Тохтар и Гамалар

(из карачаево-балкарского эпоса "Нарты")

Счета нет на земле дочерям Апсаты.
Много счастья и горя от их красоты.

И не всем им по нраву селиться в домах,
И в дубравах живут они, и на холмах.

Нет низины такой и такой высоты,
Где не встретил бы юноша дочь Апсаты.

На вершинах крутых, где гнездовья орлов,
Наблюдал их в обличье косуль зверолов.

Только вслед за косулей он бег устремит,
Глядь – красавица взору его предстоит.

Загорятся глаза, хлынут волосы с плеч –
На кого-то погибель захочет навлечь,

А другому подарит и свет, и покой…
Есть волшебное место за бурной рекой,

Имя этому месту долина Махар.
И в большие морозы хранит оно жар.

Там построил жилище охотник Гола;
Был в годах он, и жизнь его трудной была.

Хоть рожала детей ему часто жена,
Но не выжил из них ни один, ни одна.

К Тайрихану ходил он не раз на поклон,
Но не знал утешенья до времени он.

И хоть поздно – а все-таки радость пришла:
Долгожданного сына жена родила.

Краше не было в ближних местах никого –
Вся округа сходилась глядеть на него.

И у деда от радости не было слов.
Над младенцем склонился Томпа-зверолов:

- Уберечь его должно от демонских чар,
Назовем его так, как велю я – Тохтар *.

С этих пор, если зверя Томпа убивал,
То главу его он Апсаты отдавал.

Мальчугана Томпа и Гола берегли
И держали при доме, от леса вдали.

Но однажды пошло все селенье за мост,
Это Праздник был первых весенних борозд.

Весь народ собирается в Верхней Маре,
И тебя с нетерпением ждут на дворе.

Там сегодня тебя с нетерпением ждут,
Но туда через лес все тропинки ведут.

Может статься, что с девушкой встретишься ты.
Знай, что дочка она самого Апсаты.

Ты не слушай ее, на нее не гляди –
Поклонись ей степенно и мимо пройди.

- Ты ступай. Ну а я, как дела завершу,
Сразу в Мару тропинкой лесной поспешу.

- Да, но помни про юную дочь Апсаты –
Много бед на земле от ее красоты!

Только в лес он вошел, разразилась гроза,
И как будто из тучи блеснули глаза.

Раскололся от молнии дуб – и на свет
Вышла дева, которой прекраснее нет.

Пали волосы с плеч, водопадом струясь,
И она на Тохтара взглянула, смеясь.

- Рада встрече с тобою, красавец Тохтар!
Уж не мыслит он, как избежать ее чар…

Все же вспомнил он, что говорил ему дед.
- Милый юноша, взгляд твой как солнечный свет,

А в душе ты печален, любимец Тейри! –
Так сказав, засветилась она изнутри.

На ее красоту он страшится взглянуть.
И застыл он на месте. Заказан был путь.

- Так послушай же. Имя мое Гамалар.
Ты возлюбленный мой, благородный Тохтар!

Неиссчетны алмазы мои, как песок.
Как сосна корабельная дом мой высок.

Как свеча в твоей жизни я буду гореть,
Волосами моими во сне тебя греть.

Свет улыбки моей озарит тебе путь,
Ложем станет для рук твоих белая грудь.

Ну, приветь же, прими же твою Гамалар!
Но в ответ не сказал ей ни слова Тохтар.

- Апсаты! – позвала она в гневе отца.
Научи потерявшего разум глупца!

Обозначь ему, сколько даешь нам годом!
В десять красок окрасились десять перстов

И подобно лучам она стали длинны.
Десять жезлов  тяжелых коснулись спины.

Понял юноша – знак ему небо дает:
В жены на десять лет Гамалар он возьмет.

Поднял правую руку он – хватит пяти.
Как обиду красавице гордой снести?

Заметались лучи, обратились в стволы,
И четырнадцать сосен восстали из мглы.

- Полно! Знать не хочу про четырнадцать лет.
Год один и не больше! – он молвил в ответ,

К облакам указательный палец воздев.
Страшен был оскорбленной красавицы гнев.

Встало в небе созвездие Жете-Гейле –
Шесть оно уже раз предстояло земле.

Больше дома не мог уже юноша спать,
Змеи ночью к нему заползали в кровать.

