В. Набоков-Париж

В стене дождя, как на холсте Моне,
распята моя грусть в толпе бульвара Капуцинок.
Быть может в пышном зале Cafe de la Paix (пе)
Я утоплю тоску в бокале капучино.

По темной  площади бреду под старым, сломанным зонтом,
где в каждой луже виден отблеск дел великих.
Но я как камень из булыжной мостовой
к Парижским тайнам безразличный зритель.

От Лувра, как из старой бочки , веет плесенью веков
пропахли нафталином короли и знамя революций
Все эти Елисейские поля, Град-Опера и золото дворцов
Я б променял на тихий палисадник с самоваром
в деревеньке русской.

И по ночам, сойдя с ума, в горячечном бреду
далёкую бер;зку обнимаю пав пред нею на колени.
И голову склонив не поднимаясь жду,
чтоб пыль Русских дорог легла на плечи,
как благословенье.

Но сложен зонт.
Сигарный дым туманом в потолок
в нём тени гениев над люстрами витают.
Эмиль Золя раскинул на блокноте сотню строк.
Оскар Уайльд друзьям роман читает...

И хоть разбиты туфли о булыжник мостовой
и сговорясь с дождем
смычок терзает душу беззащитной скрипки.
Но слезы низких туч смывают с пыльных стёкол мою боль
и чуть теплеет на душе
от кофе
и мелькнувшей, сквозь хрусталь бокала,
незнакомки МонаЛизовой улыбки.