Так начиналась война 1812 года. На Москву!

Закончилась победой Наполеона битва при Островно,
Но русская армия снова ушла от императора.
Казалось, с завоеванием Литвы цель войны достигнута,
А между тем, война как будто только начиналась:
В действительности, побеждена была лишь местность,
А русская армия осталась в целости.
Но император всё-таки решил бесповоротно остановиться –
Насчёт своих намерений здесь он лучше всего врага обманет.
Уже была начерчена на картах оборонительная линия:
Армия освободила эти земли
И с ними же должна была быть связана –
Армию должны были эти земли прокормить.
Звезда Наполеона продолжала ему светить,
Но принял он нетерпеливый нрав за вдохновение своего гения,
Умеренность первых речей не обманула приближённых,
Все помнили, что он сказал, увидев пустой лагерь русских –
Он пришёл издалека не для того, чтобы завоевать эту лачугу…
Все знали – покинутый Витебск имел в виду Наполеон.
Грандиозную цель ставил перед собою император,
Но определённого плана никогда не составлял,
Он предпочитал руководствоваться быстротой своего гения.
Император льстил себя надеждой –
Новые предложения о мире он получит от Александра,
Ведь армия ослаблена ужасным климатом этих земель:
Небо здесь всё иссушает, либо всё заливает,
Сжигает или замораживает эту землю.
Но от русского царя ни одного посланника не появлялось,
А император отдохнул и беспокойным стал –
Как деятельных всех, нетерпение его охватило.
Император тяготился бездействием и скукой ожидания,
И жажда приобретения им овладела вновь.
И вот тогда-то его мыслями завладел образ взятой в плен Москвы:
Там была цель его надежд, в овладении ею он находил всё!
Он не станет в бездействии томиться восемь месяцев,
Ведь цель находится под рукою у него,
Достаточно всего лишь двадцать дней, чтобы её достичь!
В состоянии озабоченности император долго находился,
Бросал отрывистые фразы: «Ну, что же делать нам теперь?
Остановиться здесь? Или же дальше пойдём вперёд?
Можно ли остановиться на такой славной дороге?»
Но ответа император ни от кого не ждал
И продолжал бродить по своим апартаментам.
В который раз он к своим картам подходил:
На них он видел Смоленск и великую Москву,
При виде этой карты его разгорячали опасные идеи,
Он словно находился во власти гения войны:
Его голос становился крепче,
Взор яснее и жестоким выражение лица,
И избегали его тогда и из почтительности, и из страха…
Но, наконец, план его был готов,
Принято решение и путь намечен.
И тогда успокоился Наполеон,
Он словно от тяжёлого бремени освободился,
Прояснились черты его лица,
Спокойное и весёлое выражение снова приняло оно:
Император принял решение о великом походе на Москву.