Сказка о царе Степане

СКАЗКА О ЦАРЕ СТЕПАНЕ.



Солнце за реку садится,
У окошка три девицы
Вяжут шерстяной ковер,
С переливами узор.
Руки делают работу,
Пальцы пляшут на узлах,
А душе в полёт охота,
Мысли выразить в словах.
С завтрака и до обеда
Шла меж барышень беседа,
Про наряды, про парней,
Да какой из них милей.
Вниз направилось светило –
Разговор девиц иной:
«Как бы всё иначе было,
Что случилось бы со мной?»

Та, что старше всех годами
Молвила: «А я б с коврами
Порвала, женись на мне
Принц из сказки на коне.
Я б ему варила каши,
Да пекла бы пироги.
Нет моих салатов краше
Признавали бы враги.
Я бы у печи стояла
Денно, устали не знала,
Что бы что-то измудрить,
Что бы мужа накормить!
Он мои супы с блинами
Холодец, жаркое, плов
Мог бы выкушать с послами,
Дабы удивить послов».

Но напарница ей вторит:
«Ткать ковры - это не горе!
Если замуж принц возьмёт,
Ткать могу хоть целый год.
Я бы милому супругу,
Благо принц он у меня,
Соткала бы хоть кольчугу,
Хоть поддёву для коня.
Я б ткала любую пряжу:
Шерсть, лён, шёлк. А может даже
Соткала бы я одна
Золотого полотна.
Да такого золотого,
Что не видывал и свет!
Вот пошьёшь с него обнову,
А обнове сносу нет».

«Принц затей на мне женится, -
Третья молвила девица, -
Я б смогла, чего мудрить,
Сына с дочкою родить.
Я бы мужа так ласкала
Так любила бы его,
Что рожала и рожала.
И без разницы кого!»
Только вымолвила фразу,
Царь вошёл в светлицу сразу -
Он девичий разговор
Тайно слышал, словно вор.
Царь Степан был не наушник
Не искал «кто здесь шпион?»
Не зловредный, не тихушник,
Просто шёл «до ве;тру» он.

…Царь пускал к печи резвиться
Поваров из-за границы.
От стряпни от поварской
Месяц вот уже какой:
То измается запором,
То кишками забурчит,
То тошнит с таким напором -
Очи лезут из орбит.
То как хряк в хлеву рыгает,
Окружающих пугает,
То изжога, то понос,
А то колика до слёз.
Чуть палаты не изгадил,
Проклиная белый свет.
Мчал Степан, потребства ради,
В «придворцовый» туалет…

Вот и нынче царь стремился
Под ольхой уединиться
Прямиком мимо палат,
Где три девицы сидят.
А услышав рассужденье,
Что велось между девчат,
Враз решил: «Пришло спасенье,
Будет мой кишечник рад.
Хватит мучиться гастритом,
Язвой да панкреатитом».
Вопрошает он девчат:
«Кто тут суженой быть рад?
Царский быт нет смысла славить! -
Стелет мягонько шельмец, -
Кто там любит кашеварить?
Соизвольте под венец!»

В тот же вечер всею свитой
Царь напудренный, завитый,
Обвенчавшись с молодой,
Входит в трапезный покой,
Где на пир собрались люди
Из соседних с царством стран.
Из древлян, полян, из чуди.
Были и от басурман.
«Всем царицу презентую!» -
И сажая одесную
Девицу за царский стол,
Громогласно речь повёл:
«Мир стоит на царском слове!
Слово царское – закон!
Был один, теперь нас двое!
Все к царице на поклон!»

И пошли, чело склоняя,
Слову царскому внимая,
Длань девице целовать
Да гонцов с вестями слать.
И неделю пили брагу
Да ковшом черпали мёд
По лесам, полям, оврагам.
Свадьба! Всяк меня поймёт.
Дань отдавши пивом чреву,
Буйной радости в потребу,
С дворней царь накоротке,
С пьяной чарою в руке.
Каждый пил кто сколько сможет
Каждый ел кто сколько мог.
Молодых покласть на ложе
Подошёл не сразу срок…

Две оставшихся подруги
Точат зубы на досуге,
Ни к чему им карнавал.
«Нет, не ту монарх избрал!» -
Пышут злобою девицы.
Да тоска в груди печёт.
Им от зависти не спится
И кусок не лезет в рот.
Всё беснуются, гадают:
Отчего судьба к ним злая?
И кого бы подрядить
Зло товарке сотворить?
Кто наслать умеет лиха,
Радости чинить препон?
Сватья баба Бабариха!
К ней и надо на поклон...

