Благословение

Глава 15, 16

В марте Энди все больше и больше проводил времени на побережье вместе со своей женой. Диана наконец-то разрешила провести ему ночь в ее доме; это случилось только через месяц после того, как он разыскал ее.

— Я не хочу возвращаться в наш дом, — твердо сказала она, и Энди прекрасно понимал ее. Пока она к этому не готова. Пока. Ей все еще нужно было время, и они встречались в ее маленьком летнем домике в Малибу.

Он теперь ехал туда прямо с работы каждый день и покупал ей небольшие подарки и цветы. Иногда она готовила для него обед, иногда они обедали в своих самых любимых местах. Для них это было необыкновенное время, время восстановления сил и возвращения к самим себе, прежним, и к тем отношениям, которые у них были раньше.

Только в начале апреля Диана наконец согласилась вернуться домой и очень удивилась, когда поняла, что действительно соскучилась по нему.

— Прекрасный старый дом, правда? — произнесла она, оглядываясь вокруг и чувствуя себя гостьей. Три месяца она не была здесь.

— Мне кажется, именно об этом мы и думали, когда покупали его, — сказал Энди осторожно, и они провели в нем уик-энд.

Но к следующему уик-энду они почувствовали, что скучают по Малибу, и вернулись в домик, который снимали. Они отлично провели время, чувствуя себя молодыми и беспечными. Это была прекрасная пора, и Диана как-то в середине апреля очень удивила Энди, заявив, что ей по душе такая жизнь и никаких детей ей не надо.

— Ты действительно так считаешь? — спросил он. Уже в течение месяца они проводили вместе каждую ночь, и он был счастлив, как никогда. Да и Диана казалась довольной и спокойной и выглядела совершенно другим человеком.

Да… мне кажется, что я теперь считаю именно так, — медленно произнесла она. — Мы абсолютно свободны. Мы делаем что хотим и ходим, куда хотим и когда хотим. Нам не надо думать ни о ком, кроме себя и друг друга. Я могу спокойно сидеть в парикмахерской и не думать о том, что надо мчаться домой, чтобы отпустить няньку, мы можем спокойно пойти пообедать в десять часов вечера и, ни о чем не думая, поехать куда-нибудь на уик-энд. Конечно, прожить так всю жизнь было бы в высшей степени эгоистично, но в настоящее время мне это определенно по душе.

— Аллилуйя! — воскликнул Энди, но тут зазвонил телефон.

Закончив разговор, он положил трубку и как-то странно посмотрел на жену.

— Кто это был?

— Старый знакомый. — Но он явно был чем-то встревожен, и она забеспокоилась:

— Что-то случилось?

— Не знаю, — честно ответил он, и ее поразила его интонация.

— В какое-то мгновение мне показалось, что это была милашка Ванда, — улыбнулась она, а Энди растерялся.

— Ты была не так уж далека от истины, — сказал он. Энди прошелся по комнате, выражение лица у него было странным, и Диана, наблюдая за ним, вдруг забеспокоилась:

— Что все это значит? — Теперь она уже выглядела испуганной. — Что, еще одна добровольная мамаша? О, Энди… нет, мы не должны опять с этим связываться! Мы же договорились, что с этим вопросом покончено, во всяком случае, если не навсегда, то хотя бы на время. — Они еще не приняли твердого решения, но сейчас она все больше склонялась к мысли, что сможет счастливо прожить всю жизнь без детей.

— Нет, это не совсем то. — Энди сел и посмотрел на нее. — Тогда, в сентябре, когда выяснилось… когда доктор Джонстон…

— Сказал, что я бесплодна, — подсказала она.

— Я поговорил с одним моим старым школьным другом. У него несколько частных детских приютов в Сан-Франциско. Я сказал ему, что не хотел бы брать случайного ребенка, но если у него появится нормальный малыш от хорошей, здоровой матери, то нас это устроит. Я совсем забыл об этом разговоре, а он сейчас позвонил.

Энди смотрел на нее выжидающе» Он не хотел оказывать на нее давление, но решение надо было принять быстро. Было еще несколько пар на очереди, и его друг позвонил ему с информацией о ребенке первому. Они должны были дать ответ не позднее следующего утра, потому что ребенок мог появиться каждую минуту. Мать только недавно решила оставить его.

— Что он сказал? — Диана внешне казалась спокойной, но сидела очень прямо и внимательно слушала.

— Матери ребенка двадцать два года, это ее первый малыш. Она слишком долго тянула, и аборт было делать уже поздно. Она училась на последнем курсе Стэнфорда, и ее родители ничего не знали о случившемся. Отец ребенка студент-медик университета Сан-Франциско. Они оба сознавали, что не могут сейчас себе позволить завести ребенка, и оба решили отдать малыша, но только в хорошие руки.

И Эрик Джонс, школьный друг Энди, посчитал, что Диана с Энди — самая подходящая пара.— А что, если они передумают? — с ужасом спросила Диана.

— Они имеют право сделать это, пока не подпишут окончательного соглашения, — честно сказал Энди, и она забеспокоилась еще больше.

— И сколько им на это дается времени?

— Обычно шесть месяцев, но, если они захотят, могут сделать это раньше.

Диана кивнула, внимательно его слушая.

— Я не смогу этого вынести. Представь, что будет, если они заберут его… Энди, я не могу… — На глазах у нее появились слезы, и он кивнул. Он прекрасно все понимал и не хотел на нее давить.

— Все нормально, малыш. Я просто должен был сказать тебе. С моей стороны было бы нечестно промолчать.

— Да, знаю. А ты… ты очень будешь меня презирать, если мы не возьмем этого малыша? Мне кажется, что я действительно не смогу этого сделать. Это очень большой риск.

— Я никогда не стану презирать тебя. Просто я подумал, что если мы хотим усыновить ребенка, то это прекрасная возможность, но мы совсем не обязаны делать это. Ни сейчас, ни потом. Это полностью зависит от тебя.

Я чувствую себя так, как будто только начала вставать на ноги… и мы оба только что восстановили наш брак. Я не могу подвергать все это такой опасности и снова рисковать очутиться на грани разочарования.

