1126. Carta numero treinta

/ 30 / 18 de diciembre de 2023

Любовь не лежит на плоскости, вертикаль
ее в восхождении, в неуязвимости звука,
как лестница винтовая или спираль,
ее высота чаще делает нас близорукими.

Любовь – это преодоление, диагональ,
которая соединяет две равных вершины,
инь-ян одинаковых клавиш, что делит рояль
блужданием полутонов среди струн паутины.

Влюбленные и дураки творят собственный рай,
они-то уж знают насколько невыразима
любовь, что случается, будто бы невзначай,
со скептиками почти что неуязвимыми.

Измерить или осмыслить ее словами
и временем невозможно среди руин,
составленных памятью, бывшими адресами
пустыни для писем, где почтальон-бедуин

так часто сходит с ума, что зимой под ногами
декабрьский снег цветет орхидеями – там,
сбегая от самозабвения, узри глазами
закрытыми хаос, абсурдность любви, тогда

почувствуешь: месяц смыкает тяжелые веки,
и воздух выходит из легких, кровь лишена
движения по венам. Прыжок в никуда, стук по деке,
и вдруг струнный гул тишины накрывает волна.

Любовь не так уж трагична, и в самом деле,
когда она вяжет немного во рту как айва
(теряя дар речи, легче сказать всем телом,
чем вынуть пытаться съеденные слова).

Любовь хороша, когда обитает в предсердии,
когда ей предшествует предощущение тебя,
когда можно просто молчать вдвоем о бессмертии
и находить в ней убежище от себя.

Когда череда совпадений – закономерность,
и лестница, не кончаясь, уходит в даль,
то все обретает согласие и смиренность,
как будто бы ты разгадал нотоносца скрижаль,

и в фокусе карих глаз, обретя правомерность,
любовь превращается в музыку, но мораль:
ее можно слушать, но не играть, и то верно,
что трудно, зная все ноты, не тронуть рояль.