Царь Степан, окончив пьянку,
В воскресенье спозаранку
Выгибает томно бровь:
«Ну, жена, вставай! Готовь!
Я в меню встревать не буду,
Что сготовишь – буду есть.
Но готовь такие блюда,
Что б как минимум не месть!»
И жена давай стараться,
Не резон ей пререкаться.
Что чесать зря языком?
Да тем более с царём!
Повариха экстра-класса
Ну кастрюлями бренчать.
Не прошло и получаса,
Завтрак подаёт в кровать.

Царь подпёр подушкой спину,
Да с подноса сняв холстину,
Нос под запах распростёр,
Упирает в кашу взор:
«С виду я;дрица простая».
А испробовал – такая,
Что сдержаться нету сил.
Чуть язык не проглотил.
В животе, на удивленье:
Ни изжоги, ни бурченья,
В подреберье не сосёт.
Прям как новенький живот!
И такая лёгкость в теле,
Что того гляди вспорхнёшь.
Царь Степан вскочил с постели:
«Ну, царица, ты даёшь!»

Дальше всё пошло как в сказке:
Без журналов, без подсказки,
Не листая интернет,
То котлеты, то омлет
То супы, а то похлёбку
То картошечку с сальцом
Стряпала царица ловко,
Чай царица за царём.
Царь всё кушал без разбора -
Ни поноса, ни запора.
Сытый ходит, как хмельной.
Аж порозовел щекой.
Животом не маясь боле,
Безопасность бдя страны,
Царь Степан в любом застолье
Ест с ладоней у жены…

Две подруженьки- ткачихи,
С наущенья Бабарихи,
Тайно к кухне подойдя,
Зло готовят для царя.
Вскрыли туески с приправой,
Где соль, перец, сельдерей.
Чтоб не брать греха с отравой,
Сыплют порошка дрожжей.
Срок прошёл совсем уж малый,
У царя от той приправы
Снова вспучило живот.
Да и пузо на нос прёт.
Стали узкими доспехи
Так, что в них не влезть никак.
И Царю не до потехи:
Что как под стенами враг?

Царь с претензией к супруге:
«К тошноте опять потуги!
И толстею не по дням,
Все штаны трещат по швам!
Я в рубахи не влезаю,
Про кафтан не говорю.
Ты ответствуй мне, родная:
Без портков-то как царю?!
Это что же за диета?
Ты ответствуй и на это!
Для чего я в жёны брал?
Свадьбу для чего играл?
Мне отыщут повариху,
А тебе даю развод!
И не поднимай шумиху,
Конюх до дому свезёт».

Царь Степан вновь не женатый,
Он опять жених богатый
И туда где ткут ковры
Со сватами шлёт дары.
«Я бы сам, к чему мне сва;ты!
Но куда царь без штанов?
Вы доставьте мне в палаты, -
Инструктирует сватов, -
Ту, что милому супругу
Готова соткать кольчугу
Да златое полотно.
Ох как ну;жно мне оно,
Если полотну нет сноса.
Если россказни верны,
Мне супруга, без вопроса,
Смастерит к утру штаны!»

И сваты бегом бежали,
И невесту доставляли
В спальню, где сидел жених.
Там и обвенчали их.
«Ну, супруга дорогая,
Зря не будем тратить слов.
Сшей к утру (а как, не знаю)
Хоть одну пару штанов.
С голой задницей на царстве
Царь - как смута в государстве!
В помощь хоть бригаду дам,
Да сырья сто килограмм,
Золота или железа.
Ты улавливай канву:
Не в одни штаны не лезу,
А в какие лезу – рву!»

И царица молодая,
Дела в даль не отлогая
Села прясть, да ткать, да шить,
Дабы мужу угодить!
Дворню в помощь ей согнали
Да поставили станки.
Все спешат в шальном запале -
Летом ночи коротки;.
Но избранница царёва
Соткала, сдержала слово.
Ткань на славу удалась -
Не горела, не рвалась.
А из ткани сделать брюки:
Раскроить, да сшить края.
Чуть поднатореть в науке,
Так управлюсь даже я.