— Я понимаю, — сказал он.

Они провели ночь, наслаждаясь друг другом, но, когда Энди проснулся на следующее утро, Дианы рядом не было. Он поднялся и отправился на ее поиски. Он обнаружил ее на кухне. Выглядела она ужасно.

— С тобой все в порядке?

Диана была невероятно бледна, и он подумал, что она уже очень давно здесь сидит, а может, вообще не спала.

— Нет, не все, — ответила она.

— Ты что, заболела? — обеспокоенно спросил Энди, но тут она вымученно улыбнулась и покачала головой, и он почувствовал облегчение.

— Кажется, еще нет. Кажется, я просто до смерти боюсь. — Теперь он все понял и, улыбнувшись, посмотрел на нее. — Энди, я хочу это сделать.

— Взять ребенка? — Он затаил дыхание, ожидая ответа. Он тоже этого хотел, но не собирался влиять на ее решение. Теперь, когда она немного оправилась и пришла в себя, он знал, что малыш будет счастливым дополнением к их браку.

— Да. Позвони им. — Она едва смогла выговорить это.

Пока он набирал номер Эрика Джонса в Сан-Франциско, Диана ужасно нервничала. Эрик снял трубку после второго звонка, голос у него был сонный. Было восемь часов утра.

— Мы хотим взять ребенка, — без предисловий сказал Энди, надеясь, что они поступают правильно. Он молился про себя о том, чтобы родители не изменили своего решения в эти полгода. Он знал, что это может убить Диану и окончательно разрушить их брак.

— Вам нужно как можно быстрее приехать сюда, — ответил Эрик. — Час назад у нее начались схватки. Вы можете прилететь прямо сейчас?

— Конечно, — произнес Энди, стараясь говорить спокойно, хотя на самом деле он был как в бреду. Положив трубку, он кинулся целовать Диану. — У нее начались схватки, мы должны лететь в Сан-Франциско.

— Прямо сейчас? — Она была совершенно ошеломлена, а он уже звонил в аэропорт.

— Да, прямо сейчас.

Энди выпроводил ее из кухни и велел собирать вещи, а через пять минут уже был наверху, одной рукой выбирая нужные вещи из шкафа, а другой держа включенную бритву.

— Что мы делаем? — Диана вдруг рассмеялась, глядя на него. — Только вчера вечером я призналась тебе, что счастлива от того, что у нас нет детей, а теперь мы бегаем, как два идиота, собираясь лететь в Сан-Франциско, чтобы заполучить ребенка. — Потом она снова испугалась: — А что, если они нам не понравятся?.. Или мы им? Что тогда?

— Тогда мы вернемся домой, и я напомню тебе те слова. которые ты говорила вчера вечером. О том, как здорово жить без детей.

— Боже, зачем мы в это ввязываемся? — причитала она, надевая серые широкие брюки и легкие черные туфли. Ее жизнь опять понеслась, как тележка на «американских горках», и она не была уверена, что ей это по душе. И все же Диана знала, что хочет этого, что бы хам она ни говорила накануне. Она чувствовала, как ее душа начала медленно приоткрываться, и это было одновременно страшно и больно. Но этой боли избежать было невозможно. Если она действительно хочет полюбить этого ребенка, она должна заставить себя быть откровенной до конца.

— Посмотри на это с другой стороны, — произнес Энди, засовывая бритву в чемодан и целуя жену, — мы теперь можем послать подальше всех Ванд со всеми их кармами и высокими гонорарами за услуги.

— Я люблю тебя, ты знаешь об этом? — Диана, улыбаясь, смотрела, как он застегивает чемоданы.

— Отлично, тогда застегни «молнию» на брюках и надень блузку.

— Не смей мною командовать, я уже без пяти минут мама. — Она надела розовую кофточку и схватила старый темно-синий свитер.

Это был самый прекрасный момент их жизни, и они не хотели забывать его. Домчавшись до аэропорта в рекордный срок, они заняли места в самолете и в одиннадцать тридцать утра уже были в Сан-Франциско.

Эрик объяснил им, как доехать до больницы. Роженицу поместили в клинику на Калифорния-стрит, Эрик, как и обещал, ждал Диану и Энди в вестибюле.

— Все идет отлично, — заверил он, проводил их наверх в приемный покой родильного отделения и куда-то исчез.

Энди шагал взад-вперед по комнате, а Диана сидела, неотрывно глядя на дверь и ожидая сама не зная чего. Через несколько минут Эрик возвратился с молодым человеком и представил его как Эдварда, отца ребенка. Этот симпатичный рослый парень, как ни смешно, был здорово похож на Энди.

Он был светловолосый, атлетически сложенный, с правильными чертами лица и открытой улыбкой. Он объяснил супругам, что Эрик почти все рассказал ему о них и им с Джейн по душе то, что Дугласы усыновят их малыша.

— Вы уверены, что не захотите забрать его? — напрямик спросила его Диана. — Я не хочу, чтобы мое сердце разорвалось на части, — произнесла она, и они все трое поняли, что она имеет в виду.

— Мы не сделаем этого, миссис Дуглас… Диана… Я клянусь вам. Джейн никак не может оставить этого ребенка. Она хотела бы сделать это, но Джейн мечтает получить диплом, да и мне еще учиться и учиться. Нас содержат родите ли, и они бы ни в коем случае не одобрили затею с ребенком. Я даже запретил ей говорить им об этом. Мы не хотим сейчас заводить ребенка, и это правда, поверьте. Нам нечего ему дать ни в эмоциональном отношении, и ни в каком другом. Сейчас совсем неподходящее время, а потом у нас наверняка еще будет куча детей.

