а под вечер на город пролился

 

целый  пуд  оранжэвого  теплостолпотворения

густой  как  поцелуй  проститутки  в  проститутку

вкусный  как  зажаренный  попугай   

он  накрыл  кород  апельсиновой  кожурой

он  выжал  из  губ  своих  тонкую  влагу  песка  и  поставил  ее

у  изголовъя  томительной  книги  всех  моих  перемен


так  и  случилось 


из  постелей  моих  одежд  головы  одержимой  твореньями  праздного  духа

ушел  оранж  и  я  остался  в  одичестве  белой  краски  потому  как 

все  остальные  с  ней  уебали  и  забрали  всю  жрачку  из  холодильника

рыжую  кошку  варьку  она  тоже  наху  утащили  пришлись 

тащили  они  ея  и  тащили

она  сопротивлялась  как  шварцниггЭр  и  остреливалась  ржавыми  автоматами

и  сверхточными  нуху  снарядами  еврейской  самой  жидовской  из  всех  воз

можных  армий


дажЭ  паук  мой  гриша  отправился  в  самоволку  на  трехколесном  моем  са

мосфалле

перетрахал  и  без  того  всех  перетраханных  папаханами  маль_чишка

и  пошел  портить  ну  совсем  ща  неиспорченных  мальчишек  иже  девченок  ижЭ

пеленок  иЖЭ  перелетных  куропаток 


и  вот


он  их  ****  и  ебеют  иха  иху  уебают 

а  они  яго  ягоду  пышную  котра  колы  кончаЭ  зовсiм  воны  некудышнii 

та  нiчого  жопою  не  вiдчувають


а  еще  было  все  пахло  чем-то  неизбежно  жёлтым  и  каким-то

охуйонно  поджаренно-аппельсиновым

а  это  просто  жопа  на  кофе  моем  погорЭла  и  орала  она