У ткачихи пальцы ловко
Правят царскую обновку.
Нитки, ножницы, игла -
Дело сделано. Смогла!
Лишь заря зарделась сразу
Терем загудел ульём:
Царь, явившись за заказом
С первым утренним лучом,
От восторга вскинул руки:
Ночью сотканные брюки
Золотым горят огнём,
Да двойным прошиты швом.
Книзу сужены в бананы
По бедру узор расшит,
Да с заклёпками карманы,
Гульфик «молнией» блестит

Царь, поглаживая брюки,
Говорит: «Какие руки
Это в ночь смогли создать?
Дайте их поцеловать!
Где искусница царица,
Что же к мужу не спешит?
Перед взором всё кружится?
Стопы вывернул артрит?»
А царица-мастерица
В платяном шкафу таится
И в секрете ото всех
Из кевлара шьёт доспех.
Но услышав речь Степана,
Лишь замешкавшись чуть-чуть,
Спотыкаясь будто пьяна,
Вышла воздуха глотнуть.

Муж ведёт супругу к ложу:
«Выпей коньячку, поможет.
Да ложись опочивать.
Мне - обнову примерять»
Влез в супругино творенье
Закрутился в зеркалах
Нет штанами ущемленья,
Словно вырос в тех штанах.
То присядет, то нагнётся,
А обнова всё не рвётся.
Ногтем шов поковырял:
Шов не лопнул, устоял.
Начал было кувыркаться,
Сесть пытался на шпагат.
Не желают штаны рваться.
Царь Степан обнове рад.

Он царицу обнимает,
Обнимая вопрошает:
«А скажи, родная, ты
Так же ло;вка у плиты?»
«Нет, - бурчит жена сквозь дрёму, -
Не учила меня мать.
Со стряпнёй я не знакома,
Значит будем голодать».
«С голоду помрём едва ли,
По;вара уже сыскали.
Этот новый повар мой -
Не заморский, костромской.
Если от еды заплачу,
Закатаю его в гроб.
У тебя, жена, задача
Соблюсти мой гардероб!»

И зажили, словно в сказке:
По ночам даруют ласки,
Днём отчизну царь блюдёт,
А царица ему шьёт.
Пусть одежда не по моде,
Но одеже сносу нет.
Царь без галстука не ходит
Даже утром в туалет.
Ну а как? Судите сами,
С золотыми то штанами -
Галстук-бабочка, пиджак.
А без галстука ни как!
И Степан наш вечерами
К зеркалам летит стрелой.
Всё любуется штанами,
А возможно и собой…

Бывшая жена царёва
Слёзы льёт, ревёт коровой,
Хлещет горькое вино.
В друг, стучатся к ней в окно.
«Кто там?» - молвит разведёнка.
У окошка стук затих.
И протиснулась в избёнку
Третья, из девиц-ткачих,
(С бесом в сердце те, кто тихи)
С наущенья Бабарихи
Со смиреньем тупит взор:
«Знаю, кто удачи вор!
Люди верные сказали:
Та, что ноне за царем,
Позабывши о морали
Хитростью вселилась в дом»

«Сядь со мною отобедай,
Да подробно всё поведай.
Кто меня обрёк на лихо?» -
Хнычет горе-повариха.
«Я подробностей не знаю,
Мне сказали – повторю.
Наша дружка, стервь такая,
Дрожжи всыпала царю,
Вот Степана и раздуло,
Стрелку на весах качнуло.
В чёрной зависти горя,
Отравила, дрянь, царя!
Ишь, пристроилась у трона!
Где вот совесть у людей?!
Ведь твоя была корона,
Знать тебе и биться с ней!»

«Так теперь она царица!
Как к царице подступится?»
«Посмотри, что я нашла
У французского посла», -
И достав из-под фуфайки
Модный глянцевый журнал,
Тычет прямо в нос хозяйке:
«Вот интриг её финал!»
«Я тебя не понимаю.
Мода нам зачем мужская?»
«Ты глаза свои разверзь!
В чём царь ходит и что здесь?
Здесь роскошно, справно, мило -
Не отстой, не барахло.
Что жена царю нашила?
Ну село и есть село!» …

И уже к концу недели
Царь Степан возле постели
Глянцевый нашёл журнал.
Полистал и задрожал:
«Я штанами золотыми -
Как из жемчуга овин!
Я в сравнении с другими,
Как с павлинами пингвин!»
Царь супругу призывает,
Ей журналом в нос пихает:
«Зипуны да малахай
Для Европы «дикий край»!
Ты во что меня одела?!
Под насмешки королям?!
Я тебя, такое дело,
Под арест сейчас отдам!»