Это было похоже на браваду, что очень обеспокоило Диану; она всегда удивлялась, как люди могли быть так уверены в своем будущем. Как он мог знать, что в будущем все будет хорошо? Как они могут так запросто отдать ребенка, надеясь на то, что они смогут в любой момент родить еще одного? Взять хотя бы, к примеру, ее, Диану.
Как только врач перерезал пуповину, Диана бережно протянула малышку Джейн. Она столько натерпелась, рожая ее, так что теперь имела полное право взять дочь на руки. Но Джейн подержала ее всего мгновение. Она прижала ее к груди, поцеловала и тут же отдала Эдварду. Она тоже плакала и выглядела совершенно измученной. Эдвард долго и пристально смотрел на свою дочь, но его лицо ничего не выражало, потом он передал сверток медсестре. Та взвесила и осмотрела ребенка, все данные оказались отличными. Девочка весила семь фунтов четырнадцать унций, ее рост был двадцать один дюйм. Наконец-то, после почти двух лет мучительных страданий, у Дианы был малыш. Она стояла и смотрела на девочку, лежащую в люльке. У нее были огромные, широко посаженные глаза. Казалось, она с удивлением смотрит на своих новоиспеченных родителей. И они тоже внимательно разглядывали ее, держась за руки, замерев в благоговении перед этим вечным чудом жизни и преисполненные несказанной благодарности Джейн и Эдварду.

Глава 16

На следующий день Энди с Дианой носились как сумасшедшие, покупая пеленки, распашонки, а также малюсенькие носочки и пинетки, теплые шапочки и одеяльца и еще целую кучу всяких мелочей, записанных в огромном списке. Надо было успеть к понедельнику, утром в понедельник они должны забирать малышку из роддома. И в тот же день после обеда они снова встретились с Эдвардом и Джейн и подписали документы.

Джейн выглядела лучше, чем прошлой ночью, но она все еще была под впечатлением того, что произошло, и очень разволновалась, увидев Диану. Она хотела поблагодарить Диану за все, что та для нее сделала, и попросить, чтобы они с любовью относились к ее малышке, но в конце концов только расплакалась. Эдвард обнимал ее и успокаивал.

— Мне так жаль. — Диана тоже плакала. Глядя на эту молодую пару, она чувствовала себя так, словно украла у них ребенка, и вся ее решительность куда-то пропала. — Я обещаю вам, мы будем хорошо заботиться о ней… клянусь, она будет счастлива.

Она снова крепко обняла Джейн, и, когда Энди наконец удалось вывести ее из комнаты, все были необычно взволнованы. Зайдя в детскую, чтобы взглянуть на малышку, они еще раз убедились, что поступают правильно. Она спала, и была такой хорошенькой и беззащитной. Перед тем как уйти, они поговорили с педиатром, и он рассказал про ре жим кормления и назвал молочные смеси, объяснил, как надо ухаживать за пуповиной, и взял с них слово, что они через неделю покажут ее педиатру по месту жительства; Диана выразительно посмотрела на Энди, а потом вдруг подумала о своих сестрах.

— Я позвоню Сэмми, — вдруг произнесла она. Она не разговаривала с сестрой уже несколько недель. В основном из-за того, что Диана не желала ничего слушать о ребенке сестры. — Боже мой, вот она обалдеет!

Они пошли в кафе, расположенное неподалеку от клиники, чтобы перекусить. Это были тяжелые, но замечательные два дня. Завтра утром они смогут забрать малышку. Джейн тоже выписывалась. Но она приняла решение больше не встречаться с ребенком. Для нее это было бы слит ком тяжело.

— Как ты думаешь, она не изменит своего решения? — обеспокоенно спросила Диана Энди в ту ночь, и он ответим не сразу:

Не мучай себя ненужными сомнениями, дорогая. Конечно, они в конце концов могут передумать, но мне кажется, что их решение окончательно. Во всяком случае, для Эдварда. Да и она в принципе тоже не станет менять его, просто она сейчас очень нервничает, и это надо понять.

Диана даже представить себе не могла, что может чувствовать женщина, отдающая в чужие руки своего ребенка, и она была счастлива оттого, что ей никогда не придется столкнуться с такой проблемой, но инстинктивно понимала, что никогда бы не пошла на такое. Потом они заговорили о других вещах, например, как назвать девочку. Они все еще не пришли к соглашению по этому поводу, но, похоже, имя Хилари устраивало их обоих.

Диана и Энди позвонили каждый к себе на работу и сказали, что будут отсутствовать из-за болезни. Энди хотел остаться дома еще на один день, а Диана вообще собиралась взять длительный отпуск или уволиться, но пока еще ничего не решила конкретно.

Эрик Джонс на следующий день встретил их в больнице и заставил подписывать целый ворох бумаг. Он уже проделал все необходимые формальности с Эдвардом и Джейн и сказал Дугласам, что те уехали, что для супругов было невероятным облегчением. И теперь они хотели только одного — поскорее забрать девочку и покинуть Сан-Франциско.

Диана очень волновалась, когда они поднимались в лифте с плетеной, украшенной белыми нежными кружевами корзиной; они принесли с собой специальную подставку, на которой должны были укрепить корзину в лимузине по пути в аэропорт. Для супругов это был незабываемый день. Наконец-то у них появился свой ребенок. И у нее даже было имя. В конце концов они сошлись на том, что Хилари Диана Дуглас — самое подходящее.

Когда медсестра принесла девочку, та крепко спала. Диане с Энди помогли сменить больничные пеленки малышки на те красивые вещи, которые они принесли с собой. Медсестра показала Диане, как пеленать ребенка и как менять ей пеленки, и объяснила, в какое время давать ей молочную смесь или глюкозу с водой. Клиника снабдила их дюжиной бутылочек для того и другого.

Когда крошку переодевали, она вдруг открыла глазки и сладко зевнула, а потом, сонно взглянув на Диану с Энди, снова уснула. Когда Диана прикасалась к малышке, она почувствовала что-то такое, чего не испытывала никогда в жизни, даже по отношению к Энди. Это было потрясающее чувство любви и радости, которое полностью захватило ее. Слезы набежали на глаза, когда она возилась с девочкой. Одев дочку во все розовое, она взяла ее на руки. Энди, глядя на жену, подумал, что он никогда не видел ее такой красивой.

— Пошли, мамочка, — тихо проговорил он.

Диана с малышкой на руках в сопровождении Энди спустились в вестибюль, где должны были встретиться с Эриком.