Думал он, как увидеться с девой лесной.
Вот выходит он в рощу, а час был ночной.

Видит – длинная свесилась с ветки змея,
Серебром засветилась на ней чешуя.

Стала юношу телом своим удушать
И руке прикоснуться к оружью мешать.

Вот она отпустила его наконец –
И восстал из земли меж деревьев дворец.

Входит он. Перед ним открывается зал.
И в царице тотчас Гамалар он узнал.

Возлежала она, обратившись лицом
К девам, в танце ее обступавшим кольцом.

Стан ее был одет в дорогие шелка,
И к устам виноград подносила рука.

Улыбнулась:  - Ну что ты, красавец, молчишь?
Остаешься со мной или снова сбежишь?

Боль пронзила Тохтара в низу живота,
И большая исторглась змея изо рта.

Сразу стало легко у него на душе,
И противиться страсти не мог он уже.

- Ты же любишь, я знаю! Душой не криви –
Если кто полюбил, то не скроет любви!

Знай, что больше уже никогда, никогда
Добрым людям чинить я не буду вреда.

И дворец мой, и царство – все будет твое.
Только сильно люби меня, счастье мое.

- Твои волосы – солнце. Ты вся – божество.
Ты одна у меня. Нет других никого!

И пропал он… Отец его ходит искать.
Горько плачет о нем неутешная мать.

И уже по селенью молва поползла:
Гамалар-лесовичка его завлекла.

И один не отчаялся старый Томпа.
Видит он – в гущу леса змеится тропа.

К ночи вышел Томпа из лесной глубины
На поляну, залитую светом луны.

Сел на холмик, заслушавшись пения птах.
Видит – туричий рог притаился в цветах.

И прохладным наполнен был рог молоком.
Что такое? Ему этот запах знаком.

Да, конечно. И знает его он давно:
Пахнет телом любимого внука оно.

И заплакал он, рог прижимая к груди.
- Я нашел тебя! Слышишь, Тохтар? Выходи!

«Слаб мой голос, - подумал Томпа-зверолов, -
Сам почти что не слышу я собственных слов».

Вдруг плеча его кто-то коснулся легко.
Вздрогнул он. На траву пролилось молоко.

Тут красавица-дева к нему подошла,
Как Луна-Сатанай лучезарно-светла.

«Не тебя я искал», - думал вслух зверолов,
И рубашку увидел он между стволов.

Вспомнил дед, что была на Тохтаре она.
И воскликнула дева с лицом как луна:

- Уходи поскорее. Ты жалок и стар.
- Пусть я жалок. Не ты мне нужна, а Тохтар.

Только так. Без Тохтара угаснет наш род.
- Слуги, эй! Пусть сейчас же охотник умрет.

И в болото, кишевшее змеями, он
По веленью прелестницы был погружен.

Все село в ожидании старца сошлось.
Но дождаться рассвета ему не пришлось.

Успокоиться все ж не могла Гамалар.
Долго длилось нашествие злых ее чар.

Раз старушка-вдова в кладовую вошла.
Что же? Целую россыпь старушка нашла

Длинных женских прекрасных волос золотых –
На воловью упряжку хватило бы их!

И не нужен был свет. Кладовая была
От зубов Гамалар белоснежных светла.

А была эта бабка Тохтара жадна,
Стригла, резала дивные пряди она.

На десяток частей разделив их потом,
Поднялась и вернулась с огромным котлом.

Закипала вода десять раз на огне.
Плыло золото вместо волос в чугуне.

И наполнились золотом этим мешки,
Вся посуда в кладовой, лотки, сундуки.

А Тохтару ужасный послышался крик:
- Где они – мои волосы? Кто их состриг?

Выдать бабушку пленник царице не смел.
- Я виновен. Всем золотом я завладел.

- Так не будет тебе ни добыч, ни жилищ,
И со всей красотой твоей станешь ты нищ!

Пес твой сдохнет, твой конь на дороге падет,
И стрела твоя цели своей не найдет.

Оборванку неплодную в жены возьмешь,
Разоришь свои житницы, род свой прервешь!

И свершилась коварной волшебницы месть.
Жив Тохтар, но утратил он славу и честь.

• береженый


Перевод А.Шараповой.