Разговор с Санкт - Петербургом

   Автор стиха - дочь Рублева Дина

   Ты вошёл в мою жизнь как-то вдруг, невзначай.
   Я зависимой стала теперь от тебя.
   Словно нежный отец, на коленях качал
   Ты меня, как своё дорогое дитя.
 
   БаловАл и лелеял, и песенки пел,
   И ложился со мной, чтобы лучше спалось.
   Замерзала - ты тёплым дыханием грел,
   Задыхалась - и тут же накрапывал дождь.
 
   Я твоё продолженье, твой крохотный сон,
   Я беззвучная капля в тумане твоём,
   В твоих листьях осенних чуть видимый тон,
   Атом в запахе, схожем с пролитым вином.
 
   Я чуть-чуть твоя грусть, и немного твой смех,
   Я осколок разбитого кем-то стекла.
   Я мостов твоих твердь, я огней твоих суть,
   Невесомый пушок твоей чайки пера.
 
   Я осенний аккорд, и весенняя трель,
   И мерцание тонких церковных свечей,
   И беспечного дня разноцветный коктейль,
   И сакральное таинство белых ночей.
 
   Я - твой поздний ребёнок, твой маленький грех.
   Твой щенок от породистой суки судьбы.
   Мне бы знать, что в кредит выдаётся успех,
   И не всем по зубам катехизис любви.

   Верю - любишь меня, знаю - помнишь мой стыд,
   Немоту сжатых губ и дрожание рук,
   Пантеон недостойных пристрастных обид,
   Незабытой душевной пощёчины звук.
 
   Понимаю теперь - верно сильно любил,
   Что моё злое "Я" посылал на костер,
   Что такую жестокую боль подарил.
   И не этой ли тропкой приходят в костел?
 
   Я не плачу давно, и нечасто смеюсь,
   И сама охлаждаю желаний желе.
   Убредаю всё дальше от роскоши чувств,
   Что ни чувство - не то, и желанья не те.
 
   Ты осудишь меня? Спросишь грустно: "Зачем?"
   Я отвечу: плачу по постыдным счетам.
   Убивая свой прежний сердечный тотем,
   Разломала себя по неровным частям.
 
   Я и рада бы склеить, да, видно, никак.
   Не поднять полотно добровольной чадры.
   Ведь душа не такой тривиальный пустяк,
   Чтоб кроиться за час по лекалу мантры.
 
   Не смотри на меня, не качай головой.
   Наш с тобою к концу подошёл разговор.
   Знаешь, всё-таки, мне одиноко порой.
   И сама себе ставлю я это в укор.

   Словно матки толчок - я бегу на перрон.
   Пуповину мою рвут врачи-поезда,
   Акушеркой становится тёплый вагон,
   Я рождаюсь - и снова сильней, чем всегда.
 
   А когда я уйду, ты заплачешь дождем,
   Свою блудную дочь будешь долго искать.
   Ты на вечную грусть, город мой, обречён,
   Ведь когда-нибудь мне не вернуться назад.