Они поблагодарили и обнялись с ним на прощание. Эрик проводил их и смотрел, как они садились в заказанный лимузин, а Диана суетилась вокруг корзины, утопающей в кружевах. В багажнике лежали три чемодана с вещами для малышки и огромный плюшевый мишка, которого купил Энди.

— Спасибо за все, — бросила она на прощание, когда лимузин тронулся, и Эрик помахал им вслед, улыбаясь. Он был очень тронут событиями последних трех дней.

Диана откинулась на сиденье и посмотрела на Энди. Она с трудом верила в то, что произошло с ними за это время, когда события развивались столь стремительно.

— Ты веришь в чудеса? — спросила она с улыбкой, все еще боясь поверить, что это произошло на самом деле. Но маленькие пальчики, цепко обхватившие ее палец, заставляли поверить в то, что это правда. От одного взгляда на малышку Хилари душу переполняло счастье.— Я все еще не могу в это поверить, — шепотом заверил ее Энди, он боялся, что может разбудить ребенка. И пока они ехали в аэропорт, он посмотрел на жену и усмехнулся: — А как же твоя работа?

— Я думаю, что мне придется взять декретный отпуск. Но я еще ничего не решила.

— У тебя на работе от этого все будут просто в восторге, — поддразнил он жену. Сам Энди планировал взять хотя бы недельный отпуску себя на работе, чтобы помочь Диане и наладить дома новую жизнь. Теперь у них есть ребенок…

Их дочь… их малышка… Эти слова, когда они их произносили, все еще казались им такими необычными. И когда Диана начинала думать об этом, она опять и опять сознавала, какая это потеря для Джейн и какое приобретение для них с Энди. Это казалось ей совершенно невозможным — столько вытерпеть ради появления на свет ребенка и позволить кому-то забрать его. Но, впрочем, это было личное дело Джейн.

Хилари проснулась, как только они вошли в самолет. Диана сменила пеленки и дала ей немного попить. Малышка почти тотчас уснула. Пока они летели домой, Диана не выпускала ее из рук, чувствуя тепло, исходящее от девочки, держа ее у своей груди. Та спала крепко, тихонько посапывая. Такого она никогда не испытывала — ее захватило теплое чувство, чувство любви и умиротворения .которое исходило от спящей у нее на руках малышки.

— Не знаю, кто из вас выглядит счастливее — ты или мисс Хилари, — произнес Энди, отхлебывая виски, которое подавали в самолете. Он считал, что вполне заслужил выпивку.

К середине дня они уже добрались до дома, и Диана огляделась с таким чувством, как будто она не была здесь целую вечность. Так много событий произошло, и очень многое изменилось в их жизни с тех пор, как в пятницу вечером зазвонил телефон. Неужели прошло всего три дня? Они оба никак не могли поверить в это.

— В какую комнату ее отнести? — шепотом спросил Энди у Дианы, держа корзину с девочкой.

— Я думаю, в нашу. Я не хочу, чтобы она была так далеко от нас. Да и в любом случае мне надо будет вставать ночью и кормить ее.

— Да, да, конечно, я понимаю, — поддразнил он, — ты просто не желаешь расстаться с ней ни на минуту. — Энди и сам понимал, что девочка должна быть недалеко от них.

В тот же вечер Диана позвонила Сэмми и попросила порекомендовать ей опытного педиатра «для подруги». Саманта не могла видеть счастливую улыбку на лице старшей сестры, когда она это говорила. Она назвала ей фамилию врача, а Диана, поинтересовавшись здоровьем ее ребенка, пригласила зайти на следующий день.

Но Сэмми уже знала, как чувствительна Диана, и осторожно ответила:

— Мне не с кем оставить ребенка, Ди. Сеймус работает над новой картиной. Я могу прийти пока мои старшие занимаются в подготовительном классе, но мне придется взять малыша с собой. — А она знала, что Диана не хочет этого. С тех пор как он родился, сестра видела его только раз, да и то мельком.

— Все в порядке. Я не против, — легко ответила Диана, и Саманта насторожилась.

— Ты уверена?

— Абсолютно. — Голос у нее был твердый, казалось, она полностью отдает себе отчет в том, что говорит.

— Ты уже легче к этому относишься? — осторожно спросила Сэмми. Она все еще была под впечатлением той ужасной сцены в День Благодарения, произошедшей в родительском доме. С тех пор прошли месяцы, и Саманта начала понимать, сколь велика была боль сестры и как глупо было с их стороны так невнимательно относиться к ее проблемам.

— Гораздо легче, Сэмми, — произнесла Диана. — Мы поговорим об этом завтра.

Потом она позвонила матери. Отца не было в городе, и это слегка разочаровало Диану. Но тем не менее она пригласила мать к себе на чашечку кофе как раз на то время, когда у нее будет Саманта. И еще она позвонила Гейл. Сестра с некоторым замешательством приняла ее приглашение. Диана никому не сказала, зачем она их собирает. Но когда она после разговора с Гейл повесила трубку, ее лицо расплылось в широкой улыбке. Наконец-то она стала одной из них. Она тоже смогла сделать это. И теперь она — член этого женского сообщества. У нее теперь есть ребенок.

— Я так рад, что ты счастлива, любимая, — прошептал ей Энди в ту ночь.

Он еще никогда не видел ее такой и теперь по-настоящему понял, как сильно она хотела ребенка. Он удивлялся, что для него не имело никакого значения, что девочка не его дочь в биологическом смысле. Это его волновало меньше всего. Он думал только о том, какая она славная. И когда она проснулась в эту ночь в первый раз, они оба подскочили и схватились за бутылочку. Им пришлось вскакивать еще не один раз, и утром Энди посмотрел на Диану, измученный, но абсолютно счастливый.

— Ты забыла позвонить еще кое-кому вчера вечером, — сонно проговорил он, возвращаясь в постель. Он только что позвонил к себе на работу и сказал, что сегодня тоже не придет. И может быть, еще завтра. Пока он сообщил, что «болен», а все остальное пообещал объяснить потом.