В ноги бросилась царица:
«Я готова застрелиться,
Только дайте пистолет.
Оправдания мне нет!
Я журналов не читала.
Моды мир мне незнаком.
Академий не кончала.
До всего дошла умом.
Если с детства я селянка,
Так такая и смекалка.
Вот была бы городской,
Был бы Вам фасон иной.
Шила я со всей душою!
Это можете учесть?
Есть претензии к покрою?
К качеству вопросы есть?»

Царь шумит: «Развод и точка!
Прям сейчас, без проволочки!
Нужен мне иной портной,
Ну а ты езжай домой!»
«От Гонконга до Катара,
От Саян до Периней
Есть доспехи из кевлара
У кого из королей?» -
Защищается царица, -
«Что ж, давайте разводится.
Но отдать вы мне должны,
По закону, полстраны!»
Ухвативши спинку стула,
Как разбуженный медведь
Царь рычит: «Ну ты загнула!
Может лучше овдоветь?»

Стул в руке Степан примерил,
С ним возможные потери:
«Вот как есть, так и ступай.
А иначе через край.
Так идёшь, или звать стражу?»
У царицы взгляд шальной:
«Стёпа, Стёпа, знать бы сразу,
Что являешь ты собой!»
И ушла, расправив плечи.
Но уходят недалече
С нервами в тугую плеть -
До угла, а там реветь.
Бабы гасят боль слезою,
Чуть чего, давай рыдать.
Им ведь ни за что с бедою
Без слезы не совладать...

Царь Степан жених богатый,
Третьим разом не женатый,
Глашатаев шлёт окрест:
«Будет кастинг на невест!
Чтоб стройна была собою,
И могла одежды шить,
Делать блинчики с икрою,
Да наследника родить!
Если сыщется такая,
Да на ласку заводная,
В жёны царь её возьмёт!
Ну а там, как повезёт!»
Глашатаи в рог трубили
Девок молодых маня.
Всех окрест оповестили
О смотринах у царя...

До Степановой столицы
Грамота летит как птица.
Мчится конный конвоир
Через весь крещёный мир
С Европейского союза,
Из приморских дальних стран:
«Вам женитьба не обуза?
Если нет, мы скачем к Вам.
Тут лифляндская царица
Рвется замуж, как тигрица.
Никаких любовных уз -
Политический союз.
Муж её убит врагами.
Долго вдовствовать к чему?
Ни к чему! Мы шлём за Вами,
Ведь и Вам грех одному!»

Царь Степан: «Лихое дело,
Раз Европа захотела!
Как бы мне не прогадать,
Да посмешищем не стать!
Взять вдову в избу не дико,
Подопрёт — любой возьмёт.
Что как гонором велика?
Или на лицо урод?
Хоть бы свой портрет прислала,
Информации-то мало!
Но со стороны другой -
Можно прирасти землёй
Кто откажется, не знаю.
Хапнуть я всегда готов.
Что я, в принципе, теряю?
А пошлю-ка к ней сватов!» ...

В третий раз царя женили -
Солнце с неба уронили.
Что б назад его поднять
Стали к облаку цеплять.
Горный кряж переломили,
Повернули реку вспять.
Хор цыган вином поили,
Заставляли их играть.
Музыка шесть дней звенела,
Аж Луна перегорела!
Я, как водится, там был,
Да не помню с кем что пил.
Говорят чудил безбожно,
На чердак загнал свиней.
Врут конечно! Разве можно
Так с комплекцией моей?!

Две девчонки-разведёнки
С горя пропили печёнки:
«Вот бы всё переиграть,
С чистого листа начать!»
Кто бы жизнь их, словно сказку,
По-другому рассказал.
Про уют, тепло да ласку.
Что б читал и стар и мал.
Ну а третья с чем осталась?
Третья тихо обвенчалась.
Случаю благодаря,
Вышла замуж за царя.
Ясно, что не за Степана.
Обживается с другим.
Правда жизнь не без обмана
Получается за ним…

Я историю ту знаю.
Но, она уже иная!