что имеем.
На пепле тех, кто тянет нас ко дну,
И либералу душу мы согреем.

Для этого все люди на местах.
Всего у нас достаточно и к благу.
И твёрдые бен гвиры, и Танах,
И нужные всегда нетаниягу.
---------------------------------------
* Купол – ракета «Кипат барзель»(ивр.) – «Железный купол»
** Имеется ввиду поэт Хаим Бялик "Сказание о погроме".
*** В связи с событьями, что не минуют нас,
Строфу другую я уже лелею.
Строфа не к месту, но мне дорог час,
Я к жизни отношение имею.
Хотел сказать, что это не намёк.
Плевать я никого не призываю
И сам не плюну, для меня - урок,
На Бога взгляда дам тех я не знаю.

Не плюйте, граждане, на жалостливых дам
На нас и так уж Папа зуб имеет.
К тому ж он нам совсем не по зубам
И стыдно будет, если кто посмеет.

31.12.23 - 1.05.24