— Кому это я забыла позвонить? — Диана казалась расстроенной, пытаясь вспомнить. Она позвонила обеим сестрам и матери. Отец тоже обо всем узнает, как только вернется из поездки. — Не знаю, кого ты имеешь в виду. — Может быть, Элайза, но они сейчас уже не были близки, как раньше.

— Я имел в виду Ванду… ну ты же помнишь… Ванда Вильяме.

— Ах ты дурачок! — рассмеялась Диана, и тут малышка заплакала, прервав их разговор.

Диана накормила Хилари и искупала, а потом, в ожидании, когда соберутся родственники, одела ее в один из новых нарядов. И вдруг, глядя на девочку и ожидая, когда придут гости, Диана подумала, что это совсем не важно: ни вся ее семья, ни то, как они отнесутся к девочке, ни то, что они теперь подумают о Диане. Важно другое — важна была эта малышка, важно, каким человеком она станет, когда вырастет, и важно все то, что она будет значить и что она уже сейчас значит для Энди и Дианы. Они молились за нее, боролись за ее появление и чуть не погубили себя и свой брак, когда думали, что не найдут ее. Она значила для них гораздо больше, чем они когда-нибудь смогут объяснить ей, а уж что подумает о ней кто-то еще — совершенно неважно. Диана надеялась, что вся ее родня полюбит Хилари, она была уверена в этом, ну как они могут не полюбить ее? Но если все-таки этого не случится… то это и неважно. Теперь Диана чувствовала себя победительницей в своих попытках завести ребенка. Она просто пошла иным путем. Она столкнулась с непреодолимой проблемой, познала в себе дьявола и смогла избавиться от него. Теперь все позади. Жизнь продолжается. И в ней не существует ни побед, ни поражений. Это просто жизнь: разная — веселая и грустная, жизнь, где есть место отчаянию и бесконечным необыкновенным сюрпризам. И Хилари — один из таких сюрпризов, наверное, самый лучший, который только могла получить Диана. И теперь она знала, что появление Хилари в ее жизни вовсе не означает для нее какую-то победу, для нее это проявление божьей благодати
И пока она в задумчивости смотрела на спящую малышку, в дверь позвонили. Это пришла мать.

— Как ты, дорогая? — заботливо спросила она, и Диана заметила в ее глазах беспокойство.

— Прекрасно.

— Почему ты не на работе? — Мать села на кушетку. На ней был новый темно-синий костюм от Адольфо, прическа — как всегда, безупречна, обеими руками она крепко держала маленькую сумочку.

— Не волнуйся так, мам. Все в порядке. Я просто в отпуске.

— В отпуске? Но ты не говорила мне, что собираешься взять отпуск. Вы что, с Энди уезжаете? — Она знала, что они расходились на какое-то время, но потом сошлись, и Диана сразу сказала ей об этом. Она, как правило, относилась к таким вещам довольно спокойно, никогда ни в чем их не обвиняла и не имела привычки беспокоиться понапрасну. Ей было только очень больно узнать о бесплодии дочери. Но и это ее несчастье мать никогда с ней не обсуждала. Она не хотела вмешиваться и смущать Диану своими вопросами, но Саманта сказала ей, что вряд ли ее сестра сможет когда-нибудь иметь ребенка, и Джек, ее зять, подтвердил это.

Диана уже собралась сказать матери, что они с Энди никуда не собираются уезжать, а наоборот, теперь прикованы к месту, когда дверной звонок вновь ожил и появилась Сэмми со своим ребенком. Двухмесячный малыш крепко спал в багажной люльке и выглядел просто очаровательно. Глядя на него, Диана подумала, что еще несколько дней назад один только его вид причинил бы ей невероятную боль. Теперь же он был для нее всего лишь очаровательным племянником.

— Что-то случилось? — с порога спросила Сэмми.

Диана рассмеялась, помогая ей поставить ребенка, и Саманта в ужасе уставилась на сестру. С ней явно что-то произошло: она уже не выглядела такой испуганной, как раньше, казалось, она вполне в себе уверена и ничуть не нервничает, глядя на ребенка. Сэмми даже подумала, что сестра беременна, но она никогда бы не осмелилась спросить ее об этом.

— Ничего страшного. Мама спросила у меня то же самое. Она думает, раз я дома, значит, у меня неприятности. — Сэмми уже заметила мать и, удивившись еще больше, последовала за Дианой в гостиную. — Я взяла на этой неделе отпуск и подумала, как было бы здорово собраться всем вместе. Очень рада видеть тебя, Сэмми! — Диана улыбнулась ей, и сестры обменялись теплыми взглядами, порадовав материнское сердце. Она была очень рада за них.

Гейл явилась через десять минут и тут же начала жаловаться на ужасное движение на магистрали, на свою машину и на то, что она никак не могла найти место для парковки.

— По какому случаю все собрались? — Она подозрительно оглядела гостиную, заметив мать и сестру. — Это похоже на семейное совещание.

— Нет, не совсем так, — улыбнулась Диана, — просто есть кое-кто, с кем я хочу вас всех познакомить, — спокойно проговорила она. — Сейчас я ее принесу. Садись, Гейл. — Сэмми уже сидела на кушетке рядом с матерью, качая своего малыша Диана покинула родных, зашла в спальню и, стараясь не разбудить малышку, осторожно вытащила ее из корзинки и поднесла к груди. Хилари была такая теплая и уютная, и Диана, возвращаясь в гостиную, прижимала ее к себе и нежно целовала ее головку. Она вошла в комнату и остановилась. Три женщины изумленно уставились на нее. Сэмми просто смотрела и улыбалась, мать заплакала, а Гейл не могла вымолвить ни слова от удивления.

— О боже… У тебя ребенок.

— Да, ты совершенно права. Это Хилари, — сказала Диана и села напротив Сэмми, опуская малышку на колени, чтобы все могли получше рассмотреть ее. Это была очень красивая девочка с великолепной кожей, правильными чертами лица и крошечными ручками с длинными красивыми пальчиками.

— Она прелестна! — воскликнула мать и наклонилась, чтобы поцеловать дочь. — Дорогая, я так за тебя рада!

— Я тоже рада, мамочка, — ответила Диана, целуя мать. Тут Сэмми крепко обняла ее, и две сестры смеялись и плакали одновременно, в то время как Гейл наклонилась, чтобы получше рассмотреть девочку.

— Да она просто великолепна, — заявила Гейл. Потом посмотрела на Диану. — Ну что ж, сестричка, тебе опять повезло, ты нашла очень легкий путь — никаких тебе родов, тридцати фунтов лишнего веса, обвисших сисек. Так просто получить великолепного малыша, не приложив для этого никаких усилий. Если бы я не была за тебя так рада, я бы тебя возненавидела. Может быть, мы теперь снова сможем стать друзьями. Для нас все твои беды тоже не были легким испытанием, и ты это знаешь. — Казалось, она говорила за всех троих, но, как и всегда, самые натянутые отношения были между старшей и средней сестрами. Сэмми всегда оставалась в стороне от их ссор, с самого детства. Они всегда считали ее ребенком.

— Простите меня, — произнесла Диана, глядя на свою до чурку. — Это было ужасное время, но теперь все кончилось.

— И откуда же она взялась? — с любопытством спросила Сэмми, рассматривая девочку.

— Из Сан-Франциско. Она появилась на свет утром в воскресенье.

— Это просто чудо, — проговорила бабушка. Она уже с нетерпением ждала момента, когда можно будет сказать об этом мужу, и ей хотелось скорее пойти и купить малышке какой-нибудь подарок. Она даже представить себе не могла, что подумает отец Дианы, она лишь была уверена, что он будет ужасно рад и почувствует невероятное облегчение после всего того, что пришлось вынести его дочери.

Женщины просидели почти два часа и в конце концов неохотно ушли, поцеловав по нескольку раз Диану и малышку. Энди пришел домой почти сразу же после того, как ушла Сэмми. Он ходил на работу, чтобы собрать кое-какие документы, и объяснил там, что ему понадобится отпуск до конца недели. На службе были обрадованы его хорошими новостями и с удовольствием дали ему отпуск, посоветовав взять вторую неделю, если он почувствует, что это необходимо. Конечно, он еще зашел к Биллу Беннингтону и рассказал ему о ребенке.

— Значит ли это, что мы опять сможем играть в теннис? — поддразнил Билли.

Теперь он прекрасно понимал состояние Дианы, потому что у них с Денизой возникли проблемы с ее беременностью. Ее положили на сохранение, так как у нее не все шло гладко. Врачи боялись, что ребенок может родиться раньше времени или она вообще его потеряет. Но сейчас опасность уже миновала. До родов осталось всего восемь недель, и ее обещали выписать в следующем месяце.

— Когда мы сможем ее увидеть? — в волнении спросил Билли. Он уже знал, что у них с женой тоже будет девочка, и ему понравилась мысль о том, что они с Энди могли бы прогуливаться со своими дочками.

— Может быть, через несколько лет мы уже сможем играть семейными командами, — предположил Билл, и Энди рассмеялся. Потом он пообещал другу, что они обязательно навестят Денизу, как только та будет в состоянии принять их.— Мы позвоним, — обещал Энди и помчался домой к Диане и малышке. Жена дала ему длинный список покупок, и кое-что ему надо было приобрести для себя. Когда он пришел домой, то сразу понял, что Диана большую часть времени провела с матерью и сестрами.

— Ну как, миссия была успешной? — заговорщически спросил он, и она усмехнулась. — Как вела себя наша принцесса? — В данный момент она крепко спала в своей корзинке.

— Безупречно. И всем очень понравилась.

— Еще бы! — Он посмотрел на девочку, очарованный каждым ее движением, каждым дюймом ее крошечного тела. Энди просто обожал ее. Потом он вспомнил кое-что еще. — Ты позвонила в свой офис?

— Я пыталась, но не смогла застать нужных мне людей. Может, мне стоит сходить туда и все объяснить?

* * *
Придя в офис после обеда, она была просто поражена тем, с каким пониманием к ней отнеслись. Ей оформили полный декретный отпуск на пять месяцев. А когда он закончится, она сможет снова вернуться к своей работе. Она была совершенно уверена в том, что именно так и поступит, хотя раньше, когда мечтала о ребенке, ее одолевали сомнения. С самого начала она предполагала бросить работу, потом думала, что все-таки вернется к ней, но будет работать неполный рабочий день. Диана бы не смогла в этом случае оставаться старшим редактором, но продолжала бы делать для журнала много полезного и интересного. А сейчас она так и не смогла прийти ни к какому определенному решению. Но у нее теперь были пять месяцев, которые она проведет с Хилари и все обдумает. К концу этого срока она уже наверняка будет знать, чего хочет.

Диана поблагодарила главного редактора и пошла к себе в офис собрать вещи. Пока ее не будет, сюда посадят кого-нибудь другого. За этим занятием она провела почти час. Сторож понес вещи вниз, к машине, а Диана по дороге заскочила повидать Элайзу.

— Боже мой, выглядишь потрясающе, — увидев подругу, приветливо улыбнулась Диана.

— Так же, как и ты. Сто лет тебя не видела. У тебя найдется время выпить чашечку кофе?

— Только быстро.

— Сейчас ты ее получишь.

Диана села за стойку, и через секунду Элайза протянула ей дымящуюся чашку и тарелочку с пирожным.

— Я еще не знаю, что это за рецепт. Попробуй и выскажи свое мнение.

Диана откусила маленький кусочек и зажмурилась от удовольствия.

— Это настоящее искушение.

— Отлично. — Элайза была удовлетворена. — Ну а что у тебя новенького? — Она знала, что в прошлом году подруга пережила не лучшие времена. Они иногда встречались, и Диана держала ее в курсе своих дел. Но по большей части она в последнее время была угрюма и порвала отношения почти со всеми своими знакомыми. С Элайзой они тоже разошлись, и она очень сожалела об этом. — Ты хорошо выглядишь, — похвалила Элайза.

Диана похорошела, когда они вновь сошлись с Энди. Казалось, она пересмотрела свою жизнь, и было похоже, что ее счастье больше не зависело от того, будет у нее ребенок или нет. Но теперь она выглядела серьезней, чем раньше. Несомненно, то, что она пережила, наложило на нее отпечаток.

— Спасибо. — Диана с озорной улыбкой взглянула на Элайзу. — В прошлое воскресенье у нас появился ребенок. — Диана хмыкнула, когда увидела, что у подруги отвисла челюсть.

— У вас… Я тебя правильно поняла?

Правильно. — Диана лучезарно улыбалась. — Маленькая девочка, и зовут ее Хилари. Она родилась в воскресенье, и мы удочерили ее.

Элайза была очень рада за Диану. Дугласам невероятно повезло, и она прекрасно представляла, как они будут любить малышку.

— Мне только что оформили пятимесячный декретный отпуск. Но я обязательно вернусь на работу, как только Хилари подрастет. Ты можешь прийти нас проведать и посмотреть на нашу дочурку. Только не бросай свою кулинарию, мне так нравится быть у тебя дегустатором.

— Да я и не собираюсь. — Элайза грустно посмотрела на Диану. — Но я теперь буду готовить не здесь. Мне предложили работу в Нью-Йорке. Я только сегодня утром получила приглашение. Уезжаю через две недели. Я собиралась сказать тебе об этом при первой же возможности.

— Я буду скучать по тебе, — призналась Диана. Она очень уважала Элайзу и сожалела, что не узнала ее ближе, но в ее собственной жизни произошло так много событий за последний год. У нее не оставалось времени для дружбы, и Элайза прекрасно это понимала.

— Мне тоже будет не хватать тебя. Надеюсь, ты как-нибудь навестишь меня в Нью-Йорке. Но твою крошку я хочу повидать перед отъездом. Позвоню тебе на этой неделе.

— Договорились. — Диана допила кофе, и подруги обнялись. Элайза пообещала зайти в ближайший уик-энд.

По дороге домой Диана все еще думала о ней и о том, как она будет скучать по работе в эти месяцы. Но к тому времени, как она подъехала к дому, ее мысли были заняты только малышкой, и заботы о журнале, которые когда-то не давали ей спать по ночам, отодвинулись на дальний план.

* * *
В мае исполнилось уже три месяца, как Чарли и Бесс были знакомы, а ему казалось, что они были добрыми друзьями всю жизнь. Они могли разговаривать на любые темы, и он много рассказывал ей о своем детстве, о том, как оно определило всю его жизнь, и поэтому он так серьезно относится к семье, детям и дому. Он пожаловался на свою неудачу с Барбарой и на то зло, которое она причинила ему своим уходом. Но теперь Чарли уже спокойно относился к их разводу, все больше склоняясь к мысли, что они действительно просто не подходили друг другу.

И все-таки была одна вещь, которую он пока не мог сказать Бесс и, наверное, не скажет никогда. Он понимал, что не имеет права жениться, но так как об этом не было и речи, ему не следовало затрагивать эту тему. Ни к чему ей знать, что он бесплоден.

Бесс ему очень нравилась, и он страшился потерять ее. Он и без того очень многое потерял в своей жизни, очень многих людей, которые были ему небезразличны, чтобы потерять еще и Бесс с Энни.

Они втроем провели День матери, и Чарли повел их завтракать в «Марина Дел Рей». Но сперва они с Энни купили цветы для Бесс, и девочка вложила в букет рисунок, который сделала в школе. После обеда они отправились на пляж и прекрасна провели время. Чарли был очарован девчушкой, и, когда Энни играла с другими детьми, Бесс посмотрела на него и задала тот самый… самый страшный вопрос:

— Почему ты решил никогда не иметь детей, Чарли?

Они лежали на песке, ее голова покоилась у него на груди, и Бесс почувствовала, как он напрягся, когда она задала вопрос.

— Не знаю. У меня нет времени, нет денег.

Это было так не похоже на него. Чарли уже говорил ей раньше, что одним из самых главных разногласий у них с женой было то, что она не хотела рожать ребенка. Потом, правда, как он объяснил, она забеременела от кого-то другого, что окончательно разрушило их брак. Он не вдавался в подробности, сказал только, что был готов принять ребенка за своего, но к тому времени, когда сообщил ей об этом, она уже сделала аборт.— Не думаю, что когда-нибудь я снова женюсь, — медленно произнес он. — Мне нельзя этого делать…

Бесс перевернулась и смущенно посмотрела на него, застенчиво улыбаясь. Она вовсе не преследовала никакой цели, задавая этот вполне невинный вопрос. Просто интересовалась его прошлым и вообще всем, что касалось его.

— Но я же спрашиваю совсем не об этом. Не нервничай так. Я вовсе не собираюсь тебе навязываться. Я просто спросила тебя, почему у тебя никогда не будет детей.

Она была совершенно спокойной, чего никак нельзя было сказать о Чарли. Бесс предположила, что сказала что-то не так, но он вдруг медленно поднялся, и она тоже встала и уставилась на него. Не было смысла обманывать ее. Она ему слишком нравилась. И было бы несправедливо встречаться с ней, а потом в один прекрасный день исчезнуть. Чарли решил, что должен сказать ей о своем несчастье сейчас. Она имеет право знать, с кем проводит время.

— Я не могу иметь детей, Бесс. Я узнал об этом полгода назад, как раз перед Рождеством. Меня обследовали, и, короче говоря, выяснилось, что я бесплоден. Для меня это было страшным ударом, — сказал он и сам испугался своего признания. Его ужаснула мысль о том, что теперь он потеряет ее. Бесс бросит его, зачем ей связывать свою жизнь с неполноценным мужчиной. Наверное, это делали почти все в его жизни. Но то, что он ей это сказал, было правильно, Чарли не сомневался в этом.

— О, Чарли… — сочувственно сказала Бесс, жалея, что завела этот разговор. Она протянула руку и дотронулась до его руки, но он никак не отреагировал на этот жест. Он вдруг сделался каким-то чужим и далеким.

— Конечно, мне надо было сказать тебе об этом раньше, ! но, согласись, о таких вещах не станешь откровенничать при первом свидании. — «А может, вообще никогда не станешь».

— Конечно, нет. — Бесс мягко улыбнулась и решила слегка поддразнить его: — Вообще-то ты мог хотя бы намекнуть, и нам обоим не надо бы было так тщательно предохраняться. — Они пользовались презервативами, что, как они оба считали, было вполне надежно при новом знакомстве. Но она еще пользовалась диафрагмой, и теперь это казалось ей смешным, но Чарли, однако, было не до веселья. — Не расстраивайся, — сказала она тихо, а потом вдруг нахмурилась. — А что это за ерунду ты нагородил насчет того, что никогда больше не женишься? Что все это значит?

— Мне кажется, что я просто не имею права жениться, Бесс. Вот взять, к примеру, тебя, у тебя прекрасная дочурка, тебе надо рожать еще детей.

— Кто тебе сказал, что я хочу еще детей? И могу ли я иметь их? — Она вопросительно посмотрела на него.

— Ты не хочешь? Не можешь? — Он очень удивился. Ведь она так любила Энни, он даже представить себе не мог, что Бесс больше не хочет детей.

— Нет, конечно, я могу рожать, — ответила она честно, — я полагаю, это будет зависеть от того человека, за которого я выйду замуж, если я вообще сделаю это. Но, сказать по правде, я совсем не уверена, что мне нужен еще один ребенок. Мне вполне хватает Энни. Мне и в голову не приходило иметь много детей. Я даже рада, что у меня только она одна. Я тоже была единственным ребенком в семье и нисколько не страдала от этого. К тому же я просто не могу позволить себе родить еще, во всяком случае, сейчас. Мне порой тяжело прокормить себя и дочку.

Чарли знал об этом и старался как мог деликатнее помочь ей: он приносил небольшие подарки, покупал продукты и водил их обедать.

— Но если ты выйдешь замуж, ты скорее всего захочешь родить еще. Этого бы хотел каждый… вот я, например… — говорил он с грустью. — Когда-нибудь я обязательно усыновлю хотя бы одного ребенка. Я поднакоплю немного денег за этот год и тогда смогу усыновить мальчика. Сейчас отцам одиночкам разрешили брать детей, и я хочу найти малыша. такого же, каким был я сам, изнывающего в каком-нибудь бедном детском доме и не имеющего в целом мире никого, кто бы любил его. Я хочу изменить его безрадостную жизнь и, может быть, жизни еще нескольких ребятишек, если, конечно, потяну.

— И скольких ты думаешь усыновить? — растерянно спросила она.

— Двоих… троих… я не знаю. Это моя мечта. Я думал об этом, даже когда еще не знал, что у меня не будет своих детей.

— А ты точно уверен, что у тебя не будет своих? — серьезно спросила она.

— Абсолютно. Я ходил к одному очень надежному специалисту в Беверли-Хиллз, и он сказал, что у меня нет никаких шансов. И я думаю, что он прав. У меня в жизни было много возможностей, особенно когда я был моложе, но этого ни разу не произошло.

Ты знаешь, это не самое страшное в жизни, — успокаивала она его. Конечно, ей было его очень жаль, но Бесс вовсе не считала, что это конец света. И эта его тайна вовсе не изменила ее к нему отношения. Она по-прежнему считала его добрым и мужественным, и именно эти качества под: купали ее.

— Это на какое-то время совершенно выбило меня из колеи, — продолжал объяснять Чарли, — ведь я всегда так хотел иметь своего собственного ребенка и так старался, чтобы Барби забеременела. Я надеялся, что это спасет наш брак. — Потом он вдруг горько рассмеялся: — В конце концов кто-то сделал это вместо меня.

Хотя теперь это его нисколько не волновало. Ему было немного грустно от того, что у него ничего не получилось с Барби, но за последние несколько месяцев Чарли научился более трезво смотреть на все это, особенно после того, как встретил Бесс и Энни. Единственное, что его сейчас беспокоило, это то, что его привязанность к Бесс может перерасти в сильное чувство. Он все еще думал, что не имеет права жениться на ней и лишать Бесс возможности иметь детей. Сейчас ей, может, и рано думать об этом, но она наверняка захочет этого потом.

— Мне кажется, что тебе не следует так переживать, — . мягко сказала она. — Пойми, что та женщина, которая по-настоящему полюбит тебя, прекрасно все поймет, и ей будет безразлично, могут у тебя быть дети или нет.

— Ты так думаешь? — Чарли посмотрел на нее удивленно, и они снова легли на песок, ее голова опять покоилась на его плече. — Мне кажется, что ты не права, — сказал он после минутного размышления.

— Нет, права. Вот мне, например, было бы все равно.

— Ты говоришь это, чтобы меня утешить, — возразил Чарли.

Бесс села и посмотрела на него сверху вниз.

— Не указывайте, что мне делать, Чарли Винвуд. Я могу делать все, что мне, черт возьми, захочется, и могу заявить тебе прямо сейчас, что мне абсолютно наплевать на то, что ты бесплоден. — Она произнесла это неожиданно громко, и он вздрогнул и огляделся, но, казалось, никто не обращает на них никакого внимания, да и Энни не было рядом.

— Почему бы нам не написать об этом большое объявление?

— Извини. — Казалось, она успокоилась и снова улеглась рядом с Чарли. — Но я говорю искренне.Он перевернулся на живот и, положив подбородок на руки, пристально посмотрел на нее.

— Ты говоришь искренне, Бесс? — Да.

Это многое меняло для него и заставило серьезно задуматься об их будущем. Но все равно, Чарли считал нечестным жениться на такой молодой женщине и не иметь возможности подарить ей ребенка. Он помнил о том, что существует донорская сперма, ведь именно это предлагал доктор Патенгилл, но он знал, что никогда не пойдет на это. Но если она искренне говорила и если у них будет Энни… или… они смогут усыновить нескольких детишек.

Чарли лежал на песке и улыбался Бесс, а потом, не говоря ни слова, подвинулся ближе и поцеловал ее.

Даниэла
Стил